Внутри стало мокро и холодно.
Стянув зубами варежку, он вытряхнул из рукава растаявший снег и подобрался вплотную к окопу, где сидели и курили солдаты.
Ординарец перемахнул через край окопа и сидя на заднице, съехал вниз, подобрав под себя полы шинели. Здесь на корточках, потирая озя6шие руки над котелком, сидело несколько солдат ихней роты.
Ординарец сразу понял, что бежал за махоркой зря. Солдаты раздобыли сухую доску, нащепали лучины и жгли их в небольшом котелке. Они грели руки. В котелке мелькал огонёк. Сизый, прозрачный дым медленно и лениво извивался струйкой, которую он с расстояния сумел разглядеть в десятикратный бинокль.
Один солдат обхватив ладонями, держал котелок, а трое других навесу грели руки.
Они сразу заметили появление ординарца. Солдаты повернули в его сторону головы и от гордости своей находки по-детски заулыбались во весь рот. Вот, мол, смотри, что мы изобрели здесь на фронте!
Лучина в котелке не гасла. Она, потрескивая, горела и постреливала. Огонь мелькал у них между пальцами, пуская икры. Ничего не скажешь! Это было изобретение века!
На снегу, на мерзлой земле огня не разведёшь. Снег под дровами быстро подтает. Дрова намокнут. Вместо огня пойдёт пар и сырой дым.
Костров на передовой солдатам разводить не разрешали. "Немец по дыму будет бить!" – убеждали полковые.
– А, если он по роте, без дыма, бьет вторую неделю, то это ничего? – говорили солдаты.
Ординарец приблизился к сидевшим на корточках солдатам, протянул мокрый рукав и как бы нехотя, шевеля замерзшими пальцами, потрогал прозрачный горячий воздух. Так просидел он неподвижно несколько коротких минут.
Вздохнув, с сожалением, он поднялся и направился к краю окопа. Ему нужно было без задержки вернуться назад. Он потрогал в кармане гладкую ручку ножа, и довольный, что нож был на месте, пустился в обратный путь.
Быстро перебирая ногами, он оставил позади себя лощину, небольшой снежный бугор, присыпанные снежной порошей трупы убитых. А когда, перемахнув через край окопа, он соскочил в свою воронку. Он увидел, что командир роты уже не спал.
Рядом с лейтенантом в окопе сидел посланный из тылов полка связной солдат с поручением узнать на счет танков.
Командир роты о чём-то с ним говорил. Из обрывков речи ординарец понял, речь идёт о немецких танках, которые теперь стояли в деревне.
Командир роты скинул варежку, достал из планшета прозрачную кальку, взял карандаш и стал рисовать. Вот карандаш повис в воздухе и лейтенант на мгновение задумался. Сейчас он оторвет свой взгляд от листка, поднимет голову и спросит его, ординарца:
– Куда ходил?
Но ротный молча покачал головой, улыбнулся чему-то и стал рисовать свою схему дальше.
Наверно решил, что я бегал, куда по нужде – подумал ординарец. Но, вспомнив, что старшина вторые сутки являлся в роту без продуктов, он решил признаться ротному, что бегал к солдатам за щепотью махорки.
Может лучше молчать? – мелькнуло в голове.
Без курева на снегу невыносимо и гадко. Организовать в котелке небольшой огонь он конечно мог. Но разве лучину, сравнишь с несколькими затяжками папироски. На дно котелка можно поставить и немецкую свечку, которая давно болтается у него в заплечном мешке.
Ординарец поёжился от озноба и холода.
– Что вши заели? – не поднимая головы, спросил командир роты.
Ординарец промолчал.
Лучше молчать. А то, куда бегал, спросит. Фраза, брошенная ротным, не требовала ответа. Вши ели всех. И живых, и раненых, и мёртвых.
Говорят, только комиссар и командир полка не имели вшей. Они носили нижнее белье, сшитое из немецкого парашютного шелка, отобранного у солдат, в фонд обороны.
А здесь в снегу, на передовой о вшах не думали. Какая разница, со вшами или без вшей, завтра тебя здесь убьёт. Что такое смерть? Сегодня ты есть, а завтра тебя нет! Осталось пустое место, в котором, тебя вовсе и не было.
Послали солдата идти и умереть за общее дело. Он встал и пошел. Его убили. Идея осталась, а солдата нет. И какая разница для командира полка, жил ты прежде или тебя вовсе не било. Важно, чтобы рота солдат деревню взяла. А кто они? Какие из себя? Разве это для тактической карты имеет значение. Да и карта, на которой рисовал командир полка кружочки, будет потом брошена по акту сожжения в огонь.
История войны без имён. Неизвестные и безымянные солдаты отдавали на войне свои жизни. Отдавали другим, чтобы, те другие не думали и не знали о них. Кто был, кто?
Ординарец подумал о вшах, и вспомнил о свечке. Свечка – это чашечка, круглая коробка, похожая на банку с гуталином без крышки. Она наполнена стеарином, по середине, которой, торчит бумажный фитиль.
