Если посмотреть на него от ворот с нашей стороны, то бугор как бугор. Он тянется вдоль опушки леса и невооруженным глазом на нем ничего особенно не видно. Две покосившиеся крыши, лежащие наполовину в снегу и белая полоса бугра на фоне желтого хвойного леса.
Но стоит взглянуть туда через оптику стереотрубы, оказывается весь бугор изрыт и изъеден, как старый, трухлявый пень. Здесь видны стрелковые, пулеметные ячейки, солдатские окопы, ходы сообщения и даже кое-где железные трубы, торчащие из под накатов блиндажей.
Стереотрубу, при этом, нужно я ставлю на печь и самому забираюсь наверху наверх. Каждую минут пока смотришь в оптику, ждешь встречной беззвучной пули или очереди из пулемета. По спине мурашки ползут, умирать зря никому неохота, а посмотреть ******** (немцы и что они делают крайне необходимо.
Как выясняется потом, а об этом речь пойдет особо, к снежному бугру из-за леса тянется проводная телефонная связь из шести проводов. Сделано это для надежности. На случай обрыва во время обстрела. Пока наши перебьют все шесть проводов, сколько времени пройдет. Не то, что у нас! У нас телефонная связь протянута всего одним телефонным проводом. составленным из кусков.
День и ночь из-за снежного бугра в нашу сторону летят трассирующие пули ленты и над головой шуршат снаряды. Там за лесом, районе высоты у немцев стоят батареи самоходных орудий. По показанию пленных… [далее неразборчиво две строчки].
На белом гребне снежного бугра видны торчащие из снега два ряда кольев проволочного заграждения. Колючая проволока у немцев сталистая, при резке щипцами сильно пружинит и даже звенит. Ее нужно резать руками вдвоем. Один держит место обреза, а другой двумя руками, а другой подводит между рук щипцы. В отличии от немецкой, наша проволока мягкая, при обрезке обвисает как тряпка.
По всему периметру проволочного заграждения у немцев на разной высоте навешаны пустые консервные банки. Это своего рода шумовая сигнализация. Полез под проволоку, задел спиной их – банки загрохали. [неразборчивые зачеркнутые строки].
В проволочном заграждении мы обычно делаем по два, три прохода, когда нам нужно подобраться к немцам на бруствер. Мы как мыши под плинтусом в стене делаем две дырки, хотя пользуемся всегда одной, когда ползем туда и обратно.
По докладу разведчиков в снегу под немецкой проволокой поставлены мины. Пришли, доложили. Пойди их проверь! Как это они могли сразу определить обнаружить под проволокой мины? Никто ни одной мины не снял. Ни один из них никто из них не подорвался на минах у проволоки. Ума не приложу! Можно зацепить мину телефонным проводом, отползти подальше и дернуть для проверки. Об этом я пока молчу. Видно не хотят мои ребятки лезть под проволоку на эту высоту. Чем-то она им не нравиться?
Бывает так. Иногда подойдешь к немцам поближе, глянешь вперед взглянешь на какой-нибудь бугор, обнесенный колючей проволокой, увешанный пустыми консервными банками и станет вдруг не по себе. От чего же это происходит? Нет никакого желания умирать под этим бугром. Вот на другой можно пойти. Рискнуть своей жизнью, все равно она где-то оборвется. Но только не на этом бугре. Мистика какая-то! И суеверие!
С минами можно разделаться (сделать все) гораздо проще. Вызвать полковых саперов. И послать их снимать. Пусть проверят наличие мин и подготовят проходы. Но я и с этим не тороплюсь. Саперов… [неразборчиво]. Я зная, что мои ребята просто ползать устали. Я знаю, что им этот бугор не по нутру.
Донесение ребят официальное. Раз доложили, что под проволокой стоят мины, пусть будут мины. Если даже командир полка пошлет туда саперов и под проволокой не окажется мин, то ребята все равно под бугор не пойдут. У них к этому бугру душа не лежит.
Я сажусь и пишу донесение, что вдоль опушки на переднем крае у немцев проволочное заграждение в два кола и поставлены мины предположительно.
Вызываю посыльного и отправляю его с донесением в штаб полка. Саперов нам не прислали. Потом, спустя какое-то время мы этих мин не нашли.
Специально мы их не искали и никто не мог сказать, где именно под снегом они стоят. [зачеркнуты неразборчивые слова]. Это может наверное и хорошо, что под проволокой не обнаружили мин. Ребята сами в этом убедились.
С того дня, когда я отправил в полк донесение, кругом навалило нового снега. Местность изменила свой вид, исчезла из вида зловещая картина.
