Ладно?
— Хорошо, под вторым камнем слева.
— Ты что придумала? — поинтересовался Павлик, когда мать скрылась за калиткой. Яночка потащила брата в ванную.
— Скорей намочи волосы тёплой водой! Закручу на бигуди, станешь кучерявым. Быстрее, у нас времени в обрез!
— Спятила! — ужаснулся брат.
— И вовсе нет! Быстрей! Сейчас все тебе объясню, когда стану накручивать на бигуди.
И не давая брату опомниться, силой подставила его голову под струю ещё тёплой воды. Ошарашенный Павлик не сопротивлялся. А сестра распоряжалась:
— Вытри полотенцем, но немножко, не досуха. И садись на табуретку. Они правы: мы очень бросаемся в глаза, надо что-то сделать с волосами.
Сбегав в спальню родителей, Яночка вернулась с бигудями и, накручивая на них светлые пряди шевелюры Павлика, принялась объяснять:
— В первую очередь тебя надо завить, не бойся, посидишь с полчасика на солнце, завьются и высохнут. Долго не продержутся, но нам хватит и на полдня. А свои волосы я заплету во множество косичек, как делают тут девчонки. Но это ещё не все. Нам надо перекраситься в чёрный цвет, ведь все местные дети чёрные. Для этого очень подойдёт та краска, что мама купила на суку. А когда ты станешь чёрным и кудрявым, будешь выглядеть как…
— …как идиот! — докончил Павлик.
— А тебе не все равно? Я тоже жертвую собой, но ради лампы на все пойду!
— И ты думаешь, достаточно перекраситься, чтобы нас приняли за арабчат?
— Нет, конечно, надо будет и одеться соответственно. Я надену мамину юбку, ту самую, в красные цветы, немного подверну, будет как раз до пят. А тебе придётся вместо шортов влезть в длинные брюки…
— Спятить можно!
— …и ту ярко-жёлтую рубашку, что мы купили для пляжа. Но и это ещё не все. Придётся ещё покрасить в чёрный цвет брови и ресницы. Тоже неважно, если ненадолго хватит, главное, чтобы вот сейчас, когда отправимся в город, нас могли издали принять за арабских детей, чтобы внимания на нас не обращали, чтобы по пятам не ходили. А если кто станет приглядываться — удерём!
Сестра почти убедила Павлика в необходимости перекраски и переодевания, он даже стал жалеть о том, что, к сожалению, нельзя заодно перекрасить и глаза. Голубые здесь вообще не встречаются, у арабских детей только чёрные, большие и красивые. Ну да ладно, если кто станет приглядываться, глаза можно и зажмурить. И сбежать!
— Может, имеет смысл надеть тёмные очки? — внёс Павлик рациональное предложение.
— Ты встречал хоть одного арабчонка в тёмных очках? — возразила сестра. — Взрослые ходят, а вот детей я в очках не видела.
— И надо купить пластмассовые яркие сандалеты! — внёс следующее рациональное предложение Павлик. — Как их отец называл?
— Кажется, шамбалы. Ты прав, наши тоже будут бросаться в глаза. Но не отправимся же сейчас их покупать? Впрочем, пока будем сохнуть, я подумаю, может, перекрасим наши в голубой цвет, станут похожи на пластиковые.
— Лучше давай покрасим их в красный, у матери есть лак для ногтей.
— Ты что! Знаешь, как она им дорожит! Да и не смоешь его потом. Нет, лучше тоже покрасить краской, купленной на здешнем суку, мама ведь голубую тоже купила. В случае чего ещё купит.
— Правильно! А в краску подмешаем зубную пасту, получится голубая паста, вот ею и покрасим.
— Гениально! А пока марш на солнце и постарайся поскорее высохнуть. Мне сохнуть не надо, я пока займусь приготовлением остального.
Павлик тоже не стал терять времени. Усевшись на крылечке и выставив голову в бигудях на воздействие утреннего солнышка, он занялся окраской своих и Яночкиных сандалий, приготовив в блюдечке отличную смесь из зубной пасты и арабской голубой краски. Намазывать эту смесь на сандалии было одно удовольствие.
Яночка же в ванной занялась ответственным делом. Намочила волосы, насыпала на них немного чёрного порошка из бутылочки и принялась втирать его в волосы. Уже через минуту ей удалось отлично покрасить руки и лоб, волосы же окрасились так себе. Смыв горячей водой краску со лба, девочка задумалась. Тут ей на глаза попался мамин крем «Нивеа». О, замечательная идея!
Крем полностью оправдал надежды девочки, благодаря ему волосы стали не только пронзительно чёрными, но и блестящими. Девочка заплела их в несколько косичек и закрепила на макушке шпилькой. Остатки чёрной краски пошли на брови и ресницы.
