– Привет, пользователь Майа.
– Привет, – удивленно откликнулась она.
– Это интерактивное послание для вас от Энтерпрайзерс из Базеля. Мы изобретатели и производители этой трансляционной сети. Вы нас поняли? Ответьте, пожалуйста, и скажите: «Да, я вас поняла» – на вашем родном языке.
– Да, я вас поняла, – ответила Майа по-английски.
Она оглядела вагон. Она громко говорила с пустотой, но, кажется, никто не удивлялся. Пассажиры догадались, что она пользуется мобильным аппаратом Сети.
– Пользователь Майа, это ожерелье на цепочке находится в вашем распоряжении уже две недели. Вы ознакомились с ее функциональным устройством на честине, английском, итальянском, немецком и французском языках. Мы надеемся, что вы считаете все трансляционные услуги точными и оперативными.
– Да, это так.
– Вы обратили внимание на ювелирную отделку вашего ожерелья? Было бы так просто нанизать дешевые бусины из меди и силикона, но мы предпочли классический стиль и выбрали настоящие драгоценные камни. Мы в Энтерпрайзерс гордимся нашим традиционным европейским качеством. Вы пользуетесь нашим изделием, и это доказывает, что вы утонченная женщина с хорошим вкусом. В наши дни любая компания-однодневка способна снабдить туриста автоматическим переводчиком. Мы в Энтерпрайзерс создали библиотеку современных европейских языков и включили туда часто употребляемые лексиконы современного сленга и арго. Мы постоянно предоставляем пользователям материалы нашего фонда. Уровень наших лингвистических услуг чрезвычайно высок.
– И я так думаю.
– Если вы согласны с тем, что наше ожерелье соответствует вашим личным запросам, то мы рассчитываем на вознаграждение наших усилий. Мы даже настаиваем на этом. Не кажется ли вам, что это честно и справедливо, пользователь Майа?
– Я не вполне понимаю, чего вы хотите от меня?
– Если вы отправите нам семьсот марок, мы снабдим вас новейшими словарными материалами. Мы также зарегистрируем вас в нашей компании, предоставим дополнительные услуги и ответим на все ваши вопросы.
– Конечно, как только у меня появится столь крупная сумма, я непременно вышлю вам деньги.
– Мы чувствуем, что назначили достойную цену и вправе получить от вас указанную сумму, пользователь Майа. Наш бизнес основан на взаимном доверии. Мы знаем, что вы нам доверяете. Доверяете вашему прибору в вашем правом ухе, этой очень тонкой мембране для личного пользования. Мы уверены, что взаимное уважение станет залогом длительных отношений. Наш сетевой адрес действителен в любой точке земного шара, мы принимаем наличность. Ждем вашего ответа и надеемся его вскоре получить.
В полночь она возвратилась в Прагу, возбужденная обилием впечатлений, с ноющими от усталости ногами. Прага была прекрасна. Такой надежный сказочный и в то же время реальный, поразительный древний город. Бартоломейская улица показалась ей очень милой. А дома, и особенно ее дом, – уютными. Она немного помедлила у двери Эмиля, потом поднялась по лестнице и постучала в квартиру пани Нажадовой.
– Кто там? – Пани Нажадова открыла дверь и внимательно оглядела Майю с головы до пят. – Что он с вами сделал?
– Каждый месяц бывают дни, когда женщине нужно побыть одной. А он этого не понимает.
– Ох уж этот отвратительный, безмозглый хам. Как это на него похоже! Входите. Я смотрю телевизор. – Пани Нажадова усадила ее на диван. Дала ей одеяло, грелку и приготовила кофе. Затем сама уселась в кресло-качалку и склонилась над ноутбуком, пока по телевизору громко говорили что-то на честине.
В комнате пани Нажадовой было тесно от плетеных корзиночек, вазочек, бутылок, пасхальных яиц и других безделушек. В синей стеклянной вазе стоял букет садовых лилий. А на стенах висело множество фотографий покойного пана Нажада, крупного, полного улыбчивого мужчины. Судя по этим снимкам – лыжника и заядлого рыболова. Посмотрев на его спортивную экипировку, Майа поняла, что он скончался по меньшей мере лет двадцать тому назад.
Она отвела взгляд от фотографий и почувствовала пронзительную боль и жалость ко всем женщинам в мире, прожившим с мужьями долгие годы и преданно любившим их все это время. Теперь они остались одни – и настоящие вдовы, и виртуальные вдовы, и мечтавшие овдоветь, и уже овдовевшие. Можно пережить свою сексуальную жизнь, но в памяти она останется навсегда, как навсегда остается детство.
Золотая птица Майи зазвенела у нее на груди. Она начала вызванивать время тонким, пронзительным, тревожным звуком, по-видимому подчиняясь музыкальному такту и намекая на неоплаченное количество минут и часов. Майа снова засунула птицу в ухо, и та принялась переводить телепередачу.
– На самом деле это свойство онтологического чистилища, – проговорил телевизор. Она узнала Аквината, пса, выступавшего в немецком ток-шоу. Речь собаки переводилась на честину. – То, что я называю своим разумом, связано с тремя мирами. У них его истоки. Это мир моих собственных собачьих познаний. Мир виртуального разума Сети вне пределов моего восприятия. И мир внутренней проводки, которую вживили в мой собачий мозг, с программой человеческого языка. Что же дал мне этот тройственный разум, где я нахожусь и где расположено мое истинное «я»? Являюсь ли я приложением к компьютеру или я собака с кибернетическим подсознанием? Более того, какая часть моих так называемых «мыслей» действительно выражается с помощью языка?
– Я полагаю, что подобная проблема характерна для любого ведущего ток-шоу, – согласился с ним гость.
– У меня отличные познавательные способности. Например, я могу решать математические задачи практически любого уровня сложности. Однако мой собачий мозг почти не знает цифр. Я решаю эти задачи, не понимая их.
– Понимание математики – одно из величайших интеллектуальных удовольствий. Мне жаль слышать, что ты лишен такого духовного опыта, Аквинат.
Пес кивнул. Было очень странно видеть, как в разговоре собака кивает головой. При этом неважно, как она одета.
– Подобная оценка значит еще больше, когда исходит от вас, профессор Харальд, с вашими научными заслугами.
– Между нами больше общего, чем может подумать какой-нибудь неуч, – любезно отозвался профессор. – В конце концов, в мозгу любого млекопитающего, включая, конечно, и человеческий мозг, есть множество функциональных отделений, и каждое из них обладает своей познавательной программой. Я должен тебе кое в чем признаться, Аквинат. Современная математика невозможна без машин. И у меня есть вживленный стимулятор. – Гость осторожно похлопал по своему морщинистому лбу. – Однако я никогда не чувствую его воздействия, даже если высказываю результаты этого воздействия; иногда я интуитивно ощущаю их правомерность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100