Когда наши ребята еще раз пошли сунулись под проволоку на арад (непонятно), немцы их встретили бешенным встречным огнем. Они и про мины забыли. Под хорошим огнем не только про мины забудешь. От сплошного рева и грохота, от пулеметной трескотни в голове торчит остается торчать одна мысль, как бы поскорей живым выбраться из под обстрела.
Командир полка услышав грохот и вой отдал приказ немедленно отойти и перейти к обороне.
Наши солдаты стрелки тоже попали под огонь. Стрелковую роту только что вывели на передний край в Бондари и расположили поверх земли в снегу. Для снарядов и пуль рыхлый снег не помеха. Наши стрелки полежали в снегу под обстрелом, притащили откуда-то взрывчатку и давай громыхать, вгрызаясь в мерзлую землю. Вскоре траншея и две ротных землянки были отрыты.
Разведчики долбить землю ленивы. У разведчиков копаться в земле нет никакого желания. Они как бездомные собаки стали рыскать и искать брошенные немцами блиндажи.
– Ну а если нам некуда будет деваться? [окончание строки неразборчиво]
– Поставим палатки прямо в снегу! Они сверху обшиты белыми простынями. Немец не увидит, где нужно поставишь в кустах.
Наше дело святое. У нас обычно одна забота, мы должны взять языка. Подготовка ночного поиска дело серьезное, требует тщательной подготовки разведки и визуального изучения, наблюдения и изучения противника.
Мы с Сергеем забираем стереотрубу, отправляемся на передний край и устанавливаем ее за обрушенной трубой на печи. В оптику видны: снежный бугор, немецкие позиции, полосы желтого леса и заснеженные вершины темных елей.
Из-за леса в нашу сторону летят снаряды и рвутся то там, то тут. Ночью, когда немцы бьют, мы ясно видим короткие вспышки при выстреле каждого орудия. Артиллерия у немцев самоходная. Днем она меняет огневые позиции.
С бугра в нашу сторону летят очереди трассирующих, а из-за леса шипя и воркуя несутся снаряды и рвутся кругом.
У немцев В окопах у немцев по моим расчетам сидит гарнизон человек двадцать солдат. Два пулемета, несколько солдат начали [непонятное слово, типа светить] ракетами. В окопах торчат наблюдатели. И если сюда прибавить отдыхающую смену, то наличный состав опорного пункта не должен превышать двадцать человек.
Оборона у немцев держится не на количестве солдат в пехоте, как у нас, а на огневой мощи артиллерии артогня и неограниченном запасе снарядов на каждое орудие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429
Но стоит взглянуть туда через оптику стереотрубы, оказывается весь бугор изрыт и изъеден, как старый, трухлявый пень. Здесь видны стрелковые, пулеметные ячейки, солдатские окопы, ходы сообщения и даже кое-где железные трубы, торчащие из под накатов блиндажей.
Стереотрубу, при этом, нужно я ставлю на печь и самому забираюсь наверху наверх. Каждую минут пока смотришь в оптику, ждешь встречной беззвучной пули или очереди из пулемета. По спине мурашки ползут, умирать зря никому неохота, а посмотреть ******** (немцы и что они делают крайне необходимо.
Как выясняется потом, а об этом речь пойдет особо, к снежному бугру из-за леса тянется проводная телефонная связь из шести проводов. Сделано это для надежности. На случай обрыва во время обстрела. Пока наши перебьют все шесть проводов, сколько времени пройдет. Не то, что у нас! У нас телефонная связь протянута всего одним телефонным проводом. составленным из кусков.
День и ночь из-за снежного бугра в нашу сторону летят трассирующие пули ленты и над головой шуршат снаряды. Там за лесом, районе высоты у немцев стоят батареи самоходных орудий. По показанию пленных… [далее неразборчиво две строчки].
На белом гребне снежного бугра видны торчащие из снега два ряда кольев проволочного заграждения. Колючая проволока у немцев сталистая, при резке щипцами сильно пружинит и даже звенит. Ее нужно резать руками вдвоем. Один держит место обреза, а другой двумя руками, а другой подводит между рук щипцы. В отличии от немецкой, наша проволока мягкая, при обрезке обвисает как тряпка.
По всему периметру проволочного заграждения у немцев на разной высоте навешаны пустые консервные банки. Это своего рода шумовая сигнализация. Полез под проволоку, задел спиной их – банки загрохали. [неразборчивые зачеркнутые строки].
В проволочном заграждении мы обычно делаем по два, три прохода, когда нам нужно подобраться к немцам на бруствер. Мы как мыши под плинтусом в стене делаем две дырки, хотя пользуемся всегда одной, когда ползем туда и обратно.
