Хэрк за руку вытащил своего клиента из зала.
Около часа Нейт сидел в одиночестве, делая пометки, листая бумаги и мечтая о том, чтобы поскорее оказаться в Сент-Майкле на крыльце коттеджа с видом на бухту. Ему захотелось позвонить Филу.
“Это твое последнее дело, – неустанно напоминал он себе, – и ты делаешь это для Рейчел”.
К середине следующего дня адвокаты Филанов уже обсуждали вопрос о том, сколько дней займут показания Рекса: три или четыре. По приговорам об аресте и отторжении имущества Рекс был должен более семи миллионов долларов, однако кредиторы ничего не могли взыскать с него. Нейт разложил на столе все эти приговоры, тщательно изучил их, потом вернул в папку. Они могли и не понадобиться, но могли и пригодиться. Выматывающая неторопливость допроса раздражала всех, кроме Нейта, которому удавалось неизменно сохранять полное хладнокровие.
Для дневного раунда он избрал тему самоубийства Троя и событий, предшествовавших ему, придерживаясь той же тактики, которую применял при опросе Троя-младшего.
Было очевидно, что Рекса Хэрк к этому подготовил. Ответы свидетеля на вопросы о докторе Зейделе были заученными, но убедительными. Рекс придерживался выработанной стратегии: троица психиатров ошиблась, так как через несколько минут после обследования отец прыгнул с балкона.
Другой уже знакомой темой стала провальная служба Рекса в “Филан групп”. Еще два мучительных часа были посвящены растранжиренным пяти миллионам, полученным Рексом от отца на совершеннолетие.
В половине шестого Нейт вдруг заявил, что у него все, и вышел из зала.
Два свидетеля за четыре дня. Видеозапись зафиксировала нравственный стриптиз двоих мужчин, и, надо сказать, зрелище было не из привлекательных. Адвокаты Филанов, рассевшись по машинам, отправились домой.
Их клиенты были испорченными детьми, выросшими без отцовского внимания, выброшенными в жизнь с солидными банковскими счетами в возрасте, когда молодые люди еще не умеют обращаться с деньгами. При этом от них ожидали жизненного успеха. Они сделали неправильный выбор, но вина за это ложилась прежде всего на самого Троя. Такова была общая стратегия, выработанная адвокатами Филанов.
Либбигайл ввели в зал в пятницу утром. Она была острижена почти под ежик: дюймовый хохолок на макушке и прилизанные бачки. Шея и запястья обвешаны дешевой бижутерией. Когда Либбигайл подняла руку, чтобы произнести клятву, комната наполнилась звоном.
На Нейта она смотрела с ужасом, так как братья уже поведали ей о том, что он делает со свидетелями.
Но была пятница, Нейт мечтал поскорее убраться из города. Улыбнувшись свидетельнице, он начал с легких вопросов: дети, работа, замужества. Минут тридцать все шло очень мило, но потом он стал углубляться в ее прошлое и в какой-то момент внезапно спросил:
– Сколько раз вы лечились в клиниках от алкоголизма и наркозависимости? – Вопрос шокировал ее, поэтому Нейт добавил: – Я, например, четыре, так что не смущайтесь.
Его простодушие обезоружило Либбигайл.
– Вообще-то я не помню, – ответила она. – Но в течение шести лет я ничего не употребляю.
– Превосходно, – похвалил Нейт как наркоман наркомана. – Тем лучше для вас.
Начиная с этого момента они разговаривали так, словно, кроме них, в зале никого не было. Нейту приходилось все же “копать”, но он постоянно извинялся за это. Он спросил ее о пяти миллионах, и она без тени юмора поведала ему историю, изобиловавшую облегчающими жизнь наркотиками и осложняющими ее мужчинами. В отличие от братьев Либбигайл обрела наконец опору в жизни. Этой опорой стал Спайк, бывший байкер, тоже излечившийся от наркомании.
Они живут в небольшом домике в пригороде Балтимора.
– Что бы вы сделали, если бы получили шестую часть отцовского наследства? – спросил Нейт.
– Купила бы кучу разных вещей, – ответила она. – Так же, как и вы. Как и всякий другой. Но на этот раз я буду распоряжаться деньгами по-умному.
– А что бы вы купили в первую очередь?
– Самый большой “харлей” в мире для Спайка. Потом дом получше, но все же не квартиру в жилом доме. – По мере того как она тратила несуществующие деньги, глаза у нее разгорались.
Ее Нейт допрашивал менее двух часов. Следующей была ее сестра Мэри-Роуз Филан-Джекмен, которая тоже смотрела на Нейта так, словно он был вампиром. Из пяти взрослых детей Филана Мэри-Роуз единственная по-прежнему состояла в первом браке, хотя была второй женой своего мужа.
Одета она была со вкусом, ее драгоценности производили достойное впечатление.
После первых вопросов выяснилось, что она, так же как остальные, училась с большими перерывами, но никогда не исключалась из учебных заведений, не подвергалась арестам и не употребляла наркотиков. Получив пять миллионов, жила в течение трех лет в Тоскане, потом два года – в Ницце. В двадцать восемь вышла замуж за врача, родила двух дочерей, одной из которых сейчас семь лет, другой – пять. Было неясно, сколько у нее осталось денег из этих пяти миллионов, так как инвестициями занимался муж, однако Нейт вычислил, что они на исходе. Согласно разысканиям Джоша, Мэри-Роуз с мужем имели солидный дом с множеством припаркованных на подъездной аллее иностранных автомобилей и квартиру во Флориде. Предполагаемый доход доктора составлял три четверти миллиона долларов в год. Двадцать тысяч он ежемесячно вносил в банк в погашение ущерба от провалившегося предприятия по спекулятивной скупке акций автомоечного бизнеса в северной Виргинии.
У доктора была также квартира в Александрии, где жила его любовница. Мэри-Роуз и ее мужа редко видели вместе.
Но эту тему Нейт решил опустить. Он вдруг заторопился, но постарался, чтобы никто этого не заметил.
Рэмбл, ссутулясь, вошел в зал после обеденного перерыва в сопровождении своего адвоката Йенси. На сей раз волосы у парня были огненно-красными, в тон прыщам. На лице не осталось живого места: бесчисленные кольца, серьги, какие-то заклепки сверкали и обезображивали его. Воротник черной кожаной куртки был поднят а-ля Джеймс Дин, длинные серьги, касаясь его, позвякивали.
Нескольких вопросов оказалось достаточно, чтобы понять: внешний облик парня соответствует его непроходимой глупости. Поскольку он пока не имел возможности разбазарить свои деньги, Нейт оставил его в покое. Выяснил лишь, что школу Рэмбл посещает от случая к случаю, живет один в нижнем этаже материнского дома, никогда нигде не работал и не зарабатывал денег, любит играть на гитаре и собирается стать рок-звездой. Его новая группа, как и следовало ожидать, называлась “Дьявольские обезьяны”, но он не был уверен, что они станут выпускать диски именно под этим названием. Спортом он не занимался, никогда не видел, как выглядит церковь изнутри, с матерью старался общаться как можно реже и все то время, когда не спал и не играл на гитаре, предпочитал смотреть Эм-ти-ви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114