– С какой стати этот парень явился сюда и расспрашивает о миссис Бердок?»
Ну конечно! Наверное, это полицейский или кто-то в этом роде. Возможно, офицер ФБР. Однако по голосу не скажешь: звучит слишком молодо для полицейского. Разве что это сыщик, который собирается внедриться в школу. Мэри-Линетт потихоньку проскользнула в кухню, откуда все было лучше видно.
Но ее постигло разочарование. Для агента ФБР парень явно был слишком молод. Да и на детектива, какого ожидала увидеть Мэри-Линетт – проницательного, умного и целеустремленного, – он тоже не тянул. Это был всего лишь самый красивый юноша, какого она видела в своей жизни. Высокий, тонкий, изящный, он сидел у журнального столика, вытянув перед собой длинные ноги. Выражением лица он походил на большого симпатичного кота: резкие черты, слегка раскосые озорные глаза и обезоруживающая ленивая усмешка.
Нет, не просто ленивая, подумала Мэри-Линетт, а дурацкая и льстивая. А может, даже тупая. Красивые парни не производили на Мэри-Линетт впечатления, если только не были худощавыми и темноволосыми и если с ними не было интересно, как... ну, как с Джереми Лаветтом, например. У роскошных парней, этаких ленивых больших котов, нет никаких стимулов развивать свой ум. Они самовлюбленные и тщеславные, и их коэффициента умственного развития хватает лишь на то, чтобы кое-как переползать из класса в класс.
Вот и этот парень в гостиной выглядит каким-то сонным и расслабленным.
«Какое мне дело, для чего он к нам заявился. Пойду-ка я лучше к себе наверх».
Но тут парень поднял руку и, повернувшись вполоборота, помахал ей в знак приветствия. Он не смотрел на Мэри-Линетт, но явно дал понять, что обращается к ней. Теперь она видела его профиль.
– Привет!
– Мэри-Линетт, это ты? – окликнула ее Клодин.
– Да. – Открыв дверцу холодильника, Мэри-Линетт чем-то шумно громыхала. – Я ищу банку с соком. Мне нужно идти, я спешу.
От досады и растерянности у нее сильно забилось сердце. Так, он ее заметил. Возможно, подумал, что она на него загляделась. Привык, наверное, что все вокруг на него пялятся. Подумаешь, тоже мне красавчик!
– Подожди, подойди к нам на минуту, – позвала Клодин.
«Нет!» Мэри-Линетт понимала, что ведет себя по-детски глупо, но ничего не могла с собой поделать. Она продолжала греметь бутылками в холодильнике.
– Иди сюда, познакомься с племянником миссис Бердок!
Мэри-Линетт застыла на месте, невидящим взглядом уставившись на шкалу термометра. Из открытого холодильника тянуло холодком. Мэри-Линетт поставила вниз бутылку с абрикосовым соком и не глядя вытащила из упаковки банку кока-колы.
«Какой племянник? Что-то я не слышала, чтобы миссис Бердок упоминала о каком-то племяннике».
Правда, она никогда не слышала ничего и о племянницах миссис Бердок, пока они здесь не появились. Миссис Бердок не особо распространялась о своей семье.
Итак, это ее племянник... Так вот почему он спрашивает о ней! Но знает ли он? А может, он с сестричками заодно? Или он приехал после них? Или... В полном смятении она вошла в гостиную.
– Мэри-Линетт, это Эш. Он приехал навестить свою тетю и сестер, – прощебетала Клодин. – Эш, это Мэри-Линетт, Та самая, которая так дружит с твоей тетей.
В воображении Мэри-Линетт мгновенно пронеслось видение: Эш медленно поднимается. Его движения полны восхитительной ленивой грации сродни неторопливому потягиванию сонного кота.
– Привет!
Он протягивает руку. Мэри-Линетт касается ее влажными и холодными от банки с колой пальцами и смотрит ему в лицо.
– Привет.
На самом деле все было совсем не так.
Входя в гостиную, Мэри-Линетт опустила глаза и смотрела под ноги, на ковер. Поэтому она хорошо разглядела его теннисные туфли фирмы «Найк» и потертые на коленях джинсы. Потом он встал, и Мэри-Линетт обратила внимание на его футболку с мрачным рисунком – черный цветок на белом фоне. «Наверное, эмблема какой-то рок-группы», – подумала она. Когда ее взгляд скользнул по протянутой для рукопожатия руке гостя, она, пробормотав приветствие, автоматически к ней прикоснулась и взглянула ему в лицо. И... произошло нечто необъяснимое.
Мэри-Линетт показалось, что она прикоснулась к его сути, вторглась в самые потаенные уголки его сознания, что он перед ней беззащитен.
Эй, разве ты меня знаешь?
