Он снова попытался связаться с Валдиром по сотовому – линия была занята.
Уиклифф вошел в кабинет, извиняясь за опоздание и одновременно снимая мантию. Демонстрируя свою занятость, он хотел произвести впечатление на такого могущественного адвоката, как Стэффорд.
Первую часть видеопленки они просмотрели молча. На экране возник Трой, сидящий в своей инвалидной коляске. Джош устанавливал перед ним микрофон. Напротив расположились три психиатра со списком вопросов, лежащим перед ними на столе. Освидетельствование продолжалось двадцать одну минуту и завершилось единодушным признанием дееспособности мистера Филана. Уиклифф улыбнулся.
Но вот врачи удалились. Камера, установленная прямо напротив Троя, продолжала фиксировать происходящее. Вот Трой достает свое рукописное завещание и подписывает его.
После психиатрической экспертизы прошло всего четыре минуты.
– Сейчас он прыгнет, – сказал Джош.
Камера запечатлела Троя, который вдруг оттолкнул коляску от стола и встал. Вот он исчезает с экрана, а Джош, Снид и Тип Дурбан, не веря глазам своим, какой-то миг наблюдают за этим невероятным событием, прежде чем броситься за стариком.
Отснятый материал производил весьма драматическое впечатление.
В течение следующих пяти с половиной минут камера фиксировала лишь пустую комнату и звук голосов. Затем бедный Снид плюхается на то место, где только что сидел Трой. Он явно потрясен, едва не плачет, но, взяв себя в руки, сообщает в камеру о том, чему стал свидетелем. То же самое проделывают Джош и Тип Дурбан.
Тридцать девять минут видеозаписи.
– Как они собираются это опровергнуть? – спросил Уиклифф, когда просмотр закончился. Вопрос повис без ответа. Двое наследников – Рекс и Либбигайл – уже подали заявления об опротестовании завещания.
Остальные скоро последуют их примеру. Джош разговаривал с большинством из их поверенных – все работали над составлением заявлений в суд.
– Каждая паршивая акула в этой стране желает урвать кусочек состояния Троя, – сказал Джош. – Мнений будет не счесть.
– Вас беспокоит самоубийство?
– Конечно, беспокоит. Но Филан так тщательно спланировал все, включая и собственную смерть. Он точно знал, где и как хочет умереть.
– А как насчет другого завещания? Того, толстого, которое он подписал сначала?
– Он его не подписал.
– Но я сам видел это на пленке.
– Нет. Он нацарапал там “Микки-Маус”.
Уиклифф в это время что-то записывал в своем рабочем блокноте, и его рука замерла.
– Микки-Маус? – повторил он.
– Вот как обстоит дело, судья. С восемьдесят второго по девяносто шестой год я подготовил для мистера Филана одиннадцать завещаний. Одни были длинными, другие короткими, и он столько раз распределял свое наследство, что вы даже представить себе не можете. Закон гласит, что каждое новое завещание отменяет предыдущее, каковое должно быть уничтожено. Я приносил к нему в кабинет новое завещание, и он часа два корпел над ним, вылавливая блох, после чего подписывал. Я держал его завещания у себя в конторе и всегда наряду с новым приносил предыдущее.
Когда мистер Филан подписывал последнее, мы с ним скармливали предпоследнее резательной машинке – она всегда стояла рядом с его столом. Ему чрезвычайно нравилась эта процедура. В течение нескольких месяцев он был абсолютно доволен, потом кто-нибудь из детей доводил его до бешенства, и он заводил разговор об изменении завещания. Если его наследникам удастся доказать, что он был не в себе, когда составлял последнее завещание, то не останется никакого, поскольку все предыдущие уничтожены.
– И это будет означать, что он умер, не оставив завещания, – добавил Уиклифф.
– Да, и, как вам прекрасно известно, по виргинским законам его наследство будет разделено между его детьми.
– Семью детьми. Одиннадцать миллиардов.
– Одиннадцать миллиардов – заманчивая сумма. Разве вы не станете опротестовывать завещание?
Большой шумный процесс – именно то, чего хотел Уиклифф. И он знал, что адвокаты, включая Стэффорда, на этой войне разбогатеют еще больше.
Война предполагает наличие двух сторон, а пока имелась только одна. Должен появиться человек, который будет защищать последнюю волю мистера Филана.
– О Рейчел Лейн что-нибудь стало известно? – спросил судья.
– Пока нет, но мы ее ищем. Полагаем, она миссионерка где-то в Южной Америке. Но мы ее еще не нашли. У нас там работают люди. – Джош вдруг сообразил, что употребил слово “люди” весьма неосмотрительно.
Уиклифф смотрел в потолок, погруженный в свои мысли.
– Почему он оставил одиннадцать миллиардов незаконной дочери-миссионерке?
– На этот вопрос я не могу ответить, судья. Он столько раз удивлял меня, что я устал от его выходок.
– Все это немного смахивает на безумие, не так ли?
– Да, немного странно.
– Вам о ней было известно раньше?
– Нет.
– Значит, могут появиться и другие наследники?
– Все возможно.
– Он был неуравновешенным человеком?
– Нет. Скрытным, эксцентричным, капризным, злобным как черт – да. Но он отлично понимал, что делает.
– Найдите эту женщину, Джош.
– Мы стараемся.
В переговорах участвовали только вождь и Рейчел. С того места, где сидел Нейт, под гамаком на пороге мужского дома, он мог видеть их лица и слышать голоса. Вождя тревожили тучи. Он что-то сказал, потом выслушал Рейчел, затем медленно поднял глаза к небу, словно ожидая, что оттуда внезапно грянет смерть. Нейт понял, что индеец не просто слушает Рейчел, но и ищет у нее совета.
Заканчивалась утренняя трапеза, ипики готовились приступить к дневным делам. Охотники собирались небольшими группами у мужского дома, точили стрелы и проверяли луки. Рыбаки раскладывали сети и лески. Молодые женщины взялись за метлы. Их матери отправились в поля и огороды, разбитые неподалеку от леса.
– Вождь считает, что надвигается буря, – объяснила Рейчел, когда совещание было окончено. – Говорит, вы можете ехать, но проводника он с вами не отпустит. Слишком опасно.
– А мы доедем без проводника? – поинтересовался Нейт.
– Да, – ответил Жеви, и Нейт бросил на него многозначительный взгляд.
– Это было бы неблагоразумно, – возразила Рейчел. – Реки сейчас слились, очень легко заблудиться. Даже у ипиков пропадают рыбаки во время сезона дождей.
– А когда может закончиться шторм? – спросил Нейт.
– Трудно сказать.
Нейт глубоко вздохнул. Он устал, его искусали москиты, ему до смерти надоело это приключение, и он волновался, зная, как тревожится Джош. Да и миссия пока не удалась.
Нейт не тосковал по дому, потому что ничего хорошего его там не ждало. Но ему хотелось снова очутиться в Корумбе с ее уютными кафе, симпатичными отелями и ленивыми улицами.
– Я искренне сожалею, – сказала Рейчел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114