Результат получился ошеломляющим. Её большие голубые глаза в оправе ужасающе чёрных ресниц казались ещё громаднее и светлее. Яночка попробовала прищуриться — о, и в самом деле, похожа на арабскую девочку, ведь лицо уже здорово успело загореть. Открыла глаза — катастрофа! Придётся держать глаза прищуренными…
Несколько озадаченная, девочка отправилась переодеваться. Кофточка может остаться прежней, просто белая с короткими рукавами, очень хорошо. С маминой же юбкой дело оказалось не столь простым, пришлось подвернуть её на поясе в несколько слоёв. Теперь она была просто ниже колен — то, что надо. Девочка оглядела себя в зеркало и осталась очень довольна. Вот если бы не эти противные глаза…
Павлик кончил покраску сандалий, пощупал одну бигудю и решил, что высох.
— Яночка! — крикнул он. — Долго мне сидеть на солнцепёке? Посмотри, вроде высохло.
Дверь распахнулась, и Павлик чуть не слетел с крыльца при виде сестры.
— Езус-Мария!
— Вот только с глазами не знаю что делать, — пожаловалась Яночка. — Наверное, все-таки придётся надеть тёмные очки.
— Да ты что! — возразил брат, когда к нему вернулась способность говорить. — Просто отпад! Я тебя и не узнал. Выйди-ка на середину двора, дай посмотрю как следует.
С восторгом оглядев со всех сторон сестру, которая специально прошлась несколько раз от крыльца к калитке и обратно, брат заявил:
— Не нужны никакие очки. Когда лицо в тени, глаз вообще не видно. Очки захватим, на всякий случай, но мне кажется, и без них обойдёмся. Как кого встретим, нагнём голову и будем смотреть исподлобья. Они и не разглядят глаз.
К сожалению, хоть и накрученные на бигуди, волосы Павлика не приобрели нужной курчавости, особенно после того, как их смазали краской с кремом, но зато стали чёрными и блестящими. Ничего, и так сойдёт. Вот только лежат они на голове гладко, а не торчат, как бы хотелось. Яночка вспомнила, что где-то слышала о том, как с помощью яичного белка можно придать причёске любую форму. Пожертвовав двумя яйцами, добились того, чтобы волосы на голове Павлика поднялись взъерошенной, густой шапкой. Вот теперь замечательно!
Мальчик переоделся и стал совсем на себя непохож. Оба обулись в яркие голубые сандалии, ещё раз оглядели себя в зеркале. Нет, решительно их усилия даром не пропали! Издали их вполне можно было принять за представителей местного населения.
— Теперь скорее в путь! — сказал Павлик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Хорошо, под вторым камнем слева.
— Ты что придумала? — поинтересовался Павлик, когда мать скрылась за калиткой. Яночка потащила брата в ванную.
— Скорей намочи волосы тёплой водой! Закручу на бигуди, станешь кучерявым. Быстрее, у нас времени в обрез!
— Спятила! — ужаснулся брат.
— И вовсе нет! Быстрей! Сейчас все тебе объясню, когда стану накручивать на бигуди.
И не давая брату опомниться, силой подставила его голову под струю ещё тёплой воды. Ошарашенный Павлик не сопротивлялся. А сестра распоряжалась:
— Вытри полотенцем, но немножко, не досуха. И садись на табуретку. Они правы: мы очень бросаемся в глаза, надо что-то сделать с волосами.
Сбегав в спальню родителей, Яночка вернулась с бигудями и, накручивая на них светлые пряди шевелюры Павлика, принялась объяснять:
— В первую очередь тебя надо завить, не бойся, посидишь с полчасика на солнце, завьются и высохнут. Долго не продержутся, но нам хватит и на полдня. А свои волосы я заплету во множество косичек, как делают тут девчонки. Но это ещё не все. Нам надо перекраситься в чёрный цвет, ведь все местные дети чёрные. Для этого очень подойдёт та краска, что мама купила на суку. А когда ты станешь чёрным и кудрявым, будешь выглядеть как…
— …как идиот! — докончил Павлик.
— А тебе не все равно? Я тоже жертвую собой, но ради лампы на все пойду!
— И ты думаешь, достаточно перекраситься, чтобы нас приняли за арабчат?
— Нет, конечно, надо будет и одеться соответственно. Я надену мамину юбку, ту самую, в красные цветы, немного подверну, будет как раз до пят. А тебе придётся вместо шортов влезть в длинные брюки…
— Спятить можно!
— …и ту ярко-жёлтую рубашку, что мы купили для пляжа. Но и это ещё не все. Придётся ещё покрасить в чёрный цвет брови и ресницы. Тоже неважно, если ненадолго хватит, главное, чтобы вот сейчас, когда отправимся в город, нас могли издали принять за арабских детей, чтобы внимания на нас не обращали, чтобы по пятам не ходили. А если кто станет приглядываться — удерём!
Сестра почти убедила Павлика в необходимости перекраски и переодевания, он даже стал жалеть о том, что, к сожалению, нельзя заодно перекрасить и глаза. Голубые здесь вообще не встречаются, у арабских детей только чёрные, большие и красивые. Ну да ладно, если кто станет приглядываться, глаза можно и зажмурить. И сбежать!
