Так?
— Возможно так, но мистеру Шаклворсу неизвестно, какого рода срочное дело привело вас к нему.
— А как же ему может оно быть известным, когда он там, а я здесь? — отразил Чарли. — Ему станет оно известно, как только я увижу его. Понятно? Если бы это не было так срочно, я бы не пришел сюда. Так ему и скажите.
Секретарь, рожденный, чтобы повиноваться, а не командовать, с минуту колебался, затем ушел и через несколько минут вернулся, чтобы провести Чарли в кабинет редактора. Большое плоское лицо мистера Шаклворса было хмурым.
— Не понимаю, Хэббл, что за срочное дело у вас, — начал он. — Вы должны уяснить себе, что, во-первых, я слишком занятый человек, а, во-вторых, «Дейли трибюн» сделала для вас очень много и что на большее рассчитывать нельзя.
— Послушайте, мистер Шаклворс, — прямо начал Чарли, — у меня для вас есть настоящая сенсация.
— Об этом нам лучше судить.
— Вы только выслушайте меня — и всё. Вы расхвалили меня за то, чего я в действительности не сделал. Может быть, я кое-что и сделал, докончил что-то, но по-настоящему тот пожар погасил другой человек. И он сейчас в тюрьме, его держат под следствием или как это называется у них. Он — коммунист. Вот он-то и есть герой, если вообще в этом деле есть герой.
Зазвонил телефон. Стол мистера Шаклворса, казалось, был наводнен телефонами. Он прорычал что-то в один из них и тяжелым взглядом уставился на Чарли.
— Героев больше нет. История кончена. Понятно? Мы сейчас заняты другими делами, о которых надо думать и писать, а не о каких-то пожарах в этом, как его? Аттертоне.
— А разве я говорю, что это не так, мистер Шаклворс? Но у вас и две недели назад были всякие другие дела, о которых надо было думать и писать. А сейчас есть человек, который действительно погасил…
Мистер Шаклворс рассердился.
— Перестаньте говорить со мной таким тоном, Хэббл. Я но привык к нему. Неужели вам не ясно, что чем меньше вы будете говорить об этом, тем лучше для вас же. Вы заставили нас поверить, что всё сделали вы, вы присвоили славу, вы взяли чек, который мы вам предложили, а теперь приходите с какой-то темной историей о вашем дружке-коммунисте. Вы даже не понимаете, в какое опасное положение ставите себя.
— Я понимаю это, — сказал Чарли. — Но ведь…
Мистер Шаклворс нетерпеливо замахал рукой.
— Довольно, довольно. Возможно, мы чересчур поторопились. У меня и тогда были кое-какие подозрения. Чем меньше сейчас говорить об этом, тем лучше, особенно для вас. Счастье ваше, что история уже в прошлом. И не старайтесь оживить ее. Нет, хватит, больше я не желаю ничего слышать. Я занят.
— А, черт побери! — крикнул Чарли. — Нет уж, раз до конца, так до конца…
Зазвонило сразу несколько телефонов. Мистер Шаклворс посмотрел на них, потом на Чарли и махнул рукой. Чарли ничего не оставалось делать как уйти, потому что мистер Шаклворс занялся телефонами и всем своим видом показывал, что у него нет ни малейшего желания продолжать разговор с посетителем. Чарли отступил смущенный и растерянный.
В коридоре он столкнулся со стремительной молодой женщиной и остановил ее:
— Скажите, пожалуйста, мистер Хьюсон в редакции?
— Мистер Хьюсон? Сейчас узнаю.
Минуты через две она вернулась и сказала, что мистера Хьюсона в редакции нет, что Хьюсон куда-то уехал за материалом. И тут Чарли не повезло.
— А мистер Кинни?
Она улыбнулась.
— Сегодня вечером мистера Кинни не будет. Он почти никогда не бывает в редакции в это время. Но, возможно, вы застанете его дома.
— Где он живет?
Она дала ему адрес. Надо поехать к нему, решил он. Раз мистер Кинни начал всё это, пусть он и кончает. Он всегда больше верил в силу и способности мистера Кинни, чем в силы и способности мистера Шаклворса. Кроме того, он знал мистера Кинни лучше.
Квартира мистера Кинни находилась на пятом этаже большого дома, в который Чарли, порядочно устав, вошел с осторожностью. Дверь отворилась в ту самую секунду, когда он нажал звонок. Полная женщина с красным лицом, задыхаясь от ярости, стояла в дверях.
— Скажите, пожалуйста, мистер Кинни здесь живет?
— Да, здесь! — крикнула женщина. — Послушайте и вы услышите его. Послушайте эту парочку. — Она замолкла, и Чарли услышал громкие злые голоса, доносившиеся из комнат. — Одно и то же! Мне надоело! Что он, что она! Если они хотят обедать, так пусть сами варят! С меня хватит. — И женщина вышла из квартиры, оставив дверь открытой.
— Мне надо видеть его, — сказал Чарли.
