— Провалиться мне на этом месте, если мы не нашли знак! — взволнованно говорил Павлик, погасив лампу и вылезая из пещеры. — Больше не стану кричать никакие волшебные слова, чтобы опять не рухнуло, но это оно самое! Здорово навалилось одно на другое, но отвалить можно. И я даже знаю как.
С трепетом оглядев с таким трудом обнаруженный таинственный знак, обнаруженный с помощью волшебной лампы, Яночка почувствовала такой восторг, что не сразу могла ответить. Когда эмоции немного улеглись, девочка все ещё дрожащим голосом произнесла:
— Теперь все понятно!
— Что тебе понятно?
— Давай спрячемся где-нибудь, ещё кто нас заметит, и я тебе объясню.
Спрятались в сухом чертополохе, росшем у тропинки, и Яночка с торжеством обратила внимание брата на орнамент, украшающий медное основание лампы. Если смотреть на него сверху, он образовывал непрерывную цепь вьющихся, немного стилизованных «5», таких же самых, как и то, что предстало в пещере на каменной глыбе. Тут уж и у Павлика забилось сердце, и он принялся осторожно, чтобы не пролить масло, поворачивать лампу из стороны в сторону, наслаждаясь таинственными знаками и в который раз удивляясь наблюдательности и сообразительности сестры.
— Вот видишь! — радовалась сестра. — Лампа просто необходима. Даже если бы кому-нибудь и удалось рассмотреть ту щель при свете фонарика, просто не обратил бы на неё внимания. А у нас лампа точно с таким же знаком. Вот мы и обратили. Прямое указание!
— Но ведь пещеру обнаружили злоумышленники и пользовались ею, — рассуждал вслух Павлик. — И никакого знака не обнаружили.
— Потому что лампа у нас. И на ней наверняка есть указание, что сокровища с помощью этой лампы надо искать именно в этой пещере.
— Те слова по-арабски, что выцарапаны на дне лампы? — догадался Павлик.
— Вот именно! А о сокровищах арабы наверняка слышали, ведь о сокровищах вести всегда расходятся, вот они и слышали — где-то здесь запрятаны. Наверняка запрятали их ещё в стародавние времена.
— А ну подержи! — Павлик сунул лампу в руки сестре и извлёк из кармана помятые клочки заветного письма. — Вот, смотри, все совпадает: этот человек слышал о сокровищах, но не знал точно, где они запрятаны. Предполагал, что в каменоломне, но не знал какой, думал, в той, что находится по дороге в Сугер. И ясно, что «потом отправляйся в Су» означает каменоломню в Сутере.
— А тут ещё затесалась эта алмазная гора под Сутером! — подхватила Яночка. — Он мог думать, что сокровища там. Слышал звон… И очень перспективные пещеры в Обезьяньем ущелье, их тот, что писал письмо, сам не успел прочесать, велел это сделать своему дружку. А о лампе мог вообще не знать, на неё мы могли наткнуться случайно. Просто повезло! И вообще, неизвестно, как обстояло дело с этой лампой. Возможно, уже испокон веков на неё охотятся искатели сокровищ, друг у дружки выкрадывают, и получается так, что владелец лампы не знает о её роли — ну как тот самый торговец в Махдии, а кто знает — у того лампы-то и нет! И мы с тобой ничего бы не знали и не сделали, если бы не Хабр. Не было у тех самых искателей такого сокровища, как наш Хабр.
И оба нежно посмотрели на драгоценного пса, который беззаботно крутился поблизости, что-то вынюхивая по своему обыкновению. Услышав, что речь идёт о нем, он поднял голову и приветливо помахал хвостом.
Яночка вернулась к животрепещущей теме.
— А вообще за это время тут многое могло измениться, — сказала девочка. — Ведь тут же часто случаются землетрясения, вот в горах и пещерах что-то могло обрушиться, перевернуться вверх дном, провалиться куда-то глубоко или, наоборот, вылезти на поверхность. Может, древние сокровища хранились в какой-то пещере, куда вход уж давно завалило землетрясением, и теперь её не найдёшь. Может, когда-то вход открывался с помощью волшебных слов или просто поворачивалась какая глыба, а теперь все по-другому.
Павлик кивая подтверждал предположения сестры. И у него неведомые сокровища ассоциировались со знакомыми с детства сказками «Тысячи и одной ночи», пещерой Али-бабы, волшебной лампой Алладина, заветными словами «Сезам, открой дверь!». Конечно, сейчас не те времена, кто там верит в заклинания, да и древние конструкции могли заржаветь или вовсе обрушиться от ветхости. А раз живём в другие времена, значит, и действовать надо по-другому, идти в ногу с духом времени, используя достижения цивилизации. Али-баба, например, чтобы добраться до сокровищ, пользовался волшебными словами, они воспользуются взрывчаткой, о которой этот самый Али-баба наверняка не имел ни малейшего понятия…
Необходимость прибегнуть к современным средствам в розысках сокровищ и брату, и сестре казалась настолько очевидной, что не вызвала никаких разногласий. Оставалось лишь продумать все технические детали. Ну да это было обязанностью Павлика.
— Значит, как следует все обдумай — и приступаем, — закончила Яночка совещание. — Надо проследить, чтобы никто, не дай Бог, не прочёл таинственные письмена на лампе, — добавила она, пряча лампу в сумку и отдавая её брату. — Теперь ты её понесёшь, пойдём отдельно. И думай! Думай!..
Дорога в Мостаганем оказалась чрезвычайно живописной, хотя тоже состояла из сплошных поворотов и зигзагов. На одном из них догнали длинную вереницу автомашин. Тут были легковушки, такси и даже два автобуса. Вереница неторопливо двигалась и производила оглушительный шум. Машины сигналили, а пассажиры дули в трубы и свистели на дудочках и всевозможных свистульках. Осторожно начиная обгон, пан Роман тоже нажал на клаксон и гудел не переставая.
— Ты что, спятил? — возмутилась жена. — Тебе ещё мало шума?
— Это арабская свадьба, — пояснил пан Роман. — Тут такой обычай: справлять свадьбу как можно шумнее.
— А ты зачем сигналишь?
— Из вежливости, ну как ты не понимаешь! Раз уж я нахально вклиниваюсь в их кавалькаду, надо проявить элементарное уважение к людям.
А люди от души развлекались, шумели и веселились. Павлик очень пожалел, что у него нет никакого музыкального инструмента, он бы непременно внёс свой вклад в арабскую свадьбу.
— Больше всего играют свадьбы сразу после окончания рамадана, — объяснял отец. — Сами видите.
Мостаганем оказался очень красивым и зелёным приморским городом, но его проехали не останавливаясь и уже за городом свернули вправо, к дикому пляжу. Пан Кшак оказался уже там, остальные земляки на своих машинах остались где-то сзади. Местом встречи был вот этот безлюдный пляж.
Море было прелестно — голубое-голубое, вода совершенно прозрачна, ибо сирокко уже недели полторы как прекратился. На пляже собрались только свои.
Пани Кристина удобно устроилась в тени большого пляжного зонтика и сказала мужу:
— Непременно пригласи Монику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75