Пусть валяется в мешке. Она может потом пригодиться. Где ни будь в укрытии, в избе или в блиндаже можно будет зажечь её, когда нужно. Попадут же они, когда ни будь ночевать под крышу.
Немцы пустили одиночный снаряд по полю. Он, прошуршав, разорвался, зарывшись в снег, поднял белое облако снега и изморози. И к окопу по ветру потянуло едким запахом немецкой взрывчатки. Этим запахом пришлось дыхнуть и от него стало выворачивать всё нутро на изнанку. Уж очень он, был противно тошный. И без него от голода ныло в утробе.
Ординарец понял, что штаб полка хочет узнать, по какой дороге в деревню приехали танки.
Лейтенант посмотрел на схему и на местность, сличил нарисованное на клочке бумаги, проверил, подписал её и отдал солдату. Тот сложил листок пополам и сунул его под шинель в карман гимнастёрки.
Солдат сидел на корточках, и что-то соображал, прислушиваясь к шуршанию, летящих над головой снарядов. Он посмотрел вверх на серое непроглядное небо и нехотя, словно в тайне про себя помолясь, произнес вслух:
– Ну, я пошел!
Командир роты посмотрел на него, шмыгнул носом и растягивая слова на распев, чтобы все слышали, сказал ему вдогонку:
– Подожди! Помолись! А то по дороге убьёт!
Посыльной оглянулся, вытаращил на лейтенанта глаза, а лейтенант засмеялся. Посыльный проворно выскочил из окопа и петляя из стороны в сторону, как бы желая замести свои следы, побежал к лесу.
С каждой секундой он всё дальше удалялся от нас. Вот он пробежал среди мелких кустов и за снежным перевалом вдруг исчез. Но вот он снова вынырнул, проскочил между двумя отдельно стоящими елями и затерялся в лесу. Он торопился в тыл, боясь попасть под обстрел. Думал, что немцы только его и ловят, за ним только и охотятся.
– Ну, этот будет жить! – сказал ротный.
Бывали дни, когда на передовой не было сказано ни единого слова. Люди лежали рядом и упорно молчали. Под разрывами, под сплошным обстрелом, на лютом ветру и холоде зря не будешь чесать язык. Да и о чём говорить? Жратъ и курить нечего! Говорить, что каждый солдат дорог Родине? А может, это вовсе и не Родина пихнула его сюда на голое поле, под немецкий обстрел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429
Стянув зубами варежку, он вытряхнул из рукава растаявший снег и подобрался вплотную к окопу, где сидели и курили солдаты.
Ординарец перемахнул через край окопа и сидя на заднице, съехал вниз, подобрав под себя полы шинели. Здесь на корточках, потирая озя6шие руки над котелком, сидело несколько солдат ихней роты.
Ординарец сразу понял, что бежал за махоркой зря. Солдаты раздобыли сухую доску, нащепали лучины и жгли их в небольшом котелке. Они грели руки. В котелке мелькал огонёк. Сизый, прозрачный дым медленно и лениво извивался струйкой, которую он с расстояния сумел разглядеть в десятикратный бинокль.
Один солдат обхватив ладонями, держал котелок, а трое других навесу грели руки.
Они сразу заметили появление ординарца. Солдаты повернули в его сторону головы и от гордости своей находки по-детски заулыбались во весь рот. Вот, мол, смотри, что мы изобрели здесь на фронте!
Лучина в котелке не гасла. Она, потрескивая, горела и постреливала. Огонь мелькал у них между пальцами, пуская икры. Ничего не скажешь! Это было изобретение века!
На снегу, на мерзлой земле огня не разведёшь. Снег под дровами быстро подтает. Дрова намокнут. Вместо огня пойдёт пар и сырой дым.
Костров на передовой солдатам разводить не разрешали. "Немец по дыму будет бить!" – убеждали полковые.
– А, если он по роте, без дыма, бьет вторую неделю, то это ничего? – говорили солдаты.
Ординарец приблизился к сидевшим на корточках солдатам, протянул мокрый рукав и как бы нехотя, шевеля замерзшими пальцами, потрогал прозрачный горячий воздух. Так просидел он неподвижно несколько коротких минут.
Вздохнув, с сожалением, он поднялся и направился к краю окопа. Ему нужно было без задержки вернуться назад. Он потрогал в кармане гладкую ручку ножа, и довольный, что нож был на месте, пустился в обратный путь.
Быстро перебирая ногами, он оставил позади себя лощину, небольшой снежный бугор, присыпанные снежной порошей трупы убитых. А когда, перемахнув через край окопа, он соскочил в свою воронку. Он увидел, что командир роты уже не спал.
Рядом с лейтенантом в окопе сидел посланный из тылов полка связной солдат с поручением узнать на счет танков.
Командир роты о чём-то с ним говорил. Из обрывков речи ординарец понял, речь идёт о немецких танках, которые теперь стояли в деревне.
