– спросил Дэниел, когда поблизости оказался официант. Вопрос был жестоким – короткий прицельный выстрел, имевший целью причинить боль.
– Нет, воды, пожалуйста, – спокойно ответил Нейт.
Дэниел окликнул официанта и, пока тот не подошел, ехидно поинтересовался:
– Все еще в завязке?
– В окончательной, – улыбнулся в ответ Нейт, стараясь хладнокровно отражать удары сына.
– Что, с прошлого лета так и не развязывал?
– Нет. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Дэн говорил, вы лечились в клинике, – подала голос Стеф, выпуская дым через ноздри. Нейта потрясло, что она, оказывается, может складывать слова в предложения. Речь у нее была замедленной, а взгляд – пустым.
– И не раз. Что еще он вам рассказывал?
– Я тоже была в клинике, – сказала она. – Но только однажды. – Стеф, казалось, гордилась своим опытом, хотя и сожалела, что он пока недостаточен. Две пивные бутылки, стоявшие перед ней, были пусты.
– Очень мило, – не глядя на нее, ответил Нейт.
Он не мог притвориться любезным. А ведь пару месяцев назад девушке наверняка предстоял бы новый серьезный роман.
– Как учеба? – спросил Нейт, оборачиваясь к Дэниелу.
– Какая учеба?
– Ну в аспирантуре.
– Меня выгнали. – Ответ прозвучал резко и вызывающе. Парень был явно раздражен. Нейт припомнил, как слышал что-то о его исключении, только не мог сообразить, когда и почему это произошло. Принесли воду.
– Ребята, вы уже поели? – спросил он.
Оказалось, что Стеф вообще не ест, а Дэниел не голоден.
Нейт в отличие от него умирал от голода. Он окинул зал взглядом. Где-то в другом углу курили травку. Это было одно из тех буйных местечек, которые он так любил в не столь далекой прежней жизни.
Дэниел закурил новую сигарету – “Кэмел” без фильтра, самый надежный возбудитель рака, существующий на табачном рынке, – и выпустил густое облако сизого дыма в дешевый светильник в виде пивной бутылки, висевший над ними. Парень был зол и на взводе.
Девушка присутствовала на их встрече по двум причинам. Во-первых, при ней уменьшалась вероятность откровенной грубости, а то и драки. Нейт догадывался, что сын готов наброситься на него за то, что он не помогает ему после исключения из аспирантуры. Видимо, удерживало его лишь то, что он считал отца слабаком и боялся, как бы тот не отдал концы. Присутствие Стеф заставляло его сдерживать гнев и не позволяло слишком распускать язык.
Вторая причина состояла в том, что в присутствии Стеф встречу можно было сократить до минимума.
Пятнадцати минут хватило, чтобы понять это.
– Как мать? – спросил Нейт.
Дэниел выдавил улыбку:
– Прекрасно. Я виделся с ней на Рождество. А тебя нигде не было.
– Я ездил в Бразилию.
Мимо прошла девица в обтягивающих джинсах. Стеф оглядела ее с ног до головы, и в ее глазах впервые мелькнул проблеск интереса. Девушка была еще более тощей, чем сама Стеф. Занятно, как они добиваются такой худобы?
– А что у тебя в Бразилии?
– Клиентка. – Нейту уже надоело рассказывать о своих приключениях.
– Мама говорила, у тебя неприятности с Налоговой инспекцией.
– Уверен, твою мать это радует.
– Не без того. Впрочем, ей, кажется, все равно. Тебя посадят?
– Нет. Нельзя ли поговорить о чем-нибудь другом?
– В этом-то и загвоздка, папа. Нам с тобой не о чем говорить, кроме прошлого, а туда мы возвратиться не можем.
Стеф, повернувшись к Дэниелу, демонстративно закатила глаза, словно говоря: “Ну, может, хватит?”
– За что тебя исключили? – спросил Нейт, мечтая, чтобы все это поскорее закончилось.
– За разное. Это скучно.
– У него кончились деньги, – пришла на помощь Стеф, со всей доступной ей доброжелательностью взглянув на Нейта.
– Это правда? – Нейт обращался к Дэниелу.
– Это одна из причин.
Первым побуждением Нейта было достать чековую книжку и решить проблемы сына. Так он прежде всегда и поступал. Быть отцом для него означало покупать, покупать, покупать. Если не можешь жить с детьми, откупись. Но Дэниелу уже двадцать три, он окончил колледж, таскался с такими вот “мисс Булимиями”, как эта, и ему пора было усвоить: либо учись плавать – либо тони.
К тому же нынешний банковский счет Нейта не сравнишь с прежним.
– Так даже лучше, – сказал он. – Поработай немного. Это поможет тебе снова почувствовать вкус к учебе.
Стеф не могла с этим согласиться. У нее были два приятеля, которых исключили из университета, и оба они окончательно опустились. Пока она болтала, Дэниел отодвинулся в угол кабинки и принялся за третью бутылку. Нейту многие читали лекции о вреде алкоголя, и он по себе знал, что все это – пустой звук.
