Вероятно также, что ему сообщили и о визите Абзаца. Конечно, охранники понятия не имеют, кого им удалось сцапать, да и сам Барабан вряд ли знает Абзаца в лицо, но на его решение это, скорее всего, не повлияет.
Совершив небольшую экскурсию по подвалу, Абзац понял, что имел в виду раненый, говоря о зеленом дьяволе. Не имело значения, был ли Заболотный при жизни религиозным человеком, или дыхание близкой смерти подтолкнуло его в сторону мистицизма, но ему удалось буквально в двух словах выразить самую суть того, что творилось в этом подвале.
Абзац внимательно осмотрел мельницу и чаны для варки бумаги, сушильный пресс и настольную полиграфическую машину оригинальной конструкции, стоявшую на железном верстаке в соседней комнате. Он нашел матрицу, которую никто не потрудился спрятать, а в самом конце экскурсии, вернувшись к лежавшему на полу Заболотному, заметил отлетевшую в сторону стодолларовую купюру и обломки банковской машинки для проверки подлинности банкнот. Именно здесь печатались деньги, по следу которых Абзац пришел в эту западню. Было непонятно, почему работавшие на Барабана люди вдруг попытались вырваться отсюда. Непонятно было также, знал ли Кузнец о происхождении денег, которыми ссудил своего старого приятеля. Здесь было много непонятного, но Абзац поймал себя на том, что ничего не хочет понимать. Зачем? Если бы пониманием можно было проломить стену или открыть люк…
Продолжая дымить сигаретой, Абзац подошел к книжной полке и зачем-то снял с нее подшивку старых журналов. Посмотрев на название, он усмехнулся. «Знание – сила»… Хорошо бы! Ну, вот он теперь как будто все знает – ну и что? Долго он проживет с этим знанием? Ровненько до того момента, как сюда приедет Барабан. Ну плюс еще какое-то время на допрос с пристрастием: кто еще знает про фальшивые деньги и кому известен этот адрес – деревня Ежики, дом двадцать пять…
«Пожар, что ли, устроить, – подумал он без особого энтузиазма. – Может, люк откроют… Да нет, пока они сообразят, что к чему, пожалуй, как раз в дыму задохнешься».
Он затянулся сигаретой и с сомнением посмотрел на голубоватую струйку дыма. "А что, – подумал он. – Все-таки знание – сила! Итак, что мы имеем?
Бумагу варить – это вам, граждане, не борщ стряпать. Это пар, это вонь, это конденсат, а тут, между прочим, высокое напряжение… Кстати, о напряжении. Может, подвести триста восемьдесят, скажем, к лестнице? Они сунутся, а их как шандарахнет! Ну и что? Бросят в подвал еще одну гранату, чтобы не хулиганил, вот и весь эффект. Нет, постой, это не то.
Так что там у нас насчет конденсата?
Конденсат надо отводить. И пар, и всякую летучую химию. Причем, судя по размеру главного котла, этой дряни во время работы оборудования здесь бывает предостаточно. А раз так, без хорошей принудительной вентиляции не обойтись… Ба! Да я же ее видел. Широченный такой жестяной короб, прямо как в западных кино показывают. Ползти по такому – одно удовольствие. Это при условии, что сумеешь туда забраться, миновав всякие вентиляторы и фильтры. Плюс возможность привлечь внимание охранников своим копошением и получить пулю через жесть…"
Ну, хорошо, сказал он себе. Допустим, это не лучший способ рвануть отсюда когти. А что, есть альтернатива?
Он подобрал с пола и взвесил в руке железный лом, которым, по всей видимости, был убит охранник.
Н-да… Выходить с этой дубиной против автоматов – дурь полная… Следовательно, альтернативы нет, если не считать возможность умереть прямо здесь, в этом подвале, без забот и хлопот…
Железный ящик с инструментами он нашел на стеллаже в той комнате, где стояли мельница и котлы для варки бумаги. Большой промышленный вентилятор в похожем на улитку кожухе разместился здесь же. От него, изгибаясь под прямым углом, отходила широкая, квадратная в сечении жестяная труба вентиляции. В том месте, где она выходила наружу, бетонный потолок был неаккуратно пробит зубилом или ломом. Абзац до боли в глазах всматривался в неровный зазор между стенкой трубы и краем пролома, но так и не смог увидеть ни малейшего проблеска света. Видимо, труба проходила в каком-то темном углу за инструментальными стеллажами.
Оставалось лишь надеяться, что этот угол находился на приличном расстоянии от места, где отдыхали охранники.