— Идите, кто вас держит? А я на них на обоих уже насмотрелась. Спасибо! Идите и выбейте, если сможете, дурь из их голов. Но меня не просите пойти и сказать, что вы пришли. Нет уж, кто бы вы ни были, с меня достаточно. Я рассчиталась, я рассчиталась! — торжественно провозгласила она и двинулась вниз по лестнице.
Дверь осталась широко открытой. Голоса в квартире стали еще громче. Чарли дважды позвонил, но никто не вышел, не отозвался, а крики продолжались, не стихая. Наконец, вспомнив о Кибворсе и обо всем остальном, отбросив церемонии, Чарли вошел в квартиру и приблизился к двери, за которой раздавались голоса. Он громко постучал. Открыл дверь сам мистер Кинни. Он был неряшливо одет, пьян и очень зол. Чарли вошел в комнату, и увидел темноволосую молодую женщину. Она была трезвой, опрятно одетой, но в равной с мистером Кинни степени рассерженной. Губы ее были сжаты в тонкую злую линию.
— Ах, черт! — закричал Кинни. — Еще один из них! Что? Кто? Кто вы?.. Ага, Хэббл. Хэббл, ты тоже из них?
— Нет, не из них, мистер Кинни, — спокойно ответил Чарли. Он не знал, в чем его подозревают, но был уверен, что кем бы они ни были, он не был одним из них.
— Не говори глупостей, — сказала женщина Кинни. — Кто этот человек?
— Полагаю, что ты должна знать! — закричал на нее мистер Кинни. — Герой Хэббл. У тебя были и герои?
— Я замужем не за героем, — ответила она.
— А следовало бы выйти за него, следовало бы.
Женщина смерила Кинни взглядом, прошла мимо него, бросила Чарли «извините» — он всё еще стоял возле двери — и вышла, хлопнув дверью.
Мистер Кинни, ругаясь, как извозчик, налил себе виски и залпом проглотил его. Затем подозрительно посмотрел на Чарли.
— Что тебе надо, Хэббл? Говори честно, ты пришел ко мне или к ней?
— Я пришел к вам, мистер Кинни. Я даже не знаю, кто она.
— Сейчас я тебе скажу, кто она. Она — моя жена и подстилка для любого и каждого…
— Легче, легче, мистер Кинни, — сказал Чарли, растерявшись от такого заявления.
— Если я говорю так, значит, знаю, что говорю, и мне наплевать на всех. Садись, Хэббл, садись и выпей. Ты должен сесть и выпить. — И он несколько минут возился со стульями и выпивкой, после чего Чарли уже сидел за столом, а перед ним стояла рюмка. Оба они услышали, как громко хлопнула входная дверь. Миссис Кинни ушла.
— Ну, что ты хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Возможно так, но мистеру Шаклворсу неизвестно, какого рода срочное дело привело вас к нему.
— А как же ему может оно быть известным, когда он там, а я здесь? — отразил Чарли. — Ему станет оно известно, как только я увижу его. Понятно? Если бы это не было так срочно, я бы не пришел сюда. Так ему и скажите.
Секретарь, рожденный, чтобы повиноваться, а не командовать, с минуту колебался, затем ушел и через несколько минут вернулся, чтобы провести Чарли в кабинет редактора. Большое плоское лицо мистера Шаклворса было хмурым.
— Не понимаю, Хэббл, что за срочное дело у вас, — начал он. — Вы должны уяснить себе, что, во-первых, я слишком занятый человек, а, во-вторых, «Дейли трибюн» сделала для вас очень много и что на большее рассчитывать нельзя.
— Послушайте, мистер Шаклворс, — прямо начал Чарли, — у меня для вас есть настоящая сенсация.
— Об этом нам лучше судить.
— Вы только выслушайте меня — и всё. Вы расхвалили меня за то, чего я в действительности не сделал. Может быть, я кое-что и сделал, докончил что-то, но по-настоящему тот пожар погасил другой человек. И он сейчас в тюрьме, его держат под следствием или как это называется у них. Он — коммунист. Вот он-то и есть герой, если вообще в этом деле есть герой.
Зазвонил телефон. Стол мистера Шаклворса, казалось, был наводнен телефонами. Он прорычал что-то в один из них и тяжелым взглядом уставился на Чарли.
— Героев больше нет. История кончена. Понятно? Мы сейчас заняты другими делами, о которых надо думать и писать, а не о каких-то пожарах в этом, как его? Аттертоне.
— А разве я говорю, что это не так, мистер Шаклворс? Но у вас и две недели назад были всякие другие дела, о которых надо было думать и писать. А сейчас есть человек, который действительно погасил…
Мистер Шаклворс рассердился.
— Перестаньте говорить со мной таким тоном, Хэббл. Я но привык к нему. Неужели вам не ясно, что чем меньше вы будете говорить об этом, тем лучше для вас же. Вы заставили нас поверить, что всё сделали вы, вы присвоили славу, вы взяли чек, который мы вам предложили, а теперь приходите с какой-то темной историей о вашем дружке-коммунисте. Вы даже не понимаете, в какое опасное положение ставите себя.
— Я понимаю это, — сказал Чарли. — Но ведь…
Мистер Шаклворс нетерпеливо замахал рукой.