Прикончив четвертую бутылку, Стеф окончательно опьянела, и продолжать разговор было бессмысленно. Нейт нацарапал на салфетке свой номер телефона в Сент-Майкле и отдал салфетку Дэниелу.
– По этому телефону меня можно будет найти еще месяца два. Позвони, если понадоблюсь.
– Пока, пап, – ответил Дэниел.
– Береги себя.
Нейт вышел на холодную улицу и побрел к озеру Мичиган.
Через два дня он был в Питсбурге, где ему предстояла третья, и последняя, встреча. Однако она так и не состоялась. Дважды поговорив по телефону с Кейтлин, дочерью от первого брака, он все понял. Сначала они договорились встретиться в половине восьмого перед входом в гостиничный ресторан и вместе поужинать. Кейтлин жила в двадцати минутах езды от гостиницы. Но в восемь тридцать она сообщила ему на пейджер, что у ее подруги, попавшей в автокатастрофу, дела очень плохи и надо побыть с ней в больнице.
Нейт предложил пообедать вместе на следующий день.
Кейтлин ответила, что это вряд ли удастся, потому что у подруги тяжелая черепно-мозговая травма, она находится на искусственном жизнеобеспечении и ее нельзя оставлять, пока не станет лучше. Видя нежелание дочери встречаться с ним, Нейт спросил, где находится больница. Сначала Кейтлин сказала, что не знает, потом, что не знает точно, а потом, подумав, заявила, что ему не стоит приезжать, поскольку она все равно не сможет отойти от постели больной.
Нейт обедал у себя в номере за столиком у окна с видом на центр города. Ковыряя вилкой в тарелке, он размышлял, почему дочь не хочет его видеть. Может, у нее кольцо в носу?
Или татуировка на лбу? Или она вступила в какую-нибудь секту и обрилась наголо? Поправилась на сто фунтов или похудела на пятьдесят? А может, она беременна? Или просто его ненавидит?
Сидя в гостиничном номере, в городе, где у него не было знакомых, и вспоминая ошибки прошлого, он хотел себя пожалеть.
Нейт схватил телефонную трубку и принялся звонить.
Сначала отцу Филу, чтобы узнать, как дела в Сент-Майкле.
Фил оказался простужен, а поскольку на улице было холодно, Лора не позволяла ему спускаться в полуподвал и работать там. “Прекрасно, – подумал Нейт, – несмотря на всю неопределенность моего будущего, есть все-таки что-то, что в ближайшее время останется неизменным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
– Нет, воды, пожалуйста, – спокойно ответил Нейт.
Дэниел окликнул официанта и, пока тот не подошел, ехидно поинтересовался:
– Все еще в завязке?
– В окончательной, – улыбнулся в ответ Нейт, стараясь хладнокровно отражать удары сына.
– Что, с прошлого лета так и не развязывал?
– Нет. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Дэн говорил, вы лечились в клинике, – подала голос Стеф, выпуская дым через ноздри. Нейта потрясло, что она, оказывается, может складывать слова в предложения. Речь у нее была замедленной, а взгляд – пустым.
– И не раз. Что еще он вам рассказывал?
– Я тоже была в клинике, – сказала она. – Но только однажды. – Стеф, казалось, гордилась своим опытом, хотя и сожалела, что он пока недостаточен. Две пивные бутылки, стоявшие перед ней, были пусты.
– Очень мило, – не глядя на нее, ответил Нейт.
Он не мог притвориться любезным. А ведь пару месяцев назад девушке наверняка предстоял бы новый серьезный роман.
– Как учеба? – спросил Нейт, оборачиваясь к Дэниелу.
– Какая учеба?
– Ну в аспирантуре.
– Меня выгнали. – Ответ прозвучал резко и вызывающе. Парень был явно раздражен. Нейт припомнил, как слышал что-то о его исключении, только не мог сообразить, когда и почему это произошло. Принесли воду.
– Ребята, вы уже поели? – спросил он.
Оказалось, что Стеф вообще не ест, а Дэниел не голоден.
Нейт в отличие от него умирал от голода. Он окинул зал взглядом. Где-то в другом углу курили травку. Это было одно из тех буйных местечек, которые он так любил в не столь далекой прежней жизни.
Дэниел закурил новую сигарету – “Кэмел” без фильтра, самый надежный возбудитель рака, существующий на табачном рынке, – и выпустил густое облако сизого дыма в дешевый светильник в виде пивной бутылки, висевший над ними. Парень был зол и на взводе.
Девушка присутствовала на их встрече по двум причинам. Во-первых, при ней уменьшалась вероятность откровенной грубости, а то и драки. Нейт догадывался, что сын готов наброситься на него за то, что он не помогает ему после исключения из аспирантуры. Видимо, удерживало его лишь то, что он считал отца слабаком и боялся, как бы тот не отдал концы. Присутствие Стеф заставляло его сдерживать гнев и не позволяло слишком распускать язык.
