Я попросил управляющего передать Вей, что жду ее у выхода. Он не понял, что произошло, но не стал допытываться и, казалось, был рад моему уходу, хотя с сожалением проводил глазами Вей Локку. Держа под руку, я повел ее вниз по лестнице. На ближайшем перекрестке мы поймали такси. Уже в такси она спросила:
— Что все это значит?
— Этот человек — Малкольм Турос, — ответил я.
Имя не произвело на нее никакого впечатления. То ли она была великая актриса, то ли до нее не дошел смысл моих слов после еще не прошедшего возбуждения.
— Это тот, кто организовал покушение на Тейша, — добавил я.
Зажигалка в ее руках дрогнула. Щелкнув ею, она глубоко затянулась и внимательно посмотрела на меня.
— Ты... знал, что он здесь будет?
— Нет.
— Тогда каким образом...
— Он в чужой стране и выжидает. У него есть время. Видимо, одолела скука, и он отправился в одно из малоизвестных, но близких ему по духу заведений. «Турецкие сады» — это то, что нравится европейцам, но они находятся в стороне от туристских маршрутов. Он был совершенно уверен, что здесь его никто не узнает, тем более в парике и с накладными усами. Но этот глазастый грек, горячий поклонник из его лучших времен, все-таки узнал. Толпа помешала мне, а то я уложил бы его. Мне хватило бы одного выстрела, а я и его не смог сделать.
По ее продолжительному молчанию я понял, что сказал больше, чем следовало.
— Кто ты на самом деле, Тайгер? — спросила Вей, не глядя на меня.
Надо было выкручиваться.
— Дорогая, когда имеешь дело с большим и прибыльным бизнесом, не всегда корпишь в конторе. Приходится бывать и на промыслах, и в поездках. Только за последние семь лет «Ам-Пет» приступила к разработке шестидесяти месторождений в семи странах. Причем мы одновременно решаем проблему утилизации промышленных отходов, которого прежде не осуществляла ни одна родственная корпорация. Наша технология на много лет опережает существующую ныне, поэтому нам приходится защищаться не только от правительств государств, с которыми мы сотрудничаем, но и от убийц. Ведущие специалисты нашей корпорации должны в совершенстве знать всю технологию нашего нового метода. Отсюда — пристальный интерес к ним со стороны конкурентов и рэкета. Борьба за выживание не знает пощады. А кроме того, там, где мы добываем нефть, случаются перевороты. Не раз я оставался в живых только потому, что оказывался проворнее со своей пушкой и умел рисковать. Смерть всегда рядом с деньгами и властью, и ее выбор может пасть на любого. Я тренируюсь, чтобы увернуться от нее.
— Что-то я не очень верю тебе, Тайгер, — сказала Вей, глядя на меня своими монголоидными глазами.
— Твое дело.
— Вот этому верю. — Она сжала мою ногу, затем погладила ее.
— Расскажи мне о себе, — неожиданно сказал я.
Она весело хихикнула:
— Правду или прекрасную ложь? Я расскажу красивую сказку о себе. Она мне больше нравится.
— Как хочешь. Мне достаточно одного телефонного звонка и суток, чтобы узнать все подробности о твоей жизни с самого дня рождения.
— Чтобы не тратить зря время, слушай. Мать у меня была наполовину китаянка, наполовину русская, отец — с одной стороны ирландец, с другой — японец. Вряд ли ты найдешь более впечатляющий коктейль рас. Рассказывать об убогом детстве?
— Не стоит. Когда ты встретила Тейша?
— Три года назад. Я тогда жила в Марокко. Ему нужна была жена, и его доверенные лица увидели, как я танцую. В той жизни тоже были малопривлекательные моменты, но речь не об этом. Я согласилась на условия Тейша, и меня привезли в Селачин. Скажем так, перспектива меня устраивала, и я осталась.
— Но его жена была тогда еще жива.
— Я считалась его секретарем, пока она не умерла.
— Хорошо спланировано, — одобрил я.
— Как я уже говорила, там продолжают существовать обычаи, которые вызывают отвращение... у иностранцев. Никакие веяния извне не способны что-либо изменить в подобном положении вещей, поэтому с ними приходится мириться. Несмотря на отчаянные усилия европейских миссионеров, гаитяне привержены культу шаманов и колдунов. У некоторых народов до сих пор бытует обычай приносить в жертву людей, торговля рабами и охота за головами. Чем мы лучше их?
Такси остановилось у отеля «Стейси», я расплатился и помог ей выйти. От самого входа за нами наблюдали два якобы занятых разговором человека. Они последовали за ними к лифту. Один из них вошел в лифт, но не вышел на нашем этаже. Не было нужды. Выйдя из лифта, я увидел в холле сидящего на стуле Хэла Рэндольфа. Он беседовал с Диком Галлахером. Оба сделали вид, что не замечают нас.
Я вынул ключ, который она дала мне, и, открыв дверь, пропустил Вей вперед. Нас встретила новая горничная — высокая плотная женщина с гладко причесанными седыми волосами и настороженным взглядом. Она держалась так, словно находилась не в престижном отеле, а в каком-нибудь захолустном районе города, где на вас может вдруг броситься миловидная девушка с ножом или худосочные панки, которым срочно требуется очередная порция героина, а вы, как им кажется, не желаете его дать.
— Все. Вы можете идти, — сказала ей Вей.
Как и предыдущей, новой горничной не полагалось уходить, но делать было нечего. Я так же выпроводил ее и запер дверь.
Понадобилось совсем немного времени, чтобы обнаружить четыре «жучка». Работа была сделана небрежно, в расчете на то, что открытие породит в обитателях ложное чувство успокоенности, хотя современный уровень электроники, дистанционное подслушивание и прочие уловки все равно позволяли держать их под контролем. Я выдрал мини-микрофоны и бросил в пепельницу. Хоть чем-нибудь да насолю. Вей Локка, видимо давно знакомая с подобными вещами, с усмешкой наблюдала за моими действиями.
У королей и их свиты свои проблемы.
Вей подошла к проигрывателю из орехового дерева и поставила пластинку.
— Так не смогут подслушивать.
Я мог бы ей сказать, что она ошибается, но промолчал.
Какая разница, в конце концов?
Звучала тихая мягкая мелодия, которой я никогда прежде не слышал. Ночная музыка из другого мира, и, когда я растянулся на кушетке и закрыл глаза, перед моим мысленным взглядом возникли опустевшие магазины, и человек, крадущийся по крыше, и отблеск лунного света на кончике ножа, нацеленного в меня. Зрелище впечатляющее и красочное... Когда слушаешь музыку, перед глазами непременно всплывают навеянные ею образы. Когда в комнату вошла Вей Локка, я ощутил ее, как один из этих образов. Она погасила свет, оставив одну маленькую лампу под абажуром с вырезанными в нем отверстиями в виде звездочек, отчего и стены и потолок были усеяны тусклыми желтыми бликами света тоже в форме звездочек...
Когда я обернулся, передо мной стояла восхитительная обнаженная женщина. Ее неистовая, языческая, вызывающая нагота осознавала присутствие другого человека и безнаказанно подвергала его танталовым мукам, словно отделенная от него непроницаемой прозрачной стеной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41