Но это не оправдывало ее отношения к матери. Если бы Тиффаии сейчас на нее накричала, она чувствовала бы себя лучше.
На кухне внезапно раздался резкий звук разбитого стекла. Это Роберто уронил на пол стакан.
Брэнди вздрогнула.
– Извините! – крикнул Роберто. – Не беспокойтесь, я сам найду веник и подмету.
– Какой чудесный мужчина, – пробормотала Тиффани, когда Роберто скрылся в кладовке, ища веник. – И какой удивительный акцент! Он итальянец?
– Да, – кивнула Брэнди. Она должна была в зародыше истребить их взаимное восхищение, расцветающее пышным цветом. – И еще он ворует драгоценности.
– Как романтично. Ну конечно!
– Нет, мама. Это совсем не романтично. Он – преступник, и у него есть шанс, очень большой шанс, сесть в тюрьму на последующие двадцать лет.
– Роберто совсем не похож ни на одного из тех преступников, кого мне когда-либо доводилось видеть. Он – богатый человек. Посмотри на его костюм. Это Армани. – Они услышали звон посыпавшегося стекла, когда Роберто выбросил в мусорный бачок собранные осколки. – И более того, мужчина прекрасно управляется на кухне, – добавила Тиффани.
Все-таки в Брэнди было что-то такое, отчего она начинала проявлятьсвои самые дурные привычки – эту, казалось, постоянную потребность подначивать свою легкомысленную мать. Поэтому она не удержалась и сказала:
– И еще он – граф.
– Прелестно! – распевно произнесла Тиффани с тем тягучим южным акцентом наподобие растопленного жженого сахара.
– Прелестно потому, что у него есть титул?
– Нет. Потому что он сексуальный, богатый и красивый. Титул – это просто что-то вроде взбитых сливок на шоколадном зинфандельском муссе. Ах, какой бы из него мог получиться муж!
– Муж?! – Брэнди повернулась к матери. – Собственно, к чему ты клонишь?
Тиффани широко распахнула свои голубые глаза.
– Просто я так думаю, дорогая.
– Так же, как его дедушка! – Что происходит с людьми? Nonno и Тиффани даже не знакомы друг с другом. Их разделяли разница в возрасте и многие мили. Однако оба имели совершенно одинаковый ограниченный кругозор! – Я не хочу мужа! Ты знаешь, что я хотела однажды, и видишь, как все закончилось!
– Конечно, Роберто не отвечает ни одному требованию из твоего списка, – согласилась Тиффани.
Брэнди поморщилась. Алан отвечал всем се требованиям. Она насторожилась. Что такое? Мать иронизирует? Нет, не может быть. Ирония – вещь тонкая, а Тиффани была лишена тонкости.
К тому же сейчас мать даже не смотрела на нее. Она смотрела на Роберто.
– В нем нет ни малейшей степени чистоплюйства, – сказала она. – Гм?
Брэнди сделала ошибку, взглянув на кухню в тот момент, когда Роберто потянулся к шкафу достать бумажные салфетки. У нее пересохло во рту. Муж? Она не хотела думать о нем подобным образом, как о доступном и досягаемом. Из того, что ею было уже опробовано, она знала, что Роберто хочет ее. Но если она начнет думать о вечном, это будет большой глупостью. И закончится еще большей глупостью.
– Супружеские визиты в тюрьму – это так забавно!
– Дорогая, он не сядет в тюрьму, и ты это прекрасно знаешь, – сказала Тиффани с ее природной мудростью. – Состоятельным людям это не грозит.
Так хотелось парировать это каким-нибудь метким ответом, но Брэнди не знала деталей судебного дела. Она только на этой неделе приступила к работе и пробыла лишь около часа в офисе, знакомясь с материалами дела. Сегодня утром она позвонила Гленну, но к телефону подошла миссис Пеликэн.
Она была краткой и официальной: «Согласно указаниям Макграта, мы произвели перестановки в команде. Теперь все сообщения вы передаете непосредственно мне. И помните, ваша работа – это следить за мистером Бартолини. Не выпускайте его из поля зрения, мисс Майклз».
«Вы полагаете, он может покинуть страну?» – спросила Брэнди.
Миссис Пеликэн не обязана была что-то ей объяснять и не стала этого делать.
«Не выпускайте его из поля зрения», – повторила она.
Брэнди взглянула на Роберто. «Не выпускайте его из поля зрения». Очень нехорошо, но… ее обрадовало указание миссис Пеликэн.
– Мама, – сказала Брэнди, – мужу, рискующему быть осужденным за преступление, определенно не место в моем листе.
Тиффани посмотрела на Роберто, наполнявшего стаканы.
– Не он ли та самая глупость с твоей стороны, о чем мы сейчас говорили?
Право же, у Тиффани было чутье на подобные вещи, в этом ей не откажешь.