Нет, она его не знала. В том то и дело. Она его не знала, но чувствовала, что знает. Казалось, будто кто-то проник в нее и коснулся ее позвоночника электрическим током. Это было крайне неприятно. Комната окрасилась в блеклый розовый цвет. У Мэри-Линетт перехватило дыхание, и она ощутила, как на шее пульсирует жилка. Это тоже было неприятно. Но если сложить все эти ощущения воедино, то в целом было похоже на легкое головокружение, наподобие... наподобие того, которое она ощущала, глядя на туманность Лагуна. Или когда представляла себе галактики, собирающиеся в скопления и сверхскопления – все крупнее и крупнее, пока их размеры не выходили за грани воображаемого, и ей не начинало казаться, будто она летит в пропасть...
Вот и сейчас она падала. Она не видела ничего, кроме его глаз. Это были странные глаза. Они, словно призмы, меняли цвет – как звезды, которые наблюдаешь сквозь плотный слой атмосферы. Только что они были голубыми, а теперь – золотистые... фиолетовые...
Прекрати! Пожалуйста, я не хочу, мне это не нравится!
– Как приятно видеть новое лицо, правда? У нас здесь очень однообразная, скучная жизнь, – проговорила Клодин совершенно будничным, хотя и слегка взволнованным голосом.
Мэри-Линетт внезапно очнулась и отпрянула, словно Эш протянул ей не руку, а змею. Она старалась смотреть на что угодно, только не на него. Ей казалось, будто она только что избежала смертельной опасности.
– Что ж, – произнесла Клодин со своим очаровательным акцентом, теребя прядь волнистых темных волос, что случалось, только когда она очень нервничала. – М-м... может, вы уже знакомы друг с другом?
В гостиной стояла тишина.
«Надо ведь что-то сказать, – в оцепенении подумала Мэри-Линетт, уставившись на облицованный плиткой камин. – Иначе это будет как-то странно. Я поставлю Клодин в неловкое положение.
Но что же все-таки сейчас произошло? Неважно. Потом разберемся».
Мэри-Линетт судорожно сглотнула и изобразила на лице подобие улыбки:
– Ну, и надолго вы к нам?
Она сделала ошибку, взглянув на него. Все повторилось снова. Но не так ярко, как прежде, – возможно, потому, что в этот раз она к нему не прикасалась. Однако ей вновь показалось, будто ее ударило током.
А Эш выглядел как кот, получивший пинка: шерсть дыбом, несчастный, удивленный...
«Ну, наконец-то пришел в себя», – подумала Мэри-Линетт. Они неотрывно смотрели друг на друга, а комната медленно кружилась, окрашиваясь в розовый цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Ну конечно! Наверное, это полицейский или кто-то в этом роде. Возможно, офицер ФБР. Однако по голосу не скажешь: звучит слишком молодо для полицейского. Разве что это сыщик, который собирается внедриться в школу. Мэри-Линетт потихоньку проскользнула в кухню, откуда все было лучше видно.
Но ее постигло разочарование. Для агента ФБР парень явно был слишком молод. Да и на детектива, какого ожидала увидеть Мэри-Линетт – проницательного, умного и целеустремленного, – он тоже не тянул. Это был всего лишь самый красивый юноша, какого она видела в своей жизни. Высокий, тонкий, изящный, он сидел у журнального столика, вытянув перед собой длинные ноги. Выражением лица он походил на большого симпатичного кота: резкие черты, слегка раскосые озорные глаза и обезоруживающая ленивая усмешка.
Нет, не просто ленивая, подумала Мэри-Линетт, а дурацкая и льстивая. А может, даже тупая. Красивые парни не производили на Мэри-Линетт впечатления, если только не были худощавыми и темноволосыми и если с ними не было интересно, как... ну, как с Джереми Лаветтом, например. У роскошных парней, этаких ленивых больших котов, нет никаких стимулов развивать свой ум. Они самовлюбленные и тщеславные, и их коэффициента умственного развития хватает лишь на то, чтобы кое-как переползать из класса в класс.
Вот и этот парень в гостиной выглядит каким-то сонным и расслабленным.
«Какое мне дело, для чего он к нам заявился. Пойду-ка я лучше к себе наверх».
Но тут парень поднял руку и, повернувшись вполоборота, помахал ей в знак приветствия. Он не смотрел на Мэри-Линетт, но явно дал понять, что обращается к ней. Теперь она видела его профиль.
– Привет!
– Мэри-Линетт, это ты? – окликнула ее Клодин.
– Да. – Открыв дверцу холодильника, Мэри-Линетт чем-то шумно громыхала. – Я ищу банку с соком. Мне нужно идти, я спешу.
От досады и растерянности у нее сильно забилось сердце. Так, он ее заметил. Возможно, подумал, что она на него загляделась. Привык, наверное, что все вокруг на него пялятся. Подумаешь, тоже мне красавчик!
– Подожди, подойди к нам на минуту, – позвала Клодин.
«Нет!» Мэри-Линетт понимала, что ведет себя по-детски глупо, но ничего не могла с собой поделать. Она продолжала греметь бутылками в холодильнике.