Осмотрев стыки трубы, Абзац удовлетворенно кивнул. Судя по всему, вентиляцию монтировали недавно, и мощные болты, которыми были скреплены сегменты трубы, не успели заржаветь. Шкабров подобрал в громоздившейся ветоши какую-то тряпку, обернул ею головку разводного ключа и взялся за дело.
Болты были зажаты на совесть, но дело мало-помалу продвигалось, и вскоре Абзац поймал себя на том, что тихонько насвистывает сквозь зубы, словно он занимался не спасением собственной шкуры, а мелкой домашней работой наподобие починки подтекающего крана. Крупные гайки одна за другой ложились на бетонный пол, и наконец Абзац, кряхтя от натуги, снял колено вентиляционной трубы. Заглянув вовнутрь, он обнаружил многослойный сетчатый фильтр, уже успевший наполовину забиться какой-то неприятной на вид дрянью. «Экология», – пробормотал Абзац и в последний раз огляделся по сторонам, прикидывая, не забыл ли чего-нибудь в спешке. Время поджимало: часы показывали половину шестого утра.
Можно было поджечь сваленное в углу сырье для производства бумаги, присовокупив к нему обнаруженные в одной из соседних комнат готовые листы и стоявшую на полке техническую литературу. Поразмыслив, Абзац решил, что это ничего ему не даст, кроме лишних неудобств: во-первых, дым пойдет по той же самой трубе, через которую будет лезть он сам, а во-вторых, охранники могут раньше времени заметить пожар и помешать побегу. И в-третьих, он не знал, жив Заболотный или уже умер, а проверять это ему не хотелось, так же, как и жечь раненого заживо.
Было еще одно дело, которое следовало провернуть перед уходом. Абзац сходил в соседний отсек и после недолгой возни извлек из полиграфической машины выгравированную на металле матрицу. Он затолкал матрицу за пазуху. Увесистая металлическая пластинка неприятно холодила кожу живота и кололась углами.
Еще раз оглядевшись на прощание, Абзац с силой выдохнул воздух и полез в трубу.
* * *
Рассвет застал его в поле – замерзшего, усталого и злого. Деревня Ежики оказалась заколдованным местом. Первый рейсовый автобус уходил отсюда в одиннадцатом часу утра, а на заснеженной улице Абзацу не удалось обнаружить ни одного транспортного средства, если не считать заржавевшего двухколесного тракторного прицепа. Поднимать шум, барабаня в окна и двери, он не отважился, поскольку не знал наверняка, сколько в бункере охранников и в каких отношениях они находятся с местным населением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Совершив небольшую экскурсию по подвалу, Абзац понял, что имел в виду раненый, говоря о зеленом дьяволе. Не имело значения, был ли Заболотный при жизни религиозным человеком, или дыхание близкой смерти подтолкнуло его в сторону мистицизма, но ему удалось буквально в двух словах выразить самую суть того, что творилось в этом подвале.
Абзац внимательно осмотрел мельницу и чаны для варки бумаги, сушильный пресс и настольную полиграфическую машину оригинальной конструкции, стоявшую на железном верстаке в соседней комнате. Он нашел матрицу, которую никто не потрудился спрятать, а в самом конце экскурсии, вернувшись к лежавшему на полу Заболотному, заметил отлетевшую в сторону стодолларовую купюру и обломки банковской машинки для проверки подлинности банкнот. Именно здесь печатались деньги, по следу которых Абзац пришел в эту западню. Было непонятно, почему работавшие на Барабана люди вдруг попытались вырваться отсюда. Непонятно было также, знал ли Кузнец о происхождении денег, которыми ссудил своего старого приятеля. Здесь было много непонятного, но Абзац поймал себя на том, что ничего не хочет понимать. Зачем? Если бы пониманием можно было проломить стену или открыть люк…
Продолжая дымить сигаретой, Абзац подошел к книжной полке и зачем-то снял с нее подшивку старых журналов. Посмотрев на название, он усмехнулся. «Знание – сила»… Хорошо бы! Ну, вот он теперь как будто все знает – ну и что? Долго он проживет с этим знанием? Ровненько до того момента, как сюда приедет Барабан. Ну плюс еще какое-то время на допрос с пристрастием: кто еще знает про фальшивые деньги и кому известен этот адрес – деревня Ежики, дом двадцать пять…
«Пожар, что ли, устроить, – подумал он без особого энтузиазма. – Может, люк откроют… Да нет, пока они сообразят, что к чему, пожалуй, как раз в дыму задохнешься».
Он затянулся сигаретой и с сомнением посмотрел на голубоватую струйку дыма. "А что, – подумал он. – Все-таки знание – сила! Итак, что мы имеем?