– Он передан мне на поруки, – сказала Брэнди. Это была удобная полуправда. – Вот почему я осталась ночевать у его дедушки. У нас был спор, где мы проведем сегодняшнюю ночь. Я хочу остаться здесь.
Но тут она внезапно поняла, что это невозможно. У нее были кровать и софа со вспоротой подушкой. В таком случае кровать пришлось бы отдать Роберто, потому что на софе, с ее нестандартными размерами, он не поместится. Впрочем, ей тоже будет трудно. Но когда Брэнди уже была готова смириться с неудобствами, приехала Тиффани. Так что теперь старый план становился неосуществимым.
– Итак, – Роберто с очаровательной улыбкой протянул дамам стаканы, – мы отправляемся в мой отель.
– Я останусь здесь, – сказала Тиффани. – Но надеюсь, вам можно доверить дочь на ночь?
– Мама, ты не можешь оставаться в этой квартире! – Брэнди все еще ощущала запах моющих средств, которые домовладелец использовал для чистки ковра. И краска для сокрытия граффити еще до конца не просохла, так как она слегка отличалась оттенком. И вообще Брэнди никогда не нравилась эта квартира. Это было просто временное пристанище, где можно было приклонить голову, пока они с Аланом не поженятся. И отсюда было недалеко до его работы.
Брэнди передернула плечами. Она ни в коем случае не оставит здесь Тиффани после этого акта вандализма. Если с матерью что-то случится, она себе этого никогда не простит. И потом, ей будет совсем одиноко, если Тиффани не станет.
О Боже. Брэнди заерзала от неудобства. Она не хотела трагического конца для матери, но думала только о себе. Она наверняка попадет в ад.
Но она надеялась, что ей удастся избежать переселения к Роберто, в его роскошные апартаменты, отягощенные воспоминаниями.
– Разумеется, Тиффани поедете нами в отель, – сказал Роберто.
– Это ужасная идея! – воскликнула Брэнди.
Ее мать будет жить в апартаментах, где нет такого места ни на полу, ни на мебели, ни у стен, ни в каждой ванной комнате, где бы они с Роберто не занимались сексом? Да это просто было бы… низостью!
– Там полно свободного места, – сказал Роберто. – Две спальни, две ванные комнаты…
– Две спальни?
Но в его жилище на пятьдесят восьмом этаже была только одна огромная спальня. Однако Брэнди не стала спорить, так как не хотела, чтобы Тиффани поняла, что она была у него в апартаментах. Матери незачем было это знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
На кухне внезапно раздался резкий звук разбитого стекла. Это Роберто уронил на пол стакан.
Брэнди вздрогнула.
– Извините! – крикнул Роберто. – Не беспокойтесь, я сам найду веник и подмету.
– Какой чудесный мужчина, – пробормотала Тиффани, когда Роберто скрылся в кладовке, ища веник. – И какой удивительный акцент! Он итальянец?
– Да, – кивнула Брэнди. Она должна была в зародыше истребить их взаимное восхищение, расцветающее пышным цветом. – И еще он ворует драгоценности.
– Как романтично. Ну конечно!
– Нет, мама. Это совсем не романтично. Он – преступник, и у него есть шанс, очень большой шанс, сесть в тюрьму на последующие двадцать лет.
– Роберто совсем не похож ни на одного из тех преступников, кого мне когда-либо доводилось видеть. Он – богатый человек. Посмотри на его костюм. Это Армани. – Они услышали звон посыпавшегося стекла, когда Роберто выбросил в мусорный бачок собранные осколки. – И более того, мужчина прекрасно управляется на кухне, – добавила Тиффани.
Все-таки в Брэнди было что-то такое, отчего она начинала проявлятьсвои самые дурные привычки – эту, казалось, постоянную потребность подначивать свою легкомысленную мать. Поэтому она не удержалась и сказала:
– И еще он – граф.
– Прелестно! – распевно произнесла Тиффани с тем тягучим южным акцентом наподобие растопленного жженого сахара.
– Прелестно потому, что у него есть титул?
– Нет. Потому что он сексуальный, богатый и красивый. Титул – это просто что-то вроде взбитых сливок на шоколадном зинфандельском муссе. Ах, какой бы из него мог получиться муж!
– Муж?! – Брэнди повернулась к матери. – Собственно, к чему ты клонишь?
Тиффани широко распахнула свои голубые глаза.
– Просто я так думаю, дорогая.
– Так же, как его дедушка! – Что происходит с людьми? Nonno и Тиффани даже не знакомы друг с другом. Их разделяли разница в возрасте и многие мили. Однако оба имели совершенно одинаковый ограниченный кругозор! – Я не хочу мужа! Ты знаешь, что я хотела однажды, и видишь, как все закончилось!
– Конечно, Роберто не отвечает ни одному требованию из твоего списка, – согласилась Тиффани.