— Довольно, довольно. Возможно, мы чересчур поторопились. У меня и тогда были кое-какие подозрения. Чем меньше сейчас говорить об этом, тем лучше, особенно для вас. Счастье ваше, что история уже в прошлом. И не старайтесь оживить ее. Нет, хватит, больше я не желаю ничего слышать. Я занят.
— А, черт побери! — крикнул Чарли. — Нет уж, раз до конца, так до конца…
Зазвонило сразу несколько телефонов. Мистер Шаклворс посмотрел на них, потом на Чарли и махнул рукой. Чарли ничего не оставалось делать как уйти, потому что мистер Шаклворс занялся телефонами и всем своим видом показывал, что у него нет ни малейшего желания продолжать разговор с посетителем. Чарли отступил смущенный и растерянный.
В коридоре он столкнулся со стремительной молодой женщиной и остановил ее:
— Скажите, пожалуйста, мистер Хьюсон в редакции?
— Мистер Хьюсон? Сейчас узнаю.
Минуты через две она вернулась и сказала, что мистера Хьюсона в редакции нет, что Хьюсон куда-то уехал за материалом. И тут Чарли не повезло.
— А мистер Кинни?
Она улыбнулась.
— Сегодня вечером мистера Кинни не будет. Он почти никогда не бывает в редакции в это время. Но, возможно, вы застанете его дома.
— Где он живет?
Она дала ему адрес. Надо поехать к нему, решил он. Раз мистер Кинни начал всё это, пусть он и кончает. Он всегда больше верил в силу и способности мистера Кинни, чем в силы и способности мистера Шаклворса. Кроме того, он знал мистера Кинни лучше.
Квартира мистера Кинни находилась на пятом этаже большого дома, в который Чарли, порядочно устав, вошел с осторожностью. Дверь отворилась в ту самую секунду, когда он нажал звонок. Полная женщина с красным лицом, задыхаясь от ярости, стояла в дверях.
— Скажите, пожалуйста, мистер Кинни здесь живет?
— Да, здесь! — крикнула женщина. — Послушайте и вы услышите его. Послушайте эту парочку. — Она замолкла, и Чарли услышал громкие злые голоса, доносившиеся из комнат. — Одно и то же! Мне надоело! Что он, что она! Если они хотят обедать, так пусть сами варят! С меня хватит. — И женщина вышла из квартиры, оставив дверь открытой.
— Мне надо видеть его, — сказал Чарли.
— Идите, кто вас держит? А я на них на обоих уже насмотрелась. Спасибо! Идите и выбейте, если сможете, дурь из их голов. Но меня не просите пойти и сказать, что вы пришли. Нет уж, кто бы вы ни были, с меня достаточно. Я рассчиталась, я рассчиталась! — торжественно провозгласила она и двинулась вниз по лестнице.
Дверь осталась широко открытой. Голоса в квартире стали еще громче. Чарли дважды позвонил, но никто не вышел, не отозвался, а крики продолжались, не стихая. Наконец, вспомнив о Кибворсе и обо всем остальном, отбросив церемонии, Чарли вошел в квартиру и приблизился к двери, за которой раздавались голоса. Он громко постучал. Открыл дверь сам мистер Кинни. Он был неряшливо одет, пьян и очень зол. Чарли вошел в комнату, и увидел темноволосую молодую женщину. Она была трезвой, опрятно одетой, но в равной с мистером Кинни степени рассерженной. Губы ее были сжаты в тонкую злую линию.
— Ах, черт! — закричал Кинни. — Еще один из них! Что? Кто? Кто вы?.. Ага, Хэббл. Хэббл, ты тоже из них?
— Нет, не из них, мистер Кинни, — спокойно ответил Чарли. Он не знал, в чем его подозревают, но был уверен, что кем бы они ни были, он не был одним из них.
— Не говори глупостей, — сказала женщина Кинни. — Кто этот человек?
— Полагаю, что ты должна знать! — закричал на нее мистер Кинни. — Герой Хэббл. У тебя были и герои?
— Я замужем не за героем, — ответила она.
— А следовало бы выйти за него, следовало бы.
Женщина смерила Кинни взглядом, прошла мимо него, бросила Чарли «извините» — он всё еще стоял возле двери — и вышла, хлопнув дверью.
Мистер Кинни, ругаясь, как извозчик, налил себе виски и залпом проглотил его. Затем подозрительно посмотрел на Чарли.
— Что тебе надо, Хэббл? Говори честно, ты пришел ко мне или к ней?
— Я пришел к вам, мистер Кинни. Я даже не знаю, кто она.
— Сейчас я тебе скажу, кто она. Она — моя жена и подстилка для любого и каждого…
— Легче, легче, мистер Кинни, — сказал Чарли, растерявшись от такого заявления.
— Если я говорю так, значит, знаю, что говорю, и мне наплевать на всех. Садись, Хэббл, садись и выпей. Ты должен сесть и выпить. — И он несколько минут возился со стульями и выпивкой, после чего Чарли уже сидел за столом, а перед ним стояла рюмка. Оба они услышали, как громко хлопнула входная дверь. Миссис Кинни ушла.
— Ну, что ты хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69