И Роберто видел, что он ей нравится. И не только он. Он был готов поспорить, что ей нравился весь мужской род… за исключением Алана.
Роберто наблюдал сквозь широкий проем за перемещением Брэнди на кухне. Она высморкалась в салфетку «Клинекс» и, постояв немного в неуверенности, внезапно продемонстрировала решимость. Открыв мусорный бачок, она швырнула в него использованную салфетку и захлопнула крышку. Ну, это было уж слишком жестоко по отношению к мягкой безобидной бумажке!
Роберто взглянул на Тиффани. Она тоже наблюдала за Брэнди. Две морщинки между ее аккуратно выщипанными бровями, казалось, укоренились там навечно из-за ее беспокойства за дочь. Она беспокоилась больше, чем это представлялось разумным, имея такую рассудительную, серьезную дочь.
– Роберто, надеюсь, вы хорошо заботитесь о моей милой девочке? – спросила Тиффани.
– Нет, мама, он – мой клиент, назначенный «Макгратом и Линдобертом», – громко заявила Брэнди.
– Я очень хорошо забочусь о вашей милой девочке, – сказал Роберто, игнорируя синюю вспышку разгневанных сапфировых глаз, – а она заботится обо мне.
Пристальный взгляд Тиффани подернулся холодком. Она убрала руку и отступила назад.
– Это, должно быть, правда, – сказала она, – так как вы с Брэнди вместе провели ночь.
Ну что ж, она как мать имела право требовать объяснения.
– Тиффани! – Брэнди появилась в проеме кухни. – Ты думаешь, что ты говоришь?
– Тсс. – Роберто подошел к ней и приложил пальцы к ее губам. – Это твоя мать. Она имеет право знать, где ты проводишь ночь. И с кем. «И потом, – предупредил он одним только взглядом, – нам есть что скрывать». – Тиффани, – сказал он, – мы пропели ночь в доме моего дедушки.
– Вашего дедушки? В самом деле? Ну, тогда это правильно. – Тиффани просияла. – Из-за неудавшихся отношений женщины порой совершают необдуманные поступки. Наподобие того, что сразу же после разрыва вступают в новую связь и пускаются во все тяжкие. Мне было бы крайне неприятно думать, что Брэнди позволила себе глупость такого рода.
Если бы Тиффани прямо сейчас посмотрела на свою дочь, она поняла бы, где правда. Затравленный взгляд и побледневшие щеки Брэнди выдавали ее с головой. Поэтому Роберто поспешил заслонить Брэнди от матери.
– Я не думаю, что она вообще способна делать глупости, – сказал Роберто, давая Брэнди время собраться. – Ваша дочь – очень способный юрист.
– Я знаю. Правда, она замечательная? – Тиффани вся светилась гордостью. – Знаете, какое слово Брэнди произнесла в шесть месяцев? Кошка. Это было ее первое слово. Конечно, тогда она еще не выговаривала многие звуки, и это походило на «кока», но она понимала, что это означает. Моя мать даже тревожилась за нее. Она говорила, что смышленые девочки не имеют шанса на успех в этом мире. Но Брэнди доказала, что бабушка была не права. Она всем доказала, что они не правы!
Брэнди прервала этот экскурс в прошлое, дабы не удовлетворять чужое любопытство:
– Давайте сядем. – Она обошла вокруг Роберто и жестом показала ему на кресло.
Роберто сел, но он намерен был продолжать беседу.
– Это значит, что Брэнди пришлось доказывать много чего и много кому?
– О да. – Тиффани подхватила дочь под локоть. – Едва она научилась ходить – она сразу же начала танцевать. У нее были необыкновенные успехи в гимнастике и бачете! К сожалению, мой муж видел только это. Он предпочитал не замечать, что в школе Брэнди была круглой отличницей. Поэтому был ошеломлен ее дипломом с отличием после окончания юридического. Тогда он был вынужден обратить на это внимание!
– Послушай, мама, – сказала Брэнди, чтобы отвлечь ее от разговора, – давай сядем на мою новую софу. По-моему, ее цвет очень подходит к стенам, не правда ли?
Тиффани опустилась на софу рядом с дочерью.
– Да, но ты знаешь, дорогая, что одна подушка вспорота?
– Да, мама. О подушке я уже позаботилась, это не проблема. – Брэнди кусала губу, будто прикидывая что-то, но что именно – Роберто не мог предположить. Да, она переспала с ним. Но ей явно не хотелось, чтобы он слышал все это. Ей не хотелось, чтобы он знал о ее прошлом. Почему? Потому что он вор? Или потому что ей мешала маска, которую она никогда не снимала? Потому что эта маска позволяла хранить секреты, которых никто не должен знать? – Как ты добралась сюда, мама?
– Я взяла такси.
– От Нашвилла? – спросила Брэнди.
Роберто был удивлен ее саркастическим тоном.
