Автор одного письма, который подписался «сержантом», подчеркивал, что некогда в окопах он тоже был «Героем-чудотворцем», а сейчас без работы, голодает, и никому до него нет дела. Последние три, казалось, были написаны сумасшедшими; Чарли ничего не понял из них, не мог их расшифровать, особенно то, которое начиналось словами: «Мужчина моей мечты». Он просто отложил их, в сторону. Когда он сказал себе, что начинает понимать, сколько странных людей живет на свете, пришел Хьюсон — смешной молодой человек со смуглым обезьяньим лицом, журналист из редакции «Дейли трибюн».
— Девиз сегодняшнего утра — грабеж! — объявил он. — Будем трясти город.
— Что-нибудь новое? — спросил Чарли.
— Всё будет новым, а это уже не годится, — показал он на костюм Чарли. — Получишь новую экипировку, нет, несколько новых экипировок. Костюмы, обувь, рубашки — всё. Я твоя сказочная крестная мама, сынок.
— Кто будет платить?
— Магазин. Всё пойдет за счет рекламы. Реклама, реклама — вот где собака зарыта.
— Похоже, что всё здесь — одна реклама, — проворчал Чарли.
— Конечно. Реклама и Взятка. Они теперь вместо Гога и Магога. Мы устроили тебе визит в «Мужской универмаг». Знаешь «Мужской универмаг»? Самый большой мужской магазин в Лондоне, в Англии, в Европе. Да! — крикнул он, словно обращался к переполненному Альберт Холлу. — В восточном полушарии! Господи, благослови восточное полушарие! И почему наш друг Кинни еще не написал ни одной статьи о восточном полушарии? «Следующая сногсшибательная статья Хэла Кинни в будущее воскресенье: „Боже, спаси восточное полушарие!“.
— Я смотрю, ты заложил за воротник с самого утра.
— В норме, как раз в норме. Имей в виду, тебе тоже придется сегодня закладывать. Мне поручено сопровождать тебя и описать своим неповторимым стилем все твои старомодные высказывания и поступки. Для меня в газете оставлена целая колонка. Итак, мистер Хэббл, я вижу, вы читали письма. Можете ли вы коротко, выразительно, своеобразно, просто, по-мужски и по-геройски охарактеризовать эти письма?
— Они от сумасшедших.
— Так. Но можем ли мы их использовать? Сомневаюсь. Надень шляпу. Я обещал доставить тебя в «Мужской универмаг».
«Мужской универмаг» — еще одно новое громадное здание, — походил на «Нью-Сесил», только в нем не было так светло и тепло, как там, хотя была своя глубоко мистическая тишина. Чарли никогда не был в таком магазине. Продавцы во фраках и брюках с лампасами были похожи на молодых дьяконов и церковных старост. Повсюду стояли стеклянные шкафчики, в которых воротнички ценой в шиллинг, залитые светом, лежали на черном бархате. Никакого шума от зеленых картонных коробок, обычного в магазинах, в которых Чарли бывал, здесь не было. Универмаг был чем-то средним между церковью и музеем.
— И наш девиз, — сказал Хьюсон, — «Сервис и Фокус-Покус». Похоже, что здесь не продают, а хоронят рубашки. Что будет, если заорать во всю глотку, требуя пару запонок к воротничку ценой в пенни и шлепнуть на прилавок двухпенсовик? Ручаюсь, всё исчезнет, и ты окажешься в Ванстед-Флетс, а вокруг тебя будут хихикать дьяволы. Ага, нас ждут.
Последовало представление друг другу. Чарли так и не узнал как следует, кто были все эти люди, но среди них находились два неизбежных фоторепортера.
— Представляете, что мы будем делать? — спросил один из присутствующих Хьюсона.
— Слава создателю, нет, — ответил Хьюсон.
Но тот человек представлял. От этого лицо его сияло и энтузиазм повышался с каждой минутой.
— Мы засечем время, понимаете?
— О, понимаю, — благоговейно ответил Хьюсон. — Засекаете время.
— Вот именно. Мы засекаем время. Магазин доказывает, что он способен обеспечить покупателя всем необходимым быстрее всех. Мистер Хэббл пришел к нам как покупатель. Он торопится. Отлично. Его обслуживают в рекордное время. Прекрасная идея.
— Великолепная.
— План замечательный.
Чарли не произнес ни слова. Никого, казалось, его мнение не интересовало.
— Итак, что он должен купить? — спросил Хьюсон. — Нам надо над этим подумать. Ему нужен вечерний костюм, он понадобится ему сегодня вечером…
— Зачем? — поинтересовался Чарли, но никто не обратил на него внимания.
— Фрак или смокинг?
— Я думаю, фрак не подойдет, — ответил Хьюсон. — Не по нему. Может быть, вечернюю пару с темным галстуком?
