Да что проку; если они не хотят, чтобы их слышали, он ничего и не услышит. Сэмми стряхивает пепел в левую ладонь, затягивается еще разок, надолго, поглубже втягивая дым. Косячок бы сейчас; эй, джон, а коксануть у вас тут не найдется? а то я в камере целую ночь просидел, так голова у меня охеренно… Почти минуту Сэмми улыбается сам себе.
Что это у них там звякает. Кто-то подходит к нему. Вот; чашка чая. Ставлю рядом с твоей ногой.
Он нагибается. Неудобно. Вставляет сигарету в губы, делает еще попытку, стараясь, чтобы дым не попал в глаза. Чай еле теплый, и сахару в него навалили до хера. Он как-то читал про одного еврея и черного, как они встретились в нью-йоркском кафе, пили кофе, у обоих не было ни гроша, и оба знали, что у другого ни гроша нет, да и не было никогда, ну они и налегли на сливки и сахар. Мутотень сраная. Он выпивает половину чашки, возвращает ее на пол, прислоняется к спинке стула, откидывая назад голову, пока та почти не касается спинки, вся шея напоказ.
Чарли и сам о себе позаботится. Сэмми он считал бесполезным засранцем, так что тут никаких проблем, все дело в том
выбраться отсюда. А как ты отсюда выберешься? Сэмми забыл, как это делается. Да, похоже, и не знал никогда. Как тебе, на хер, разговаривать с этими мудаками? Может, если они станут тебя пытать по-всамделишному, тогда да, тогда у тебя просто не будет выбора. Тогда уж и неизвестно, как ты себя поведешь. В конечном итоге, если им чего-то очень захочется, они своего добьются. Чего бы они от него ни хотели, все зависит, зависит прежде всего от того, насколько сильно они хотят это получить – и насколько быстро.
Да я его сто лет не видел, бормочет он.
Что-что?
Сэмми наклоняется вперед, затягивается, выпускает дым. Если я с ним и виделся в пятницу, так это впервые за много лет.
Вот как?
Голос сержанта. Сэмми пожимает плечами, поворачивает голову туда, откуда он доносится, вставляет в рот сигарету и нагибается за чаем. Руки трясутся, ну ладно. Он держит голову склоненной. Потом хмурится: я вроде припоминаю какой-то разговор про джазовые оркестры…
Да ладно тебе, Сэмми, не выеживайся.
Нет, что вы, я просто…
Да-да. Только одно, в тот раз, когда ты встретился с Чарли, о чем у вас шла речь?
Десять лет назад, когда ты встречался с ним? Ты тогда длинные волосы носил.
Э-э…
Э-э!.. Малый фыркает. Все верно, Сэмми, речь идет о событиях десятилетней давности, о вашей встрече в Лондоне… О чем у вас шла речь?
Да ни о чем.
То есть ты просто столкнулся с ним на улице? Теобалдс-роуд, если я правильно помню, – или это была Холборн?
Подключается англичанин: Холборн, да. В шесть тридцать утра. Вы направлялись к Клапамскому узлу. Вы ведь в тех краях жили? Так?
Я уж и не помню.
Северный Лондон, южный Лондон, восточный, западный – где? в каких местах?
Северный.
Да? Очень мило. Вы проживаете в северном Лондоне, направляетесь к Клапамскому узлу и совершенно случайно встречаете на Теобалдс-роуд мистера Барра! В шесть тридцать утра.
…
Сэмми, у нас по счастливой случайности просто-напросто есть фотография – ты и Чарли; ты вышел особенно четко, длинные волосы, как я уже говорил, жаль, что ты не можешь ее увидеть. Вот она, передо мной.
Сэмми улыбается.
Ты помнишь тот случай?
Тут у него как раз просвет, сержант, разумеется, помнит.
Я шел на работу, говорит Сэмми, мы встретились, чтобы позавтракать.
Рабочий завтрак, ну еще бы, деловые же люди.
И, ну, вы же знаете Чарли, все на бегу, я к тому, что если вы знаете про это, значит, знаете, а я-то чего могу добавить.
Стало быть, вы двое случайно столкнулись друг с другом, вы нам это хотите сказать? Он на время приехал из Глазго, вы проживали в Лондоне и просто столкнулись с ним на улице? Ничего себе совпадение.
Сэмми улыбается.
Сэмми, чем дольше мы с тобой общаемся, тем больший интерес ты у нас вызываешь.
Да ладно.
У тебя не просто концы с концами не сходятся, ты еще и создаешь нам дополнительные сложности.
Так я чего, я все-таки после этого семь лет просидел… Сэмми замолкает, нагибается, роняет окурок в чашку; окурок шипит.
Господи, так он нам всю посуду изгваздает!
Вы просидели семь лет… И что?
Нет, ничего.
Да уж какое там ничего, семь лет жизни, я бы сказал это очень даже что-то.
Слушайте, если вам все известно, значит, известно, а я ни хрена добавить не могу, вот в чем все дело.
Да ты не расстраивайся, Сэмми.
У вас есть повод для обиды, это понятно; человек вроде Чарли Барра остается на свободе, а вас сажают, да еще и на семь лет.
О чем это вы?
О парне вроде вас, которого сделали козлом отпущения.
Вам же известно, за что меня, на хер, посадили. Не собираетесь же вы открыть это долбаное дело заново!
Вы меня не слушаете.
…
Вы слышали, что я сказал, вы меня не слушаете.
Сэмми, помолчав, говорит: Чарли приезжал на совещание. Вы и сами знаете, он приезжал на совещание. Он тогда был профсоюзным организатором. Мы встретились за год до того, как я получил долбаный срок. Не десять сраных лет назад, а одиннадцать. Так?
Ну что же, это поможет нам разобраться с датами, Сэмми.
Вот и слава богу.
Понимаете, мы знаем, что вы в этих делах не замешаны, нас просто смущает обилие совпадений. Вот, возьмите…
Движение, совсем близко, что-то касается его губ.
Это сигарета, Сэмми.
Ему подносят огонь.
Ты же понимаешь, совершенно ясно, что это никакие не совпадения. Мы не утверждаем, будто имел место некий заговор; но это не совпадения, Сэмми, ты согласен? И то, что говорят мои коллеги, абсолютно справедливо – во все это стоит как следует вникнуть. Ты оказался в незавидном положении и, в общем и целом, не по своей вине, просто ты в неудачное время попал в неудачное место. Не повезло. Но и нашей вины тут нет. Для нас важно время – точно так же, как для тебя. Я к тому, что мы-то в конечном итоге в тюрьме не окажемся – мы всего лишь выполняем свою работу, – а вот ты оказаться можешь; именно к ней ты семимильными шагами и продвигаешься. Собственно, ты в ней уже оказался, ведь так?
…
Я что хочу сказать, мы можем, если захотим, держать тебя здесь целую вечность. И, оставив тебя здесь, мы будем точно знать, что ничего не случится, а между тем, если мы тебя выпустим, тогда… кто знает? мы не знаем. То есть, в общем и целом, нам куда как проще держать тебя под запором.
Сэмми вынимает сигарету изо рта.
Ты ведь понимаешь, о чем я. Теперь давай рассмотрим других наших коллег; они тоже хотят оставить тебя здесь, из-за твоей сожительницы – держать под рукой, пока она не объявится! И они это сделают. Можешь мне поверить. Все чертовски осложнилось, Сэмми, чертовски осложнилось. А что может случиться, когда ты попадешь в настоящую тюрьму, – помнишь того парня, который умер в твоей камере?
Ни хрена он не в камере умер, его притащили туда уже мертвым.
Это очень серьезное заявление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94