– Сейчас все сделаем, товарищ лейтенант! Старшина подозвал к себе четырех солдат и сказал им:
– Пойдете со мной! Нужно этот дом проверить! Я сделал три шага назад и стал внимательно смотреть на ставню. Я хотел разыскать ту самую щель, из которой блеснул огонек, но его больше не было видно. Старшина подошел к калитке, подергал за ручку, калитка была заперта. Ворота тоже были закрыты изнутри на засов. Старшина отцепил от пояса свой тесак, подсунул лезвие ножа под щеколду и потянул калитку на себя. Железная щеколда подалась вверх, нехитрый запор ******
– 14- Старшина показал солдатам на запертые ворота, велел им снять поперечный брус и раскрыть ворота пошире.
– Прошу, товарищ лейтенант, дорога открыта! Обернувшись к солдатам, которые остались стоять на мостовой, я показал им молча рукой на окна и добавил:
– Смотреть в оба и быть начеку! А сам вместе с четырьмя солдатами и старшиной вошёл во внутренний двор дома. Двор небольшой, кругом обнесен глухим высоким забором. Прямо сарай, справа забор, слева крыльцо в одну [с четвертью] ступеньку. Перед нами стена четырехстенного рубленого дома. Окон, выходящих во двор, дом не имеет. Старшина ступил ногой на крыльцо, потянул за ручку двери. Дверь была заперта изнутри на запор. Старшина размашисто и громко постучал кулаком по двери, но на стук никто не ответил. Нам в голову не пришло, что в доме могли засесть и притаиться ненцы. Мы действовали открыто, ничего не опасаясь, как у себя дома. Старшина повернулся к двери спиной и каблуком сапога ударил несколько раз со всей силой. И на этот раз, на грохот сапогом, никто не ответил. Старшина ударил еще несколько раз. Но внутри и вокруг по-прежнему было мертво и тихо.
– Возможно, я ошибся? – сказал я старшине. Но он, как борзая на гоне, ничего не хотел больше слышать. Поднести квадратный брус от ворот! – не отвечая мне, приказал он солдатам.
– Чего зря время терять! Раз сами не открывают, снесем дверь вместе с петлями и запорами! Они сейчас у нас попляшут! Солдаты подхватили на руках тяжелое бревно и подали его конец старшине. По команде старшины брус раскачали и ударили в дверь. Первый удар был неудачный. Петли и запоры остались на месте.
– Ну-ка, подали маленько сюда, в сторону!
– Ударим вот здесь!
– Ну, дружно взяли! Раз, два, раскачали… Приготовились!
– По моей команде… Пошел! Второй удар пришелся в расчетное место. Дверь под ударом хрякнула и с грохотом отворилась. Доски, щепки, гвозди, и сломанный запор – всё посыпалось на пол.
– Ну, вот и все! Полный порядок! – сказал старшина, подавая бревно назад на руки солдатам. Я стоял перед открытой дверью. Впереди был узкий и темный коридор. Дверь во внутреннюю часть дома была с левой стороны. Между дверью и притолокой видна была узкая цель света. Эта дверь была, кажется, не заперта. А может, хозяева дома предусмотрительно откинули внутренний крюк, полагая, что и эту дверь могут высадить вместе с запорами. Старшина легонько потянул её на себя. Дверь жалобно пискнула и немного открылась. Двое солдат по указанию старшины быстро встали **********
– 15- Старшина еще раз потянул за ручку двери, и она тоненьким голоском снова запела. Мы стояли в темном коридоре и смотрели в полуоткрытую дверь. Из темноты коридора, за порогом, была видна освещенная внутренняя часть дома. Мы никак не ожидали увидеть перед собой зажжение свечи и горящие лампады. Снаружи, со стороны улицы и со двора это был обыкновенный бревенчатый серый дом, больше похожий на деревенскую избу. А заглянув во внутрь, в освещенную мерцающим огнем покои, мы увидели что-то похожее на алтарь, на божий храм, на святую обитель. Посередине комнаты стоял длинный стол. На столе лежали расшитые полотенца, на них караваи хлеба, солонки с белой солью, и церковные просвирки. Не было только на столе церковного кагора, которым когда-то в эшелоне хотели угостить меня мои солдаты. Здесь на столе стояли начищенные до блеска тяжелые бронзовые подсвечники. Они были утыканы тонкими, как гвозди, восковыми свечами. Свечи горели ярким и желтым огнем. На ум сразу пришла когда-то знакомая песенка: "Помнишь ты ноченьку темную. В тройке мы мчались вдвоём, Лишь фонари, горят одинокие, тусклым и желтым огнем…” (Кстати, мотив песни «Синий платочек» был списан именно с этой). Пламя с нескольких свечей слетело, его сорвало воздухом, когда открылась дверь. Теперь они дымили и пускали неприятную вонь. Запах от них был как от сгоревших отбросов. Мы вошли в дом со свежего воздуха и теперь нам из комнаты в лицо ударил спертый [угар и] запах человеческих тел. Пахло потом, маслом горевших лампад и церковным ладаном. Низкая избенка, где рукой можно достать до потолка ******** это вам не купол и не своды церковного собора.
– Кругом война, а тут божья благодать! – сказал старшина переступая порог избушки. В первый момент мы были ошеломлены и даже опешили. Но, оглядевшись и придя быстро в себя, мы смело шагнули вперед, согнувшись под низкой притолокой двери. Повсюду на стенах и в красном углу висели иконы и на нас с них смотрели святые спокойные лики. Куда не отодвинься, ****** не отойди, взгляд святого повернут всё время к тебе, глаза сосредоточенно смотрят в твою сторону.
– Центральная перспектива – подумал я. Когда-то нам в кружке рисования рассказывали об этом. Перед каждой иконой горящая лампада. Отблеск её пламени тихо колеблется в прозрачном сосуде, наполненным маслом. Большая, красного стекла, в серебряной оправе, лампада горит перед большой иконой в углу. Она подвешена к потолку на трех ажурных, расходящихся вниз, медных цепях. У окон, вдоль передней стены, стояла широкая деревянная лавка. Около неё на полу в черных покрывалах молились монашенки. Лица их были скрыты черными накидками, но из-под них торчали носы, костлявые подбородки, и покрытые морщинами губы. Богомолки молча шевелили губами и раз от раза, как по команде, крестились и отбивали поклоны.
– 16- Они не повернули головы, когда мы вошли. Они не шевельнулись и не вздрогнули, когда мы переступили через порог их обители. Они не повели даже глазом, когда мы подошли вплотную к столу. Они еще с большим старанием, рвением и усердием стали креститься, желая пробить деревянный пол своими лбами. Так, во всяком случае, мне показалось.
– Ну, божие коровки! Почему дверь не открывали? – сказал старшина, рявкнув своим могучим басом. Даже пламя свечей заметалось в подсвечниках и лампадах. Но богомолки не ответили и даже не вздрогнули от его громогласного баса. Они только перестали креститься, замерли, оцепенели, и закатили кверху глаза. Старшина подошел ближе к столу, оттопырил большой палец, надавил на круглую буханку черного хлеба, и сказал:
– Теплый еще и совсем свежий! Он собрал со стола несколько буханок хлеба на согнутый локоть, взглянул на меня и передал их стоящему сзади солдату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429