По докладу разведчиков в снегу под немецкой проволокой поставлены мины. Пришли, доложили. Пойди их проверь! Как это они могли сразу определить обнаружить под проволокой мины? Никто ни одной мины не снял. Ни один из них никто из них не подорвался на минах у проволоки. Ума не приложу! Можно зацепить мину телефонным проводом, отползти подальше и дернуть для проверки. Об этом я пока молчу. Видно не хотят мои ребятки лезть под проволоку на эту высоту. Чем-то она им не нравиться?
Бывает так. Иногда подойдешь к немцам поближе, глянешь вперед взглянешь на какой-нибудь бугор, обнесенный колючей проволокой, увешанный пустыми консервными банками и станет вдруг не по себе. От чего же это происходит? Нет никакого желания умирать под этим бугром. Вот на другой можно пойти. Рискнуть своей жизнью, все равно она где-то оборвется. Но только не на этом бугре. Мистика какая-то! И суеверие!
С минами можно разделаться (сделать все) гораздо проще. Вызвать полковых саперов. И послать их снимать. Пусть проверят наличие мин и подготовят проходы. Но я и с этим не тороплюсь. Саперов… [неразборчиво]. Я зная, что мои ребята просто ползать устали. Я знаю, что им этот бугор не по нутру.
Донесение ребят официальное. Раз доложили, что под проволокой стоят мины, пусть будут мины. Если даже командир полка пошлет туда саперов и под проволокой не окажется мин, то ребята все равно под бугор не пойдут. У них к этому бугру душа не лежит.
Я сажусь и пишу донесение, что вдоль опушки на переднем крае у немцев проволочное заграждение в два кола и поставлены мины предположительно.
Вызываю посыльного и отправляю его с донесением в штаб полка. Саперов нам не прислали. Потом, спустя какое-то время мы этих мин не нашли.
Специально мы их не искали и никто не мог сказать, где именно под снегом они стоят. [зачеркнуты неразборчивые слова]. Это может наверное и хорошо, что под проволокой не обнаружили мин. Ребята сами в этом убедились.
С того дня, когда я отправил в полк донесение, кругом навалило нового снега. Местность изменила свой вид, исчезла из вида зловещая картина.
Когда наши ребята еще раз пошли сунулись под проволоку на арад (непонятно), немцы их встретили бешенным встречным огнем. Они и про мины забыли. Под хорошим огнем не только про мины забудешь. От сплошного рева и грохота, от пулеметной трескотни в голове торчит остается торчать одна мысль, как бы поскорей живым выбраться из под обстрела.
Командир полка услышав грохот и вой отдал приказ немедленно отойти и перейти к обороне.
Наши солдаты стрелки тоже попали под огонь. Стрелковую роту только что вывели на передний край в Бондари и расположили поверх земли в снегу. Для снарядов и пуль рыхлый снег не помеха. Наши стрелки полежали в снегу под обстрелом, притащили откуда-то взрывчатку и давай громыхать, вгрызаясь в мерзлую землю. Вскоре траншея и две ротных землянки были отрыты.
Разведчики долбить землю ленивы. У разведчиков копаться в земле нет никакого желания. Они как бездомные собаки стали рыскать и искать брошенные немцами блиндажи.
– Ну а если нам некуда будет деваться? [окончание строки неразборчиво]
– Поставим палатки прямо в снегу! Они сверху обшиты белыми простынями. Немец не увидит, где нужно поставишь в кустах.
Наше дело святое. У нас обычно одна забота, мы должны взять языка. Подготовка ночного поиска дело серьезное, требует тщательной подготовки разведки и визуального изучения, наблюдения и изучения противника.
Мы с Сергеем забираем стереотрубу, отправляемся на передний край и устанавливаем ее за обрушенной трубой на печи. В оптику видны: снежный бугор, немецкие позиции, полосы желтого леса и заснеженные вершины темных елей.
Из-за леса в нашу сторону летят снаряды и рвутся то там, то тут. Ночью, когда немцы бьют, мы ясно видим короткие вспышки при выстреле каждого орудия. Артиллерия у немцев самоходная. Днем она меняет огневые позиции.
С бугра в нашу сторону летят очереди трассирующих, а из-за леса шипя и воркуя несутся снаряды и рвутся кругом.
У немцев В окопах у немцев по моим расчетам сидит гарнизон человек двадцать солдат. Два пулемета, несколько солдат начали [непонятное слово, типа светить] ракетами. В окопах торчат наблюдатели. И если сюда прибавить отдыхающую смену, то наличный состав опорного пункта не должен превышать двадцать человек.
Оборона у немцев держится не на количестве солдат в пехоте, как у нас, а на огневой мощи артиллерии артогня и неограниченном запасе снарядов на каждое орудие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429