Послышался радостный ропот, но недолгий, исключительно из вежливости – словно всем хотелось услышать больше, прежде чем прийти в неподдельный восторг.
– Тем временем, – продолжала она, – вербовщики наверняка затаились. Прошлой ночью они убили одного из вас, когда этот парень отважно защищал принца Эдварда и меня; после подобного самопожертвования полиция уже не может игнорировать ваши проблемы так, как она делала это в прошлом. Если повезет, все мандазары Целестин смогут потребовать более надежной защиты и полиции придется отнестись к этому серьезно.
Снова послышались радостные возгласы, на этот раз чуть громче. Я мог представить себе, насколько разочарованы были мандазары, раз за разом получая отказ после своих жалоб в Службу гражданской защиты. Теперь у полиции не оставалось выбора, кроме как надавить на вербовщиков.
– Итак, я надеюсь, – продолжала адмирал, – что с вами ничего не случится, пока нас не будет. На всякий случай я оставляю вам этот скиммер, который я оснастила прошлой ночью приспособленным для мандазара креслом. Вы сможете летать над долиной, наблюдая за всеми, кто покажется вам подозрительным, – в нем установлены лучшие датчики, способные уловить тепло человеческого тела с высоты в десять километров. Никто не сможет уйти от вас незамеченным.
Все в толпе сияли от радости – особенно самки, которые наверняка уже готовы были к спору о том, кто будет управлять скиммером. Все самки обожают дорогие машины, и каждая из них убеждена, что она лучший водитель во вселенной.
Возможно, не так уж и плохо, что я летел на Троян, ибо в ближайшем будущем на Целестии могло стать по-настоящему опасно. Особенно в ее воздушном пространстве.
– Значит, решено. – Фестина кивнула. – Надеюсь, что мы будем отсутствовать не больше трех недель, но всякое может случиться. Что бы ни произошло, мы постараемся вернуться, как только сможем. Оказывайте содействие полиции, но не теряйте бдительности. Вербовщики серьезно себя дискредитировали прошлой ночью, опустившись до убийства, и неожиданно лишились многих друзей. Даже компании, покупающие рабов у работорговцев, дважды подумают, прежде чем связываться с убийцами. Так что есть шанс, что в ближайшем будущем вербовщики в отчаянии могут натворить немало глупостей.
– Если это правда, – сказала самка из толпы, – почему ты забираешь от нас Тилу?
Фестина посмотрела на меня.
– Хочешь ответить или это сделать мне?
– Гм…
Вдруг мною вновь овладело то же самое «нечто». Мне стало не по себе – я надеялся, что это всего лишь некий странный результат отравления. Почему это происходило сейчас, когда я чувствовал себя совершенно здоровым?
– Дети Трояна, – произнесли мои губы, – следующие несколько недель могут оказаться трудными для каждого из вас, но если наша миссия увенчается успехом, вам никогда больше не придется бояться вербовщиков. Не менее важно и то, что на родной планете оказались брошены хорошие люди и они заслуживают того, чтобы их спасли… если они все еще живы. Им уже давно приходится обороняться от врагов, и пришло время сделать хоть что-то, чтобы им помочь.
– Тилу, – прошептала Кайшо, – ты говоришь о наших несчастных потерявшихся разведчиках или о ком-то другом?
Фестина с любопытством посмотрела на нее. Кайшо лишь усмехнулась. Ноги ее замерцали, словно балрог тоже смеялся.

***
Толпа отодвинулась назад, освободив пространство рядом со скиммером. Фестина вышла на середину площадки и поставила на землю маленький черный ящичек, покрытый золотой инкрустацией в форме подков. Подобное устройство мне уже приходилось видеть – это был якорь, предназначенный для того, чтобы притягивать и захватывать «хвост» со звездного корабля.
Фестина щелкнула переключателем на крышке ящичка и сразу же отступила на шаг. В течение трех секунд ничего не происходило; затем в небе, словно воронка торнадо, возникла молочно-белая труба, которая устремилась вниз, беззвучно прильнув к одной из золотистых подков. Труба была туманной и колеблющейся, с мерцающими в ней синими и зелеными искорками – словно столб дыма, уходивший прямо в голубое небо, – достаточно прозрачная для того, чтобы сквозь нее я мог видеть испуганные морды мандазаров по другую сторону.
– Не бойся, – шепнул я Советнице, что означало: я вновь владел собственным телом; оказывается, пока я таращился на трубу, наваждение мое прошло, а я этого даже не заметил. – Не бойся, – повторил я, – это просто что-то вроде лифта, который доставит нас на корабль.
– Корабль на орбите? – спросила она.
– Да.
– Но ведь до него должно быть несколько сотен километров?
Я кивнул.
– «Хвосты» очень эластичны и могут растягиваться на тысячи километров.
Советница судорожно сглотнула.
– И что мы должны делать?
– Гм… Если сунуть руку в открытый конец трубы, тебя… засосет в корабль.
– Кто-то будет тащить меня за руку несколько сотен километров…
– Это не причинит тебе никакого вреда, – пообещал я. – Как только ты сунешь в трубу хотя бы палец, внешняя вселенная как бы втолкнет тебя туда. Тебя не будет тащить, тебя будет толкать. И как только ты окажешься внутри трубы… да, ощущения весьма необычные, но ничего страшного не случится.
Советница вздрогнула.
– Мне это не внушает доверия, Тилу.
– Тогда смотри.
Я повернулся к Фестине.
– Мне идти первым?
– Да, – ответила она. – Я пойду последней, чтобы убедиться, что с остальными все в порядке.
Я кивнул и опустился на колени. Честно говоря, мне никогда прежде не приходилось бывать в «хвосте». Настоящие разведчики пользовались им постоянно, но я всегда путешествовал в обществе дипломатов. «Дипломаты, – сказала мне Сэм, – никогда не унижаются. А тут одного названия достаточно, чтобы унизить кого угодно. К тому же путешествие по ней выглядит весьма отталкивающим, а дипломаты терпеть этого не могут; мы предпочитаем держаться в стороне от физической реальности».
Возможно, часть этих слов была лишь шуткой, но Сэм тем не менее имела в виду именно то, что хотела сказать. Она и остальные дипломаты всегда спускались с корабля на поверхность планеты в челноках, а не по скользкой белой трубе.
Интересно, что же подразумевала моя сестра под «весьма отталкивающим»?
Глава 22
МЧИМСЯ ПО ТРУБЕ
Хлюп!
«Хвост» поглотил меня, перенеся из привычной мне вселенной в искусственную, которая подрагивала и пульсировала, увлекая меня с собой. Все мое тело превратилось в воду, прокачивавшуюся через трубу, которая изгибалась, поворачивала, сужалась, расширялась, сворачивалась в петли. Я будто лишился костей, даже вообще каких-либо твердых частей, превратившись в жидкость и пар, мчавшиеся под высоким давлением. И еще я чувствовал, что я не один. Я ощущал присутствие кого-то еще, так же мчавшегося рядом со мной;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106