Нужно подумать, как отыскать тело».
– Урок астрономии закончен, – заявила Мэри-Линетт, протягивая руку за биноклем. Ее голос слегка дрожал. – Мне надо подняться на холм.
Она не спросила, куда направляется он. Это ее не заботило. Лишь бы он ушел.
Прежде чем отдать бинокль Мэри-Линетт, Эш мгновение помедлил. А затем протянул его так, чтобы не прикоснуться к ней.
«Прекрасно, – подумала Мэри-Линетт. – Мы оба чувствуем одно и то же».
– До свидания.
– Пока, – бросил Эш рассеянно.
Он сделал несколько шагов в сторону, но вдруг остановился, опустив голову.
– Я вот что хотел сказать...
– Ну?
Не оборачиваясь, Эш проговорил ровным, сдержанным тоном:
– Держись подальше от моих сестер, ладно? Мэри-Линетт как громом поразило. Это настолько ее взбесило, что она не могла найти слов. Затем она подумала: «Стоп, а может, он знает, что они – убийцы, и пытается защитить меня? Как Джереми...»
У нее перехватило дыхание, и она сумела лишь выдавить:
– Почему?
Он покачал опущенной головой:
– Мне кажется, что ты можешь на них дурно повлиять. Они очень восприимчивы, и я не хочу, чтобы им в голову полезли всякие идеи.
Мэри-Линетт сникла. «Что ж, можно было догадаться». Ласково и спокойно она проговорила:
– Эш, убирайся отсюда, сгинь.
ГЛАВА 8
Она выждала еще около часа, после того как Эш спустился вниз и направился по дороге к востоку – совершенно непонятно зачем. Там не было ничего, кроме двух ручьев и зарослей деревьев. И еще ее дом. Возможно, он решил отправиться в город, но понятия не имел, насколько он далеко.
«Ну, все. Он ушел, забудь о нем. Тебе есть чем заняться, не забыла? Правда, занятие это немного опасное. Но Эш тут ни при чем. Я не верю, что он знает о том, что случилось с миссис Бердок».
Мэри-Линетт достала лопату и направилась по дороге на запад. Вскоре она забыла об Эше. Сейчас все ее мысли были только о том, что ждет ее впереди.
«Я не боюсь, я сделаю это... Не боюсь, не боюсь... Ой, конечно же, я боюсь!»
Но чувство страха – полезное чувство. Тем осторожней она будет действовать. Она сделает все быстро и без лишнего шума. Проберется через дыру в изгороди, поработает немного лопатой и исчезнет прежде, чем кто-то ее заметит.
Мэри-Линетт старалась не думать о том, что она откопает, если ее догадка верна...
Приближаясь к ферме Бердок, она приняла все положенные меры предосторожности: сначала направилась к северу, а затем отступила к юго-востоку, чтобы попасть в сад за домом незамеченной. Здесь все одичало: между привычными кустами черной смородины и утесника разрослись сумах, юкка и повилика. Кроме того, сюда уже проникли дубки и карликовые каштаны. Еще немного, и вся эта молодая поросль превратится в настоящий лес.
«Просто не верится, что я на это способна», – подумала Мэри-Линетт, дойдя до изгороди, окружавшей сад. Но не поверить было невозможно. Она собиралась вторгнуться на чужую территорию и, возможно, откопать там мертвое тело... но при этом сохраняла удивительное хладнокровие. Конечно, она испытывала страх, но паники не было: Возможно, внутри нее таится много такого, о чем она и представления не имела.
«Может быть, я вовсе не та, за кого себя принимала?»
Темный сад был пропитан запахом. Но это было не благоухание ирисов или бледно-желтых нарциссов, которыми когда-то украсила клумбы миссис Бердок, и не аромат диких трав – иван-чая и «разбитого сердца». Здесь пахло козами.
Пробираясь вдоль изгороди, Мэри-Линетт не спускала глаз с высокого силуэта дома. Свет горел только в двух окнах.
«Только бы они меня не увидели... только бы не наделать шума...»
Ступая медленно и осторожно, замирая на каждом шагу и не отрывая глаз от дома, Мэри-Линетт направилась к тому месту, где виднелась свежевскопанная земля. Первые два взмаха лопатой ничего не дали.
«Так. Нужно действовать уверенней. И не стоит следить за домом: в этом нет никакого смысла. Если они выглянут, то все равно заметят меня, и в любом случае я ничего не смогу поделать».
Но как только она вновь поставила ногу на лопату, позади, в рододендронах, раздалось: «У-у-у-ш-ш!»
Мэри-Линетт застыла, вцепившись в лопату.
«Успокойся, – приказала она себе. – Это не сестры. И не Эш. Это какое-то животное».
Она прислушалась. Из козьего сарая донеслось унылое «мэ-э-э...».
«Ерунда. Наверное, кролик. Копай!»
Мэри-Линетт подняла полную лопату земли... И вдруг снова раздалось: «У-у-у-ш-ш!»
Она услышала сопение. Затем шуршание. Определенно, это животное. Но, похоже, крупнее кролика.