— Ладно, мы сделаем так. Сначала он идет в отдел чемоданов, и мы даем ему…
— Чемодан! — во весь голос подсказал Хьюсон.
— Нет, — сказал его собеседник совершенно серьезно, — два чемодана. Потом он получает смокинг, пиджачную пару и легкое пальто, предположим, одну из наших кемптоновских моделей.
— Что может быть лучше ваших кемптоновских моделей! — заявил Хьюсон с самым чистосердечным видом.
— Их укладывают в чемоданы. Потом обувь, носки, рубашки, воротнички, галстуки, запонки, резинки, подтяжки, шляпа или две шляпы. Нет, я вам вот что предлагаю. У меня есть идея получше. Что вы скажете, если он переодевается в пиджачную пару в нашей комнате для переодевания, его подстригают, и он пишет письмо. И мы везде засекаем время.
— Хорошая программа.
— И мы всё делаем чисто, никакой подтасовки. Надо только как следует посмотреть на него. Я позову мистера Мартина.
Он позвал мистера Мартина, и оба они, священнодействуя, уставились на Чарли и несколько раз обошли кругом.
— Послушайте… — начал Чарли.
— Не беспокойтесь, предоставьте всё нам. Всё в порядке, мистер Мартин? Итак, через пять минут мы можем начать. Засекаем время перед самым началом.
Чарли, как и каждый смертный, был рад получить что-то, не заплатив ни гроша, но эта затея показалась ему неприятным сном. Вся шайка, наслаждаясь от души, словно открыв новый вид спорта, заставляла его носиться по лестницам из одного отдела в другой, от прилавка к прилавку. Перед ним нагромождали пиджаки, брюки, рубашки, воротнички, галстуки, потом их втискивали в чемоданы, его сажали на стулья и стаскивали с них, так что он под конец потерял и терпение. Расплачиваться за всё пришлось парикмахеру, который в очереди на него в этом магазинном спорте был последним. У него был вид презрительного превосходства, и ему не понравилась прическа Чарли. Издав несколько пренебрежительных фырканий, он спросил тоном, который мог вывести из терпения кого угодно:
— Хотел бы я знать, кто стриг вас в последний раз.
— Хотите знать это, да? Подойдите поближе, я вам скажу. — Парикмахер наклонился. — Микки Маус! — заорал Чарли во всё горло. — А теперь можете продолжать свое дело или бросить, — мне наплевать.
В это время подошел один из двух фоторепортеров и сказал, наверное, уже в седьмой раз:
— Посмотрите на меня и улыбнитесь. Получится очень хороший снимок. — Но Чарли всё это уже надоело. — Посмотрите… — повторил фоторепортер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Девиз сегодняшнего утра — грабеж! — объявил он. — Будем трясти город.
— Что-нибудь новое? — спросил Чарли.
— Всё будет новым, а это уже не годится, — показал он на костюм Чарли. — Получишь новую экипировку, нет, несколько новых экипировок. Костюмы, обувь, рубашки — всё. Я твоя сказочная крестная мама, сынок.
— Кто будет платить?
— Магазин. Всё пойдет за счет рекламы. Реклама, реклама — вот где собака зарыта.
— Похоже, что всё здесь — одна реклама, — проворчал Чарли.
— Конечно. Реклама и Взятка. Они теперь вместо Гога и Магога. Мы устроили тебе визит в «Мужской универмаг». Знаешь «Мужской универмаг»? Самый большой мужской магазин в Лондоне, в Англии, в Европе. Да! — крикнул он, словно обращался к переполненному Альберт Холлу. — В восточном полушарии! Господи, благослови восточное полушарие! И почему наш друг Кинни еще не написал ни одной статьи о восточном полушарии? «Следующая сногсшибательная статья Хэла Кинни в будущее воскресенье: „Боже, спаси восточное полушарие!“.
— Я смотрю, ты заложил за воротник с самого утра.
— В норме, как раз в норме. Имей в виду, тебе тоже придется сегодня закладывать. Мне поручено сопровождать тебя и описать своим неповторимым стилем все твои старомодные высказывания и поступки. Для меня в газете оставлена целая колонка. Итак, мистер Хэббл, я вижу, вы читали письма. Можете ли вы коротко, выразительно, своеобразно, просто, по-мужски и по-геройски охарактеризовать эти письма?
— Они от сумасшедших.
— Так. Но можем ли мы их использовать? Сомневаюсь. Надень шляпу. Я обещал доставить тебя в «Мужской универмаг».