— Может, имеет смысл надеть тёмные очки? — внёс Павлик рациональное предложение.
— Ты встречал хоть одного арабчонка в тёмных очках? — возразила сестра. — Взрослые ходят, а вот детей я в очках не видела.
— И надо купить пластмассовые яркие сандалеты! — внёс следующее рациональное предложение Павлик. — Как их отец называл?
— Кажется, шамбалы. Ты прав, наши тоже будут бросаться в глаза. Но не отправимся же сейчас их покупать? Впрочем, пока будем сохнуть, я подумаю, может, перекрасим наши в голубой цвет, станут похожи на пластиковые.
— Лучше давай покрасим их в красный, у матери есть лак для ногтей.
— Ты что! Знаешь, как она им дорожит! Да и не смоешь его потом. Нет, лучше тоже покрасить краской, купленной на здешнем суку, мама ведь голубую тоже купила. В случае чего ещё купит.
— Правильно! А в краску подмешаем зубную пасту, получится голубая паста, вот ею и покрасим.
— Гениально! А пока марш на солнце и постарайся поскорее высохнуть. Мне сохнуть не надо, я пока займусь приготовлением остального.
Павлик тоже не стал терять времени. Усевшись на крылечке и выставив голову в бигудях на воздействие утреннего солнышка, он занялся окраской своих и Яночкиных сандалий, приготовив в блюдечке отличную смесь из зубной пасты и арабской голубой краски. Намазывать эту смесь на сандалии было одно удовольствие.
Яночка же в ванной занялась ответственным делом. Намочила волосы, насыпала на них немного чёрного порошка из бутылочки и принялась втирать его в волосы. Уже через минуту ей удалось отлично покрасить руки и лоб, волосы же окрасились так себе. Смыв горячей водой краску со лба, девочка задумалась. Тут ей на глаза попался мамин крем «Нивеа». О, замечательная идея!
Крем полностью оправдал надежды девочки, благодаря ему волосы стали не только пронзительно чёрными, но и блестящими. Девочка заплела их в несколько косичек и закрепила на макушке шпилькой. Остатки чёрной краски пошли на брови и ресницы.
Результат получился ошеломляющим. Её большие голубые глаза в оправе ужасающе чёрных ресниц казались ещё громаднее и светлее. Яночка попробовала прищуриться — о, и в самом деле, похожа на арабскую девочку, ведь лицо уже здорово успело загореть. Открыла глаза — катастрофа! Придётся держать глаза прищуренными…
Несколько озадаченная, девочка отправилась переодеваться. Кофточка может остаться прежней, просто белая с короткими рукавами, очень хорошо. С маминой же юбкой дело оказалось не столь простым, пришлось подвернуть её на поясе в несколько слоёв. Теперь она была просто ниже колен — то, что надо. Девочка оглядела себя в зеркало и осталась очень довольна. Вот если бы не эти противные глаза…
Павлик кончил покраску сандалий, пощупал одну бигудю и решил, что высох.
— Яночка! — крикнул он. — Долго мне сидеть на солнцепёке? Посмотри, вроде высохло.
Дверь распахнулась, и Павлик чуть не слетел с крыльца при виде сестры.
— Езус-Мария!
— Вот только с глазами не знаю что делать, — пожаловалась Яночка. — Наверное, все-таки придётся надеть тёмные очки.
— Да ты что! — возразил брат, когда к нему вернулась способность говорить. — Просто отпад! Я тебя и не узнал. Выйди-ка на середину двора, дай посмотрю как следует.
С восторгом оглядев со всех сторон сестру, которая специально прошлась несколько раз от крыльца к калитке и обратно, брат заявил:
— Не нужны никакие очки. Когда лицо в тени, глаз вообще не видно. Очки захватим, на всякий случай, но мне кажется, и без них обойдёмся. Как кого встретим, нагнём голову и будем смотреть исподлобья. Они и не разглядят глаз.
К сожалению, хоть и накрученные на бигуди, волосы Павлика не приобрели нужной курчавости, особенно после того, как их смазали краской с кремом, но зато стали чёрными и блестящими. Ничего, и так сойдёт. Вот только лежат они на голове гладко, а не торчат, как бы хотелось. Яночка вспомнила, что где-то слышала о том, как с помощью яичного белка можно придать причёске любую форму. Пожертвовав двумя яйцами, добились того, чтобы волосы на голове Павлика поднялись взъерошенной, густой шапкой. Вот теперь замечательно!
Мальчик переоделся и стал совсем на себя непохож. Оба обулись в яркие голубые сандалии, ещё раз оглядели себя в зеркале. Нет, решительно их усилия даром не пропали! Издали их вполне можно было принять за представителей местного населения.
— Теперь скорее в путь! — сказал Павлик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75