– Все в порядке, – сказал я им по-мандазарски. – Никто на вас не будет сердиться.
– Йорк! Мне будет куда приятнее, если ты будешь пользоваться понятным мне языком.
Адмирал держала свой станнер нацеленным не совсем на меня, но и не совсем в сторону. (Солдаты не пытались отобрать у нее оружие – к счастью для них.) Но меня обеспокоил не столько станнер, сколько ее голос – жесткий и ледяной. Фестина злилась на меня, причем всерьез. Она видела, как я включил якорь, а потом разбил его, и думала, что я ее предал. Хуже всего, что я мог совершить подобное лишь в том случае, если был в сговоре с Проуп.
Видимо, это и разозлило Фестину больше всего. Она могла простить мне всевозможные недосмотры и глупости, но только не сотрудничество с капитаном «Палисандра».
Гм…

***
Из лазарета, шаркая ногами, вышла пожилая самка, настолько старая, что ее коричневый панцирь потемнел почти дочерна. Каждый шаг, похоже, давался ей с усилием: она изредка стонала и из ее носа вырывалось тяжелое дыхание.
Конечно, ее нос – я вспомнил! У доктора Гашван вдоль всего носа тянулся страшный шрам, словно кто-то когда-то воткнул ей нож в ноздрю и протащил до самой щеки. Это была старая рана времен ее молодости; но даже сейчас, в тусклом свете фонаря, уродливая отметина бросалась в глаза.
Стоявшая рядом со мной Фестина подняла руку к лицу.
– Гашван.
Флебон поклонился, но старая самка не обратила на него внимания. Она прошла мимо всех и остановилась передо мной.
– Эдвард Йорк, – проворковала она по-английски. – Мой единственный сын.
Наклонившись, она ткнулась носом мне в губы.
Глава 38
УЗНАЮ СТРАШНУЮ ПРАВДУ
Поцелуй был почти в точности таким же, как и поцелуй Советницы тогда на Целестии, – человеческий жест в изображении инопланетянина. От удивления я даже лишился дара речи, но Фестина сама задала вопрос, вертевшийся у меня на языке:
– Сын? Что значит… сын?
– Он – мое дитя. – Глаза Гашван блестели. – Я его сделала.
– Вы? – уточнила Фестина. – Вы были генным инженером?
Гашван подняла морщинистую лапку и мягко погладила меня по щеке. Если бы я не был прикован к месту от ужаса, я бы отпрянул.
Отец никогда не рассказывал, кто создал Сэм и меня, но это имело смысл, только если он прибег к помощи кого-то с Трояна. Тамошние врачи считались лучшими в галактике, и медицинские учреждения мандазаров могли не обращать внимания на законы Технократии, ограничивавшие вмешательство в генетический код.
Много лет спустя, когда Сэм потребовался врач для Невинности и меня, она, вероятно, отнюдь не случайно направилась прямо к Гашван.
– Ты прекрасно получился, – промурлыкала Гашван. Она взяла в лапы мой подбородок и наклонила мою голову из стороны в сторону, любуясь своей работой. – Все до сих пор отлично, верно, малыш?
– Угу, – пробормотал я.
Она улыбнулась.
– Ты такой же, как и твой отец, когда я с ним познакомилась. Такая же внешность. Такая же осанка.
Я быстро посчитал в уме. Моему отцу сейчас был сто двадцать один год, и он до сих пор пребывал в добром здравии благодаря «таблеткам молодости». Когда из пробирки появились Сэм и я, он перешагнул шестидесятилетний рубеж. Впервые он побывал с миссией на Трояне за тридцать лет до этого – видимо, именно тогда и познакомился с Гашван. Мандазарские врачи обожали изучать инопланетян.
– Ну что ж. – Гашван все еще пристально глядела на меня. – Я горжусь тем, каким ты стал. Ты выглядишь весьма представительно… для человека.
– Но вы кое в чем ошиблись, – не выдержал я. – Я дурак. Мой мозг не работает так, как надо.
– Твой мозг работает в полном соответствии со спецификацией, – ответила она. – Согласна, это было не вполне честно, но твой отец обещал, что у тебя будет прекрасная жизнь и тебя воспитают так, что ты никогда не будешь знать, что чем-то отличаешься от других. Это единственная причина, по которой я не стала возражать, когда Александр попросил сделать тебя таким, какой ты есть.
На мгновение у меня перехватило дыхание.
– Отец попросил вас сделать меня… тупым?
– О, Эдвард, думаешь, я случайно подпортила тебе мозги? – проворчала она.
– Но зачем?
– Чтобы ты не мешал сестре, – ответила Гашван. – Если бы тебе хватило ума сообразить, каким образом адмирал хотел тебя использовать… – Она покачала головой. – Из этого не вышло бы ничего хорошего. Но ведь все получилось как надо, верно? Ты здесь, и ты жив и здоров.
– Но… но…
Мне недоставало слов – словно кто-то подчистую вытравил их из моего разума.
Никто не ошибся. Все это было сделано преднамеренно. Обдуманно. Тщательно спланировано. Однако всю мою жизнь отец называл меня «разочарованием» и отвергал меня за то, что я такой, в то время как в этом был виноват он сам.
Я не злился. Мне просто было плохо.
Неожиданно Флебон поднял голову.
– Гашван, ты говоришь об адмирале по имени Александр. Ты имеешь в виду Александра Йорка?
– Да, – ответила Гашван, – Александр Йорк – отец Эдварда, – и добавила с легкой улыбкой: – А я его мать.
– Александр Йорк – тот адмирал, который послал «Иву» сюда, на Троян. Он хотел, нтобы мы забрали королеву и доставили ее на Целестию. Йорк занимался какими-то темными делишками с тамошней группой людей, известной под названием «вербовщики»…
Уф… Мне следовало об этом догадаться – кто же еще? – но я уже начал понимать, что главным умением в моей жизни было противостоять окружавшему меня злу. И мой отец был одним из тех, кто стоял за всем этим – «Ивой», вербовщиками, моей умственной отсталостью…
Фестина ничего не сказала, лишь кивнула – словно уже некоторое время подозревала, как все было на самом деле.
В наступившей тишине откуда-то из глубины каменных коридоров послышался отдаленный звук – возможно, он доносился снаружи, а возможно, и из самого дворца.
Смех гиены. Хихикающий и безумный.
– Что или кто это? – спросила Гашван.
– Наш старый друг, – мрачно резюмировала Фестина. – Его зовут Ларри.

Часть пятая
ПРИНИМАЮ КОРОНУ
Глава 39
СТАНОВЛЮСЬ РАЗВЕДЧИКОМ
– Смеющийся Ларри? – выпалил Дэйд. – Но тут не может быть никакого… – Он резко оборвал себя.
– На Трояне не может быть никакого высокотехнологичного оружия? – отозвался Тобит. – Похоже, наши флотские разработчики были не единственными, кому удалось ускользнуть от фасскистерского Роя.
– Не делай поспешных выводов! – бросила Фестина. – Кто здесь главный? – спросила она у Гашван.
– Я, – ответила Гашван.
– Во всем дворце?
Гашван кивнула.
– С тех пор, как улетела королева Умеренность.
– Королеву забрали на «Иву», – вмешался Флебон. – Чтобы помочь вербовщикам на Целестии подчинить…
– Это мы уже поняли. – Фестина кивнула, затем снова повернулась к Гашван. – Этот смех издает машина для убийства – возможно, даже не одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106