– Иди сюда, познакомься с племянником миссис Бердок!
Мэри-Линетт застыла на месте, невидящим взглядом уставившись на шкалу термометра. Из открытого холодильника тянуло холодком. Мэри-Линетт поставила вниз бутылку с абрикосовым соком и не глядя вытащила из упаковки банку кока-колы.
«Какой племянник? Что-то я не слышала, чтобы миссис Бердок упоминала о каком-то племяннике».
Правда, она никогда не слышала ничего и о племянницах миссис Бердок, пока они здесь не появились. Миссис Бердок не особо распространялась о своей семье.
Итак, это ее племянник... Так вот почему он спрашивает о ней! Но знает ли он? А может, он с сестричками заодно? Или он приехал после них? Или... В полном смятении она вошла в гостиную.
– Мэри-Линетт, это Эш. Он приехал навестить свою тетю и сестер, – прощебетала Клодин. – Эш, это Мэри-Линетт, Та самая, которая так дружит с твоей тетей.
В воображении Мэри-Линетт мгновенно пронеслось видение: Эш медленно поднимается. Его движения полны восхитительной ленивой грации сродни неторопливому потягиванию сонного кота.
– Привет!
Он протягивает руку. Мэри-Линетт касается ее влажными и холодными от банки с колой пальцами и смотрит ему в лицо.
– Привет.
На самом деле все было совсем не так.
Входя в гостиную, Мэри-Линетт опустила глаза и смотрела под ноги, на ковер. Поэтому она хорошо разглядела его теннисные туфли фирмы «Найк» и потертые на коленях джинсы. Потом он встал, и Мэри-Линетт обратила внимание на его футболку с мрачным рисунком – черный цветок на белом фоне. «Наверное, эмблема какой-то рок-группы», – подумала она. Когда ее взгляд скользнул по протянутой для рукопожатия руке гостя, она, пробормотав приветствие, автоматически к ней прикоснулась и взглянула ему в лицо. И... произошло нечто необъяснимое.
Мэри-Линетт показалось, что она прикоснулась к его сути, вторглась в самые потаенные уголки его сознания, что он перед ней беззащитен.
Эй, разве ты меня знаешь?
Нет, она его не знала. В том то и дело. Она его не знала, но чувствовала, что знает. Казалось, будто кто-то проник в нее и коснулся ее позвоночника электрическим током. Это было крайне неприятно. Комната окрасилась в блеклый розовый цвет. У Мэри-Линетт перехватило дыхание, и она ощутила, как на шее пульсирует жилка. Это тоже было неприятно. Но если сложить все эти ощущения воедино, то в целом было похоже на легкое головокружение, наподобие... наподобие того, которое она ощущала, глядя на туманность Лагуна. Или когда представляла себе галактики, собирающиеся в скопления и сверхскопления – все крупнее и крупнее, пока их размеры не выходили за грани воображаемого, и ей не начинало казаться, будто она летит в пропасть...
Вот и сейчас она падала. Она не видела ничего, кроме его глаз. Это были странные глаза. Они, словно призмы, меняли цвет – как звезды, которые наблюдаешь сквозь плотный слой атмосферы. Только что они были голубыми, а теперь – золотистые... фиолетовые...
Прекрати! Пожалуйста, я не хочу, мне это не нравится!
– Как приятно видеть новое лицо, правда? У нас здесь очень однообразная, скучная жизнь, – проговорила Клодин совершенно будничным, хотя и слегка взволнованным голосом.
Мэри-Линетт внезапно очнулась и отпрянула, словно Эш протянул ей не руку, а змею. Она старалась смотреть на что угодно, только не на него. Ей казалось, будто она только что избежала смертельной опасности.
– Что ж, – произнесла Клодин со своим очаровательным акцентом, теребя прядь волнистых темных волос, что случалось, только когда она очень нервничала. – М-м... может, вы уже знакомы друг с другом?
В гостиной стояла тишина.
«Надо ведь что-то сказать, – в оцепенении подумала Мэри-Линетт, уставившись на облицованный плиткой камин. – Иначе это будет как-то странно. Я поставлю Клодин в неловкое положение.
Но что же все-таки сейчас произошло? Неважно. Потом разберемся».
Мэри-Линетт судорожно сглотнула и изобразила на лице подобие улыбки:
– Ну, и надолго вы к нам?
Она сделала ошибку, взглянув на него. Все повторилось снова. Но не так ярко, как прежде, – возможно, потому, что в этот раз она к нему не прикасалась. Однако ей вновь показалось, будто ее ударило током.
А Эш выглядел как кот, получивший пинка: шерсть дыбом, несчастный, удивленный...
«Ну, наконец-то пришел в себя», – подумала Мэри-Линетт. Они неотрывно смотрели друг на друга, а комната медленно кружилась, окрашиваясь в розовый цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46