– От аэропорта! Тот шофер был так любезен. Он показал мне все достопримечательности Чикаго и взял только половину по счетчику. Разве это не мило?
Роберто ни минуты не сомневался, что Тиффани могла так очаровать простого парня, что тот был готов покопаться в собственном кармане и заплатить ей чаевые.
– А… как твоя работа в риелторской фирме?
– Я ушла с работы.
– Мама… – устало вздохнула Брэнди так, словно она слышана это слишком часто.
– А все потому, что тот противный тип порывался спать со мной. – Тиффани поджала сердечком свои дрожащие губы. – Он, похоже, считает, если я любезна с его клиентами, это подразумевает, что я готова залезть к нему в штаны.
– Все понятно, мама. – Брэнди неловко похлопала Тиффани по руке. – Я знаю, такие вещи случаются. Ты посмотри на себя. Как же этому не быть?
– Я ни на что не напрашиваюсь!
– Я этого и не говорила!
– Твой отец говорил.
– О, отец просто тщеславный тупой подонок.
Из этого диалога можно было составить гораздо более полное представление об эволюции семейных отношений, чем из простого изложения. Роберто поднялся и сказал:
– Я бы выпил воды. Может, кто-то хочет еще что-нибудь? – Когда Брэнди тоже встала, он ее остановил. – Предоставь это мне. Тебе, наверное, нужно поделиться новостями с мамой.
После того как Роберто прошел в крохотную кухню, Брэнди собрала все силы, приготовившись к разговору с Тиффани. Она могла почти точно предсказать, что скажет мать, и даже знала, каким будет ее тон.
– Дорогая… я по поводу Алана… – Тиффани, не терявшаяся в любой ситуации, казалось, не знала, как выразить свое сочувствие.
И это каким-то непонятным образом заставило Брэнди почувствовать себя виноватой.
– Извини, мама. Я должна была тебе позвонить, как только это случилось, но…
– Тебе не хотелось об этом говорить. Я понимаю.
Брэнди задумалась. Она действительно не хотела? Когда их бросил ее отец, Тиффани могла говорить об этом до бесконечности. Она обсуждала разрыв с подругами, с матерью, с любым посторонним, лишь бы только ее слушали. Брэнди терпеть этого не могла. Ей не хотелось, чтобы каждый знал об их проблемах и выказывал им свою жалость. Ей не нравилось наблюдать, как потом все друзья расходятся в разные стороны, потому что им не хочется слушать об этом, зная, что в любое время то же может случиться с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Роберто наблюдал сквозь широкий проем за перемещением Брэнди на кухне. Она высморкалась в салфетку «Клинекс» и, постояв немного в неуверенности, внезапно продемонстрировала решимость. Открыв мусорный бачок, она швырнула в него использованную салфетку и захлопнула крышку. Ну, это было уж слишком жестоко по отношению к мягкой безобидной бумажке!
Роберто взглянул на Тиффани. Она тоже наблюдала за Брэнди. Две морщинки между ее аккуратно выщипанными бровями, казалось, укоренились там навечно из-за ее беспокойства за дочь. Она беспокоилась больше, чем это представлялось разумным, имея такую рассудительную, серьезную дочь.
– Роберто, надеюсь, вы хорошо заботитесь о моей милой девочке? – спросила Тиффани.
– Нет, мама, он – мой клиент, назначенный «Макгратом и Линдобертом», – громко заявила Брэнди.
– Я очень хорошо забочусь о вашей милой девочке, – сказал Роберто, игнорируя синюю вспышку разгневанных сапфировых глаз, – а она заботится обо мне.
Пристальный взгляд Тиффани подернулся холодком. Она убрала руку и отступила назад.
– Это, должно быть, правда, – сказала она, – так как вы с Брэнди вместе провели ночь.
Ну что ж, она как мать имела право требовать объяснения.
– Тиффани! – Брэнди появилась в проеме кухни. – Ты думаешь, что ты говоришь?
– Тсс. – Роберто подошел к ней и приложил пальцы к ее губам. – Это твоя мать. Она имеет право знать, где ты проводишь ночь. И с кем. «И потом, – предупредил он одним только взглядом, – нам есть что скрывать». – Тиффани, – сказал он, – мы пропели ночь в доме моего дедушки.
– Вашего дедушки? В самом деле? Ну, тогда это правильно. – Тиффани просияла. – Из-за неудавшихся отношений женщины порой совершают необдуманные поступки. Наподобие того, что сразу же после разрыва вступают в новую связь и пускаются во все тяжкие. Мне было бы крайне неприятно думать, что Брэнди позволила себе глупость такого рода.
Если бы Тиффани прямо сейчас посмотрела на свою дочь, она поняла бы, где правда. Затравленный взгляд и побледневшие щеки Брэнди выдавали ее с головой. Поэтому Роберто поспешил заслонить Брэнди от матери.