Брэнди поморщилась. Алан отвечал всем се требованиям. Она насторожилась. Что такое? Мать иронизирует? Нет, не может быть. Ирония – вещь тонкая, а Тиффани была лишена тонкости.
К тому же сейчас мать даже не смотрела на нее. Она смотрела на Роберто.
– В нем нет ни малейшей степени чистоплюйства, – сказала она. – Гм?
Брэнди сделала ошибку, взглянув на кухню в тот момент, когда Роберто потянулся к шкафу достать бумажные салфетки. У нее пересохло во рту. Муж? Она не хотела думать о нем подобным образом, как о доступном и досягаемом. Из того, что ею было уже опробовано, она знала, что Роберто хочет ее. Но если она начнет думать о вечном, это будет большой глупостью. И закончится еще большей глупостью.
– Супружеские визиты в тюрьму – это так забавно!
– Дорогая, он не сядет в тюрьму, и ты это прекрасно знаешь, – сказала Тиффани с ее природной мудростью. – Состоятельным людям это не грозит.
Так хотелось парировать это каким-нибудь метким ответом, но Брэнди не знала деталей судебного дела. Она только на этой неделе приступила к работе и пробыла лишь около часа в офисе, знакомясь с материалами дела. Сегодня утром она позвонила Гленну, но к телефону подошла миссис Пеликэн.
Она была краткой и официальной: «Согласно указаниям Макграта, мы произвели перестановки в команде. Теперь все сообщения вы передаете непосредственно мне. И помните, ваша работа – это следить за мистером Бартолини. Не выпускайте его из поля зрения, мисс Майклз».
«Вы полагаете, он может покинуть страну?» – спросила Брэнди.
Миссис Пеликэн не обязана была что-то ей объяснять и не стала этого делать.
«Не выпускайте его из поля зрения», – повторила она.
Брэнди взглянула на Роберто. «Не выпускайте его из поля зрения». Очень нехорошо, но… ее обрадовало указание миссис Пеликэн.
– Мама, – сказала Брэнди, – мужу, рискующему быть осужденным за преступление, определенно не место в моем листе.
Тиффани посмотрела на Роберто, наполнявшего стаканы.
– Не он ли та самая глупость с твоей стороны, о чем мы сейчас говорили?
Право же, у Тиффани было чутье на подобные вещи, в этом ей не откажешь.
– Он передан мне на поруки, – сказала Брэнди. Это была удобная полуправда. – Вот почему я осталась ночевать у его дедушки. У нас был спор, где мы проведем сегодняшнюю ночь. Я хочу остаться здесь.
Но тут она внезапно поняла, что это невозможно. У нее были кровать и софа со вспоротой подушкой. В таком случае кровать пришлось бы отдать Роберто, потому что на софе, с ее нестандартными размерами, он не поместится. Впрочем, ей тоже будет трудно. Но когда Брэнди уже была готова смириться с неудобствами, приехала Тиффани. Так что теперь старый план становился неосуществимым.
– Итак, – Роберто с очаровательной улыбкой протянул дамам стаканы, – мы отправляемся в мой отель.
– Я останусь здесь, – сказала Тиффани. – Но надеюсь, вам можно доверить дочь на ночь?
– Мама, ты не можешь оставаться в этой квартире! – Брэнди все еще ощущала запах моющих средств, которые домовладелец использовал для чистки ковра. И краска для сокрытия граффити еще до конца не просохла, так как она слегка отличалась оттенком. И вообще Брэнди никогда не нравилась эта квартира. Это было просто временное пристанище, где можно было приклонить голову, пока они с Аланом не поженятся. И отсюда было недалеко до его работы.
Брэнди передернула плечами. Она ни в коем случае не оставит здесь Тиффани после этого акта вандализма. Если с матерью что-то случится, она себе этого никогда не простит. И потом, ей будет совсем одиноко, если Тиффани не станет.
О Боже. Брэнди заерзала от неудобства. Она не хотела трагического конца для матери, но думала только о себе. Она наверняка попадет в ад.
Но она надеялась, что ей удастся избежать переселения к Роберто, в его роскошные апартаменты, отягощенные воспоминаниями.
– Разумеется, Тиффани поедете нами в отель, – сказал Роберто.
– Это ужасная идея! – воскликнула Брэнди.
Ее мать будет жить в апартаментах, где нет такого места ни на полу, ни на мебели, ни у стен, ни в каждой ванной комнате, где бы они с Роберто не занимались сексом? Да это просто было бы… низостью!
– Там полно свободного места, – сказал Роберто. – Две спальни, две ванные комнаты…
– Две спальни?
Но в его жилище на пятьдесят восьмом этаже была только одна огромная спальня. Однако Брэнди не стала спорить, так как не хотела, чтобы Тиффани поняла, что она была у него в апартаментах. Матери незачем было это знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76