Командир роты скинул варежку, достал из планшета прозрачную кальку, взял карандаш и стал рисовать. Вот карандаш повис в воздухе и лейтенант на мгновение задумался. Сейчас он оторвет свой взгляд от листка, поднимет голову и спросит его, ординарца:
– Куда ходил?
Но ротный молча покачал головой, улыбнулся чему-то и стал рисовать свою схему дальше.
Наверно решил, что я бегал, куда по нужде – подумал ординарец. Но, вспомнив, что старшина вторые сутки являлся в роту без продуктов, он решил признаться ротному, что бегал к солдатам за щепотью махорки.
Может лучше молчать? – мелькнуло в голове.
Без курева на снегу невыносимо и гадко. Организовать в котелке небольшой огонь он конечно мог. Но разве лучину, сравнишь с несколькими затяжками папироски. На дно котелка можно поставить и немецкую свечку, которая давно болтается у него в заплечном мешке.
Ординарец поёжился от озноба и холода.
– Что вши заели? – не поднимая головы, спросил командир роты.
Ординарец промолчал.
Лучше молчать. А то, куда бегал, спросит. Фраза, брошенная ротным, не требовала ответа. Вши ели всех. И живых, и раненых, и мёртвых.
Говорят, только комиссар и командир полка не имели вшей. Они носили нижнее белье, сшитое из немецкого парашютного шелка, отобранного у солдат, в фонд обороны.
А здесь в снегу, на передовой о вшах не думали. Какая разница, со вшами или без вшей, завтра тебя здесь убьёт. Что такое смерть? Сегодня ты есть, а завтра тебя нет! Осталось пустое место, в котором, тебя вовсе и не было.
Послали солдата идти и умереть за общее дело. Он встал и пошел. Его убили. Идея осталась, а солдата нет. И какая разница для командира полка, жил ты прежде или тебя вовсе не било. Важно, чтобы рота солдат деревню взяла. А кто они? Какие из себя? Разве это для тактической карты имеет значение. Да и карта, на которой рисовал командир полка кружочки, будет потом брошена по акту сожжения в огонь.
История войны без имён. Неизвестные и безымянные солдаты отдавали на войне свои жизни. Отдавали другим, чтобы, те другие не думали и не знали о них. Кто был, кто?
Ординарец подумал о вшах, и вспомнил о свечке. Свечка – это чашечка, круглая коробка, похожая на банку с гуталином без крышки. Она наполнена стеарином, по середине, которой, торчит бумажный фитиль.
Пусть валяется в мешке. Она может потом пригодиться. Где ни будь в укрытии, в избе или в блиндаже можно будет зажечь её, когда нужно. Попадут же они, когда ни будь ночевать под крышу.
Немцы пустили одиночный снаряд по полю. Он, прошуршав, разорвался, зарывшись в снег, поднял белое облако снега и изморози. И к окопу по ветру потянуло едким запахом немецкой взрывчатки. Этим запахом пришлось дыхнуть и от него стало выворачивать всё нутро на изнанку. Уж очень он, был противно тошный. И без него от голода ныло в утробе.
Ординарец понял, что штаб полка хочет узнать, по какой дороге в деревню приехали танки.
Лейтенант посмотрел на схему и на местность, сличил нарисованное на клочке бумаги, проверил, подписал её и отдал солдату. Тот сложил листок пополам и сунул его под шинель в карман гимнастёрки.
Солдат сидел на корточках, и что-то соображал, прислушиваясь к шуршанию, летящих над головой снарядов. Он посмотрел вверх на серое непроглядное небо и нехотя, словно в тайне про себя помолясь, произнес вслух:
– Ну, я пошел!
Командир роты посмотрел на него, шмыгнул носом и растягивая слова на распев, чтобы все слышали, сказал ему вдогонку:
– Подожди! Помолись! А то по дороге убьёт!
Посыльной оглянулся, вытаращил на лейтенанта глаза, а лейтенант засмеялся. Посыльный проворно выскочил из окопа и петляя из стороны в сторону, как бы желая замести свои следы, побежал к лесу.
С каждой секундой он всё дальше удалялся от нас. Вот он пробежал среди мелких кустов и за снежным перевалом вдруг исчез. Но вот он снова вынырнул, проскочил между двумя отдельно стоящими елями и затерялся в лесу. Он торопился в тыл, боясь попасть под обстрел. Думал, что немцы только его и ловят, за ним только и охотятся.
– Ну, этот будет жить! – сказал ротный.
Бывали дни, когда на передовой не было сказано ни единого слова. Люди лежали рядом и упорно молчали. Под разрывами, под сплошным обстрелом, на лютом ветру и холоде зря не будешь чесать язык. Да и о чём говорить? Жратъ и курить нечего! Говорить, что каждый солдат дорог Родине? А может, это вовсе и не Родина пихнула его сюда на голое поле, под немецкий обстрел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429