Вторая причина состояла в том, что в присутствии Стеф встречу можно было сократить до минимума.
Пятнадцати минут хватило, чтобы понять это.
– Как мать? – спросил Нейт.
Дэниел выдавил улыбку:
– Прекрасно. Я виделся с ней на Рождество. А тебя нигде не было.
– Я ездил в Бразилию.
Мимо прошла девица в обтягивающих джинсах. Стеф оглядела ее с ног до головы, и в ее глазах впервые мелькнул проблеск интереса. Девушка была еще более тощей, чем сама Стеф. Занятно, как они добиваются такой худобы?
– А что у тебя в Бразилии?
– Клиентка. – Нейту уже надоело рассказывать о своих приключениях.
– Мама говорила, у тебя неприятности с Налоговой инспекцией.
– Уверен, твою мать это радует.
– Не без того. Впрочем, ей, кажется, все равно. Тебя посадят?
– Нет. Нельзя ли поговорить о чем-нибудь другом?
– В этом-то и загвоздка, папа. Нам с тобой не о чем говорить, кроме прошлого, а туда мы возвратиться не можем.
Стеф, повернувшись к Дэниелу, демонстративно закатила глаза, словно говоря: “Ну, может, хватит?”
– За что тебя исключили? – спросил Нейт, мечтая, чтобы все это поскорее закончилось.
– За разное. Это скучно.
– У него кончились деньги, – пришла на помощь Стеф, со всей доступной ей доброжелательностью взглянув на Нейта.
– Это правда? – Нейт обращался к Дэниелу.
– Это одна из причин.
Первым побуждением Нейта было достать чековую книжку и решить проблемы сына. Так он прежде всегда и поступал. Быть отцом для него означало покупать, покупать, покупать. Если не можешь жить с детьми, откупись. Но Дэниелу уже двадцать три, он окончил колледж, таскался с такими вот “мисс Булимиями”, как эта, и ему пора было усвоить: либо учись плавать – либо тони.
К тому же нынешний банковский счет Нейта не сравнишь с прежним.
– Так даже лучше, – сказал он. – Поработай немного. Это поможет тебе снова почувствовать вкус к учебе.
Стеф не могла с этим согласиться. У нее были два приятеля, которых исключили из университета, и оба они окончательно опустились. Пока она болтала, Дэниел отодвинулся в угол кабинки и принялся за третью бутылку. Нейту многие читали лекции о вреде алкоголя, и он по себе знал, что все это – пустой звук.
Прикончив четвертую бутылку, Стеф окончательно опьянела, и продолжать разговор было бессмысленно. Нейт нацарапал на салфетке свой номер телефона в Сент-Майкле и отдал салфетку Дэниелу.
– По этому телефону меня можно будет найти еще месяца два. Позвони, если понадоблюсь.
– Пока, пап, – ответил Дэниел.
– Береги себя.
Нейт вышел на холодную улицу и побрел к озеру Мичиган.
Через два дня он был в Питсбурге, где ему предстояла третья, и последняя, встреча. Однако она так и не состоялась. Дважды поговорив по телефону с Кейтлин, дочерью от первого брака, он все понял. Сначала они договорились встретиться в половине восьмого перед входом в гостиничный ресторан и вместе поужинать. Кейтлин жила в двадцати минутах езды от гостиницы. Но в восемь тридцать она сообщила ему на пейджер, что у ее подруги, попавшей в автокатастрофу, дела очень плохи и надо побыть с ней в больнице.
Нейт предложил пообедать вместе на следующий день.
Кейтлин ответила, что это вряд ли удастся, потому что у подруги тяжелая черепно-мозговая травма, она находится на искусственном жизнеобеспечении и ее нельзя оставлять, пока не станет лучше. Видя нежелание дочери встречаться с ним, Нейт спросил, где находится больница. Сначала Кейтлин сказала, что не знает, потом, что не знает точно, а потом, подумав, заявила, что ему не стоит приезжать, поскольку она все равно не сможет отойти от постели больной.
Нейт обедал у себя в номере за столиком у окна с видом на центр города. Ковыряя вилкой в тарелке, он размышлял, почему дочь не хочет его видеть. Может, у нее кольцо в носу?
Или татуировка на лбу? Или она вступила в какую-нибудь секту и обрилась наголо? Поправилась на сто фунтов или похудела на пятьдесят? А может, она беременна? Или просто его ненавидит?
Сидя в гостиничном номере, в городе, где у него не было знакомых, и вспоминая ошибки прошлого, он хотел себя пожалеть.
Нейт схватил телефонную трубку и принялся звонить.
Сначала отцу Филу, чтобы узнать, как дела в Сент-Майкле.
Фил оказался простужен, а поскольку на улице было холодно, Лора не позволяла ему спускаться в полуподвал и работать там. “Прекрасно, – подумал Нейт, – несмотря на всю неопределенность моего будущего, есть все-таки что-то, что в ближайшее время останется неизменным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114