«Какая разница? – успокоила себя Мэри-Линетт. – Здесь нет опасных животных. К тому же я не боюсь темноты. Это моя естественная среда обитания. Я люблю ночь».
Но почему-то сегодня ночью все было иначе. Может, виной всему была неожиданная встреча с Эшем. Она выбила ее из колеи, вызвала досаду и замешательство. И сейчас Мэри-Линетт казалось, будто некто пытается внушить ей: темнота – это вовсе не естественная среда для человека, и Мэри-Линетт, с ее слабым зрением, недостаточно тонким слухом и обонянием, не создана для нее.
«У-у-у-ш-ш!»
«Возможно, у меня отвратительный слух, но это я слышу прекрасно. И мне это не нравится. Какое-то большое животное сопит в кустах...
Какое же крупное животное могло здесь оказаться? Это не олень, олени обычно фыркают. Это кто-то покрупнее и повыше койота. Может, медведь?»
Но тут она услышала другой звук: кто-то энергично продирался сквозь сухую жесткую листву рододендронов. В тусклом свете, падавшем из освещенных окон дома, она увидела, как всколыхнулись ветви...
Оно выходило...
Мэри-Линетт схватила лопату и бросилась прочь. Но не к дыре в изгороди и не к дому – там было опасно. Она побежала к сараю с козами.
«Тут я смогу защититься... не впустить его... стукнуть лопатой...»
Однако из сарая ей ничего не было видно. Сквозь грязные стекла двух окон Мэри-Линетт все равно не могла разобрать, что там в темноте, снаружи. Она не видела даже коз, которые находились рядом, хотя и слышала их.
«Не включай фонарь! Только выдашь себя».
Она вся напряглась и застыла, прислушиваясь к тому, что там, снаружи.
Тишина...
Она ощущала только запах коз. Запах дубовых стружек, которыми был устлан пол вперемешку с разлагающимся козьим пометом. Все это издавало зловоние, но хорошо сохраняло тепло в сарае. У Мэри-Линетт от напряжения вспотели ладони; в руках она судорожно сжимала лопату.
«Я никогда никого не трогала... с тех пор, как мы с Марком в детстве дрались... но, черт возьми, сегодня утром я ударила незнакомого человека...»
Она надеялась, что сможет сделать это и сейчас – если понадобится.
Коза легонько боднула ее в плечо. Мэри-Линетт оттолкнула ее. Другая коза вдруг заблеяла. Мэри-Линетт закусила губу.
«Снаружи кто-то есть... Козы тоже услышали...»
Она почувствовала кровь на губе и стала ее слизывать, ощущая медный привкус, будто она держала во рту медную монетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Урок астрономии закончен, – заявила Мэри-Линетт, протягивая руку за биноклем. Ее голос слегка дрожал. – Мне надо подняться на холм.
Она не спросила, куда направляется он. Это ее не заботило. Лишь бы он ушел.
Прежде чем отдать бинокль Мэри-Линетт, Эш мгновение помедлил. А затем протянул его так, чтобы не прикоснуться к ней.
«Прекрасно, – подумала Мэри-Линетт. – Мы оба чувствуем одно и то же».
– До свидания.
– Пока, – бросил Эш рассеянно.
Он сделал несколько шагов в сторону, но вдруг остановился, опустив голову.
– Я вот что хотел сказать...
– Ну?
Не оборачиваясь, Эш проговорил ровным, сдержанным тоном:
– Держись подальше от моих сестер, ладно? Мэри-Линетт как громом поразило. Это настолько ее взбесило, что она не могла найти слов. Затем она подумала: «Стоп, а может, он знает, что они – убийцы, и пытается защитить меня? Как Джереми...»
У нее перехватило дыхание, и она сумела лишь выдавить:
– Почему?
Он покачал опущенной головой:
– Мне кажется, что ты можешь на них дурно повлиять. Они очень восприимчивы, и я не хочу, чтобы им в голову полезли всякие идеи.
Мэри-Линетт сникла. «Что ж, можно было догадаться». Ласково и спокойно она проговорила:
– Эш, убирайся отсюда, сгинь.
ГЛАВА 8
Она выждала еще около часа, после того как Эш спустился вниз и направился по дороге к востоку – совершенно непонятно зачем. Там не было ничего, кроме двух ручьев и зарослей деревьев. И еще ее дом. Возможно, он решил отправиться в город, но понятия не имел, насколько он далеко.
«Ну, все. Он ушел, забудь о нем. Тебе есть чем заняться, не забыла? Правда, занятие это немного опасное. Но Эш тут ни при чем. Я не верю, что он знает о том, что случилось с миссис Бердок».
Мэри-Линетт достала лопату и направилась по дороге на запад. Вскоре она забыла об Эше. Сейчас все ее мысли были только о том, что ждет ее впереди.
«Я не боюсь, я сделаю это... Не боюсь, не боюсь... Ой, конечно же, я боюсь!»
Но чувство страха – полезное чувство. Тем осторожней она будет действовать. Она сделает все быстро и без лишнего шума. Проберется через дыру в изгороди, поработает немного лопатой и исчезнет прежде, чем кто-то ее заметит.