«Мужской универмаг» — еще одно новое громадное здание, — походил на «Нью-Сесил», только в нем не было так светло и тепло, как там, хотя была своя глубоко мистическая тишина. Чарли никогда не был в таком магазине. Продавцы во фраках и брюках с лампасами были похожи на молодых дьяконов и церковных старост. Повсюду стояли стеклянные шкафчики, в которых воротнички ценой в шиллинг, залитые светом, лежали на черном бархате. Никакого шума от зеленых картонных коробок, обычного в магазинах, в которых Чарли бывал, здесь не было. Универмаг был чем-то средним между церковью и музеем.
— И наш девиз, — сказал Хьюсон, — «Сервис и Фокус-Покус». Похоже, что здесь не продают, а хоронят рубашки. Что будет, если заорать во всю глотку, требуя пару запонок к воротничку ценой в пенни и шлепнуть на прилавок двухпенсовик? Ручаюсь, всё исчезнет, и ты окажешься в Ванстед-Флетс, а вокруг тебя будут хихикать дьяволы. Ага, нас ждут.
Последовало представление друг другу. Чарли так и не узнал как следует, кто были все эти люди, но среди них находились два неизбежных фоторепортера.
— Представляете, что мы будем делать? — спросил один из присутствующих Хьюсона.
— Слава создателю, нет, — ответил Хьюсон.
Но тот человек представлял. От этого лицо его сияло и энтузиазм повышался с каждой минутой.
— Мы засечем время, понимаете?
— О, понимаю, — благоговейно ответил Хьюсон. — Засекаете время.
— Вот именно. Мы засекаем время. Магазин доказывает, что он способен обеспечить покупателя всем необходимым быстрее всех. Мистер Хэббл пришел к нам как покупатель. Он торопится. Отлично. Его обслуживают в рекордное время. Прекрасная идея.
— Великолепная.
— План замечательный.
Чарли не произнес ни слова. Никого, казалось, его мнение не интересовало.
— Итак, что он должен купить? — спросил Хьюсон. — Нам надо над этим подумать. Ему нужен вечерний костюм, он понадобится ему сегодня вечером…
— Зачем? — поинтересовался Чарли, но никто не обратил на него внимания.
— Фрак или смокинг?
— Я думаю, фрак не подойдет, — ответил Хьюсон. — Не по нему. Может быть, вечернюю пару с темным галстуком?
— Ладно, мы сделаем так. Сначала он идет в отдел чемоданов, и мы даем ему…
— Чемодан! — во весь голос подсказал Хьюсон.
— Нет, — сказал его собеседник совершенно серьезно, — два чемодана. Потом он получает смокинг, пиджачную пару и легкое пальто, предположим, одну из наших кемптоновских моделей.
— Что может быть лучше ваших кемптоновских моделей! — заявил Хьюсон с самым чистосердечным видом.
— Их укладывают в чемоданы. Потом обувь, носки, рубашки, воротнички, галстуки, запонки, резинки, подтяжки, шляпа или две шляпы. Нет, я вам вот что предлагаю. У меня есть идея получше. Что вы скажете, если он переодевается в пиджачную пару в нашей комнате для переодевания, его подстригают, и он пишет письмо. И мы везде засекаем время.
— Хорошая программа.
— И мы всё делаем чисто, никакой подтасовки. Надо только как следует посмотреть на него. Я позову мистера Мартина.
Он позвал мистера Мартина, и оба они, священнодействуя, уставились на Чарли и несколько раз обошли кругом.
— Послушайте… — начал Чарли.
— Не беспокойтесь, предоставьте всё нам. Всё в порядке, мистер Мартин? Итак, через пять минут мы можем начать. Засекаем время перед самым началом.
Чарли, как и каждый смертный, был рад получить что-то, не заплатив ни гроша, но эта затея показалась ему неприятным сном. Вся шайка, наслаждаясь от души, словно открыв новый вид спорта, заставляла его носиться по лестницам из одного отдела в другой, от прилавка к прилавку. Перед ним нагромождали пиджаки, брюки, рубашки, воротнички, галстуки, потом их втискивали в чемоданы, его сажали на стулья и стаскивали с них, так что он под конец потерял и терпение. Расплачиваться за всё пришлось парикмахеру, который в очереди на него в этом магазинном спорте был последним. У него был вид презрительного превосходства, и ему не понравилась прическа Чарли. Издав несколько пренебрежительных фырканий, он спросил тоном, который мог вывести из терпения кого угодно:
— Хотел бы я знать, кто стриг вас в последний раз.
— Хотите знать это, да? Подойдите поближе, я вам скажу. — Парикмахер наклонился. — Микки Маус! — заорал Чарли во всё горло. — А теперь можете продолжать свое дело или бросить, — мне наплевать.
В это время подошел один из двух фоторепортеров и сказал, наверное, уже в седьмой раз:
— Посмотрите на меня и улыбнитесь. Получится очень хороший снимок. — Но Чарли всё это уже надоело. — Посмотрите… — повторил фоторепортер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69