– Я не думаю, что она вообще способна делать глупости, – сказал Роберто, давая Брэнди время собраться. – Ваша дочь – очень способный юрист.
– Я знаю. Правда, она замечательная? – Тиффани вся светилась гордостью. – Знаете, какое слово Брэнди произнесла в шесть месяцев? Кошка. Это было ее первое слово. Конечно, тогда она еще не выговаривала многие звуки, и это походило на «кока», но она понимала, что это означает. Моя мать даже тревожилась за нее. Она говорила, что смышленые девочки не имеют шанса на успех в этом мире. Но Брэнди доказала, что бабушка была не права. Она всем доказала, что они не правы!
Брэнди прервала этот экскурс в прошлое, дабы не удовлетворять чужое любопытство:
– Давайте сядем. – Она обошла вокруг Роберто и жестом показала ему на кресло.
Роберто сел, но он намерен был продолжать беседу.
– Это значит, что Брэнди пришлось доказывать много чего и много кому?
– О да. – Тиффани подхватила дочь под локоть. – Едва она научилась ходить – она сразу же начала танцевать. У нее были необыкновенные успехи в гимнастике и бачете! К сожалению, мой муж видел только это. Он предпочитал не замечать, что в школе Брэнди была круглой отличницей. Поэтому был ошеломлен ее дипломом с отличием после окончания юридического. Тогда он был вынужден обратить на это внимание!
– Послушай, мама, – сказала Брэнди, чтобы отвлечь ее от разговора, – давай сядем на мою новую софу. По-моему, ее цвет очень подходит к стенам, не правда ли?
Тиффани опустилась на софу рядом с дочерью.
– Да, но ты знаешь, дорогая, что одна подушка вспорота?
– Да, мама. О подушке я уже позаботилась, это не проблема. – Брэнди кусала губу, будто прикидывая что-то, но что именно – Роберто не мог предположить. Да, она переспала с ним. Но ей явно не хотелось, чтобы он слышал все это. Ей не хотелось, чтобы он знал о ее прошлом. Почему? Потому что он вор? Или потому что ей мешала маска, которую она никогда не снимала? Потому что эта маска позволяла хранить секреты, которых никто не должен знать? – Как ты добралась сюда, мама?
– Я взяла такси.
– От Нашвилла? – спросила Брэнди.
Роберто был удивлен ее саркастическим тоном.
– От аэропорта! Тот шофер был так любезен. Он показал мне все достопримечательности Чикаго и взял только половину по счетчику. Разве это не мило?
Роберто ни минуты не сомневался, что Тиффани могла так очаровать простого парня, что тот был готов покопаться в собственном кармане и заплатить ей чаевые.
– А… как твоя работа в риелторской фирме?
– Я ушла с работы.
– Мама… – устало вздохнула Брэнди так, словно она слышана это слишком часто.
– А все потому, что тот противный тип порывался спать со мной. – Тиффани поджала сердечком свои дрожащие губы. – Он, похоже, считает, если я любезна с его клиентами, это подразумевает, что я готова залезть к нему в штаны.
– Все понятно, мама. – Брэнди неловко похлопала Тиффани по руке. – Я знаю, такие вещи случаются. Ты посмотри на себя. Как же этому не быть?
– Я ни на что не напрашиваюсь!
– Я этого и не говорила!
– Твой отец говорил.
– О, отец просто тщеславный тупой подонок.
Из этого диалога можно было составить гораздо более полное представление об эволюции семейных отношений, чем из простого изложения. Роберто поднялся и сказал:
– Я бы выпил воды. Может, кто-то хочет еще что-нибудь? – Когда Брэнди тоже встала, он ее остановил. – Предоставь это мне. Тебе, наверное, нужно поделиться новостями с мамой.
После того как Роберто прошел в крохотную кухню, Брэнди собрала все силы, приготовившись к разговору с Тиффани. Она могла почти точно предсказать, что скажет мать, и даже знала, каким будет ее тон.
– Дорогая… я по поводу Алана… – Тиффани, не терявшаяся в любой ситуации, казалось, не знала, как выразить свое сочувствие.
И это каким-то непонятным образом заставило Брэнди почувствовать себя виноватой.
– Извини, мама. Я должна была тебе позвонить, как только это случилось, но…
– Тебе не хотелось об этом говорить. Я понимаю.
Брэнди задумалась. Она действительно не хотела? Когда их бросил ее отец, Тиффани могла говорить об этом до бесконечности. Она обсуждала разрыв с подругами, с матерью, с любым посторонним, лишь бы только ее слушали. Брэнди терпеть этого не могла. Ей не хотелось, чтобы каждый знал об их проблемах и выказывал им свою жалость. Ей не нравилось наблюдать, как потом все друзья расходятся в разные стороны, потому что им не хочется слушать об этом, зная, что в любое время то же может случиться с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76