Мэри-Линетт старалась не думать о том, что она откопает, если ее догадка верна...
Приближаясь к ферме Бердок, она приняла все положенные меры предосторожности: сначала направилась к северу, а затем отступила к юго-востоку, чтобы попасть в сад за домом незамеченной. Здесь все одичало: между привычными кустами черной смородины и утесника разрослись сумах, юкка и повилика. Кроме того, сюда уже проникли дубки и карликовые каштаны. Еще немного, и вся эта молодая поросль превратится в настоящий лес.
«Просто не верится, что я на это способна», – подумала Мэри-Линетт, дойдя до изгороди, окружавшей сад. Но не поверить было невозможно. Она собиралась вторгнуться на чужую территорию и, возможно, откопать там мертвое тело... но при этом сохраняла удивительное хладнокровие. Конечно, она испытывала страх, но паники не было: Возможно, внутри нее таится много такого, о чем она и представления не имела.
«Может быть, я вовсе не та, за кого себя принимала?»
Темный сад был пропитан запахом. Но это было не благоухание ирисов или бледно-желтых нарциссов, которыми когда-то украсила клумбы миссис Бердок, и не аромат диких трав – иван-чая и «разбитого сердца». Здесь пахло козами.
Пробираясь вдоль изгороди, Мэри-Линетт не спускала глаз с высокого силуэта дома. Свет горел только в двух окнах.
«Только бы они меня не увидели... только бы не наделать шума...»
Ступая медленно и осторожно, замирая на каждом шагу и не отрывая глаз от дома, Мэри-Линетт направилась к тому месту, где виднелась свежевскопанная земля. Первые два взмаха лопатой ничего не дали.
«Так. Нужно действовать уверенней. И не стоит следить за домом: в этом нет никакого смысла. Если они выглянут, то все равно заметят меня, и в любом случае я ничего не смогу поделать».
Но как только она вновь поставила ногу на лопату, позади, в рододендронах, раздалось: «У-у-у-ш-ш!»
Мэри-Линетт застыла, вцепившись в лопату.
«Успокойся, – приказала она себе. – Это не сестры. И не Эш. Это какое-то животное».
Она прислушалась. Из козьего сарая донеслось унылое «мэ-э-э...».
«Ерунда. Наверное, кролик. Копай!»
Мэри-Линетт подняла полную лопату земли... И вдруг снова раздалось: «У-у-у-ш-ш!»
Она услышала сопение. Затем шуршание. Определенно, это животное. Но, похоже, крупнее кролика.
«Какая разница? – успокоила себя Мэри-Линетт. – Здесь нет опасных животных. К тому же я не боюсь темноты. Это моя естественная среда обитания. Я люблю ночь».
Но почему-то сегодня ночью все было иначе. Может, виной всему была неожиданная встреча с Эшем. Она выбила ее из колеи, вызвала досаду и замешательство. И сейчас Мэри-Линетт казалось, будто некто пытается внушить ей: темнота – это вовсе не естественная среда для человека, и Мэри-Линетт, с ее слабым зрением, недостаточно тонким слухом и обонянием, не создана для нее.
«У-у-у-ш-ш!»
«Возможно, у меня отвратительный слух, но это я слышу прекрасно. И мне это не нравится. Какое-то большое животное сопит в кустах...
Какое же крупное животное могло здесь оказаться? Это не олень, олени обычно фыркают. Это кто-то покрупнее и повыше койота. Может, медведь?»
Но тут она услышала другой звук: кто-то энергично продирался сквозь сухую жесткую листву рододендронов. В тусклом свете, падавшем из освещенных окон дома, она увидела, как всколыхнулись ветви...
Оно выходило...
Мэри-Линетт схватила лопату и бросилась прочь. Но не к дыре в изгороди и не к дому – там было опасно. Она побежала к сараю с козами.
«Тут я смогу защититься... не впустить его... стукнуть лопатой...»
Однако из сарая ей ничего не было видно. Сквозь грязные стекла двух окон Мэри-Линетт все равно не могла разобрать, что там в темноте, снаружи. Она не видела даже коз, которые находились рядом, хотя и слышала их.
«Не включай фонарь! Только выдашь себя».
Она вся напряглась и застыла, прислушиваясь к тому, что там, снаружи.
Тишина...
Она ощущала только запах коз. Запах дубовых стружек, которыми был устлан пол вперемешку с разлагающимся козьим пометом. Все это издавало зловоние, но хорошо сохраняло тепло в сарае. У Мэри-Линетт от напряжения вспотели ладони; в руках она судорожно сжимала лопату.
«Я никогда никого не трогала... с тех пор, как мы с Марком в детстве дрались... но, черт возьми, сегодня утром я ударила незнакомого человека...»
Она надеялась, что сможет сделать это и сейчас – если понадобится.
Коза легонько боднула ее в плечо. Мэри-Линетт оттолкнула ее. Другая коза вдруг заблеяла. Мэри-Линетт закусила губу.
«Снаружи кто-то есть... Козы тоже услышали...»
Она почувствовала кровь на губе и стала ее слизывать, ощущая медный привкус, будто она держала во рту медную монетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46