Бумагу варить – это вам, граждане, не борщ стряпать. Это пар, это вонь, это конденсат, а тут, между прочим, высокое напряжение… Кстати, о напряжении. Может, подвести триста восемьдесят, скажем, к лестнице? Они сунутся, а их как шандарахнет! Ну и что? Бросят в подвал еще одну гранату, чтобы не хулиганил, вот и весь эффект. Нет, постой, это не то.
Так что там у нас насчет конденсата?
Конденсат надо отводить. И пар, и всякую летучую химию. Причем, судя по размеру главного котла, этой дряни во время работы оборудования здесь бывает предостаточно. А раз так, без хорошей принудительной вентиляции не обойтись… Ба! Да я же ее видел. Широченный такой жестяной короб, прямо как в западных кино показывают. Ползти по такому – одно удовольствие. Это при условии, что сумеешь туда забраться, миновав всякие вентиляторы и фильтры. Плюс возможность привлечь внимание охранников своим копошением и получить пулю через жесть…"
Ну, хорошо, сказал он себе. Допустим, это не лучший способ рвануть отсюда когти. А что, есть альтернатива?
Он подобрал с пола и взвесил в руке железный лом, которым, по всей видимости, был убит охранник.
Н-да… Выходить с этой дубиной против автоматов – дурь полная… Следовательно, альтернативы нет, если не считать возможность умереть прямо здесь, в этом подвале, без забот и хлопот…
Железный ящик с инструментами он нашел на стеллаже в той комнате, где стояли мельница и котлы для варки бумаги. Большой промышленный вентилятор в похожем на улитку кожухе разместился здесь же. От него, изгибаясь под прямым углом, отходила широкая, квадратная в сечении жестяная труба вентиляции. В том месте, где она выходила наружу, бетонный потолок был неаккуратно пробит зубилом или ломом. Абзац до боли в глазах всматривался в неровный зазор между стенкой трубы и краем пролома, но так и не смог увидеть ни малейшего проблеска света. Видимо, труба проходила в каком-то темном углу за инструментальными стеллажами.
Оставалось лишь надеяться, что этот угол находился на приличном расстоянии от места, где отдыхали охранники.
Осмотрев стыки трубы, Абзац удовлетворенно кивнул. Судя по всему, вентиляцию монтировали недавно, и мощные болты, которыми были скреплены сегменты трубы, не успели заржаветь. Шкабров подобрал в громоздившейся ветоши какую-то тряпку, обернул ею головку разводного ключа и взялся за дело.
Болты были зажаты на совесть, но дело мало-помалу продвигалось, и вскоре Абзац поймал себя на том, что тихонько насвистывает сквозь зубы, словно он занимался не спасением собственной шкуры, а мелкой домашней работой наподобие починки подтекающего крана. Крупные гайки одна за другой ложились на бетонный пол, и наконец Абзац, кряхтя от натуги, снял колено вентиляционной трубы. Заглянув вовнутрь, он обнаружил многослойный сетчатый фильтр, уже успевший наполовину забиться какой-то неприятной на вид дрянью. «Экология», – пробормотал Абзац и в последний раз огляделся по сторонам, прикидывая, не забыл ли чего-нибудь в спешке. Время поджимало: часы показывали половину шестого утра.
Можно было поджечь сваленное в углу сырье для производства бумаги, присовокупив к нему обнаруженные в одной из соседних комнат готовые листы и стоявшую на полке техническую литературу. Поразмыслив, Абзац решил, что это ничего ему не даст, кроме лишних неудобств: во-первых, дым пойдет по той же самой трубе, через которую будет лезть он сам, а во-вторых, охранники могут раньше времени заметить пожар и помешать побегу. И в-третьих, он не знал, жив Заболотный или уже умер, а проверять это ему не хотелось, так же, как и жечь раненого заживо.
Было еще одно дело, которое следовало провернуть перед уходом. Абзац сходил в соседний отсек и после недолгой возни извлек из полиграфической машины выгравированную на металле матрицу. Он затолкал матрицу за пазуху. Увесистая металлическая пластинка неприятно холодила кожу живота и кололась углами.
Еще раз оглядевшись на прощание, Абзац с силой выдохнул воздух и полез в трубу.
* * *
Рассвет застал его в поле – замерзшего, усталого и злого. Деревня Ежики оказалась заколдованным местом. Первый рейсовый автобус уходил отсюда в одиннадцатом часу утра, а на заснеженной улице Абзацу не удалось обнаружить ни одного транспортного средства, если не считать заржавевшего двухколесного тракторного прицепа. Поднимать шум, барабаня в окна и двери, он не отважился, поскольку не знал наверняка, сколько в бункере охранников и в каких отношениях они находятся с местным населением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89