— Причина есть, а способ найдется, — последовал странный ответ, озадачивший Балдана.
Всадники поклонились друг другу и разъехались в разные сто-роны.
«Наши взгляды во многом совпадают. Он в самом деле очень умен, а я умнее». Тайдяш придержал коня и посмотрел вслед быстро удалявшемуся Балдану.
Единственной заботой кургузого тайджи стало возведение субургана и привлечение к этому делу как можно большего числа подаятелей. С утра до ночи он разъезжал по ближним и дальним селениям, отыскивал в степи одинокие аилы. Каждому встречному он с воодушевлением объявлял о предстоящем празднике субургана.
— Восьмого числа новой Луны первого осеннего месяца, — зычным голосом изрекал Дамиран речитативом, — на центральной усадьбе монастыря Святого Лузана состоится божественное и неповторимое зрелище — праздник освящения субургана. Его святые мощи воздадут каждому, кто придет, счастливую судьбу до третьего колена рода если согласно предсказанию гороскопов и мудрых лам пришедший возложит на субурган имеющееся у него ружье, саблю или хотя бы охотничий кинжал. Этого чело-века ожидает безгрешная жизнь в этом мире и счастливое пере-
рождение после смерти. Приходите, верующие! Новый еубурган своим великолепием затмит все прежние! Только на позолоту его гаткира выделено более трех тысяч тугриков. Приходите, послушники бурхана! В день освящения верующим будут бесплатно раздавать вещи из монастырских кладовых. Имеющие ноги да придут, не имеющие ног да приползут, чтобы очиститься от грехов и продлить свой возраст в этом Мире!
Слова Дамирана волновали аратов. Люди начинали думать о том, где раздобыть хоть какое-нибудь оружие, в худшем случае - возложить на еубурган кусочек золота или серебра и таким образом спасти свой род от бед и лишений, от болезней и падежа скота, а также очиститься от грехов и обрести душевное спокойствие.
Призывы кургузого тайджи дошли и до хотона, где жил с семьей Цултэм.
— Не верьте, люди! — убеждал он однохотонцев. — Ламы хотят обманным путем заполучить ваши деньги и ценности и оставить вас без оружия. Возложив на субурган старые ружья и последние кинжалы, чем будете вы отпугивать жадных волков и шакалов от своих овец? Чем будете свежевать бараньи туши, если останетесь без ножей? Пусть старики вспомнят прежние времена, когда бывали случаи добровольной отдачи верующими самих себя в услужение ламам, которые именем тоге же бурхана превращали их в рабочий скот. Народная власть сделала человека хозяином своей судьбы... Не верьте ламам!
Но пламенные слова Цултэма мало трогали односельчан, для которых вера в бурхана из поколения в поколение все еще была неотъемлемой частью жизни.
— Голословная агитация вряд ли поможет, — сказал Цултэму секретарь партячейки сомона. — Нужен наглядный пример, дружище.
— А что, если религиозный праздник субургана превратить в смотр наших худонских талантов, товарищ секретарь? Устроим самодеятельность, разыграем разные сценки, продернем Как следует лам, а?
— Это идея! Но работа здесь ох как сложна.
Захотят ли, вернее, осмелятся ли люди выступать перед обществом? Такого в здешней глухомани еще не видывали. Тем более что в монастыре им обещают обед и подарки в виде тряпья, награбленного у них же.
— Ничего, справимся! Должны' справиться!
— Тогда берите в свое распоряжение секретаря ревсомольской ячейки.
— Ну что ж, посостязаемся с Дамираном. Посмотрим, чья
возьмет! И вообще, товарищ секретарь, сдается мне, что ламы не просто так затеяли дело с субурганом. Они и Сада убили. А люди еще верят, что эти проходимцы вознесут их в рай.
— Да, сильна еще у людей вера в бурхана, жизнь представляется им тяжелой и беспокойной, а смерть со счастливым перерождением — желанной и добродетельной. Странная психология, ничего не скажешь! Будь осторожен. Надеюсь, ты не думаешь, что ламы сожгли твой хашан только затем, чтобы тебе поставили еще лучший?! То-то же!
— Я подозреваю одного человека...
— Возможно, твои подозрения и правильны, но учти, что за спиной подозреваемого тобой непременно стоит и его хозяин!
Встреча с секретарем партячейки воодушевила Цултэма. С ревсомольским вожаком, задорным, веселым парнем, они обсудили план действий и решили, что ревсомольский секретарь подготовит основную часть самодеятельности силами ревсомоль-цев, а Цултэм постарается привлечь к участию в смотре несоюзную молодежь.
Среди жителей бага, в который входил хотон Цултэма, славилась прекрасным голосом молодая девушка по имени Должин. Вот и решил Цултэм попытать счастья уговорить ее принять участие в концерте. Но зайти в юрту, где жила Должин, Цултэм не решался из-за сварливого и склочного характера ее матери, которая и на выстрел не подпускала к девушке никого из мужчин. Дождавшись того дня, когда Должин одна отправилась пасти овец, Цултэм сел в седло и поскакал к склону холма.
— Должин, мне нужно поговорить с тобой об одном важном деле.
— О каком таком деле? — Брови девушки удивленно взлетели вверх.
— Хочу просить тебя участвовать в концерте, песни исполнить, какие знаешь.
— Ой, да что вы! Я и петь-то не умею, — смутилась она. — Нет, нет и не просите.
— Выслушай меня, Должин. Я ведь не шучу. Дело серьезное. Речь идет о защите наших революционных интересов...
— Ха-ха-ха-ха! Так разве их песнями защищать нужно?
— Песнями тоже. И Цултэм подробно рассказал ей, почему затевается концерт,и еще раз попросил ее принять в нем участие,
— Ну что ж, раз такое дело, я согласна. Только не знаю, как посмотрят на это родители. Не разрешат они мне. Мать напустится с упреками, скажет, нечего, мол, песни петь да грешить перед бурханом, надо у субургана получить благословение и думать о своем будущем перерождении в другой жизни.
— Я все себе представляю, Должин. Но ведь у нас не так много больших талантов. А твои песни придет послушать и стар и клад. Договоримся так: родителей твоих я беру на себя, а ты Пока пои, упражняйся. Здесь, со стадом, никто тебе не помешает. Договорились?
— Договорились.
Дамйран спешился возле юрты Должин и завел с ее родителями велеречивые разговоры о волшебной силе субургана.
— Мы обязательно пойдем смотреть священный обряд и на субурган кое-что возложим ради дочери. Пусть бурхан пошлет ей счастье, — Мать Должин прослезилась и утерла глаза полою дэли.
— Мысли матери — о ребенке, а мысли дитяти — в горах. Так-то, голубушка. Слыхала пословицу? — Дамйран прищелкнул языком.
— Как не слыхать, слыхала.
— Вы, наверное, и себя забываете в думах о дочери!
— Какая Мать не печется о своих детях?
— А ваша дочь небоСь уже строит планы на будущее... Слушай, старая, — наклонился тайджи к самому уху женщины, — знаешь Цултэма?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39