Задвижка поднялась, дверь заскрипела. Он шагнул через порог.
Булыжники с грохотом рухнули, когда он попал в силки. Человек закричал. Она сразу очутилась на нем и воспользовалась дубинкой. Хватило двух ударов, чтобы он перестал двигаться.
Они с Эйдрианом долго обсуждали, где упадет человек, запутавшийся в паутине, накрывшей его. Приятно сознавать, что они были правы. Он растянулся без сознания на пороге, но дышал, так что на ее совести даже нет убийства. Очень хорошо. Зато одним меньше, чтобы охотиться за Эйдрианом. Не зря она потратила целый час, плетя силок.
Она узнала его по запаху одежды раньше, чем ощупала лицо. Анри оказался на удивление настойчивым. Забрав нож и деньги, которых было немало, Анник отрезала полосы от его рубашки, связала ими пленника и сняла с него веревки. Затем она протащила его через всю часовню и крепко привязала к выбранной колонне. Закончив, она вытерла руки о платье – видит Бог, ей очень не хотелось прикасаться к Анри.
Что дальше? Уйти… или остаться? Мог вернуться Эйдриан. Мог прийти Грей или Дойл, или оба, если живы. А могли вернуться товарищи Анри, разыскивая его. Фактически мог прийти любой, кто не лежит, истекая кровью, в лесу, Эта часовня будет самым оживленным местом, если кто-нибудь выживет.
Она должна немедленно покинуть монастырь. У нее теперь есть лошадь Анри, полсотни друзей на этом побережье, которые помогут ей добраться до Англии. Кроме того, нельзя забывать о планах Альбиона. Отдаст ли она их британцам или сохранит верность Франции, они не должны попасть в руки Леблана. Непростительная глупость оставаться здесь в такую полную событий ночь.
Если вернется Грей, он может быть ранен. И нуждаться в помощи.
Анник приняла решение. Нужно уделить внимание кое-каким делам. Она вышла под холодный дождь, чтобы спрятать лошадь Анри в густых зарослях вереска. Та несколько раз пыталась укусить ее, причем один раз успешно. Затем пришлось поставить над дверью новые силки из камней и веревки. Еще Овидий сказал, что всегда следует забросить удочку, ведь рыба может клюнуть там, где ждешь ее меньше всего.
Хокер залег в песке. Приближались не люди Леблана, а патрульный отряд драгун. Спрятаться было негде. Да и он слишком слаб, чтобы бежать.
Но этой ночью кто-то еще был в дюнах. Контрабандисты. Их спугнули ружейные выстрелы. Они так же опасались драгун, как и он. И у них была лодка.
Эйдриан заставил свое тело двигаться к бурунам. Ноги вязли в мягком песке. В черном тумане ничего не видно. Абсолютно ничего. Надо идти на звук. Так все время ходит Анник. Он сможет пройти эту сотню шагов.
Лодка уже отчалила, слышался плеск весел. Шлепая по воде, Эйдриан пошел в том направлении.
– Обождите. Помогите мне. – Черт, какая же холодная морская вода!
Драгуны с топотом и криками поднимались на гребень дюн. По воде чиркали пули. Он должен научиться плавать. Это не может быть трудно. Ведь собаки плавают.
Волны сбили его с ног. Одежда стала тяжелой, как свинец, и Эйдриан камнем пошел на дно. Он едва почувствовал руки, которые втащили его на борт.
– Этот не из наших, Джосая, – сказали по-английски. Он ударился обо что-то острое, когда его перевернули на спину. Пуля впилась в борт лодки. – По виду француз.
– Брось его назад.
Англичане достигли согласия. Его грубо подняли и толкнули к планширу.
– Дерьмо собачье, недоноски. – Эйдриан пришел в себя. – Пароль… жасмин.
– А вот это литературный английский. Тащите его на борт, парни, я не дам утонуть даже кокни, – приказал голос с йоркширским акцентом. Кто-то наклонился к нему. – Прикрой его, и давайте убираться отсюда.
Она сидела рядом с Анри, слушая, как он ворчит и дергается, пытаясь освободиться. Когда во двор въехал один всадник, она взяла дубинку и заняла свою позицию.
Вторая рыба в ее сетях билась сильнее, чем первая, и она не жалела дубинки. Быстрое возвращение этого человека означало, что погоня за Эйдрианом кончилась. Должно быть, он умер среди деревьев. Анник плакала, связывая руки пленнику. Затем проверила, не пробила ли она ему череп, когда укрощала его. Он потерял сознание, но дышал. Это был Грей.
Она редко пользовалась своей обширной коллекцией ругательств. Теперь она это сделала. Грей что, вообще не заботился о себе? Он что, не знал, насколько она опасна? Неужели он так глуп, чтобы вернуться сюда крадучись, в чужой одежде, так что она не узнала его? Когда он придет в себя, она все ему выскажет.
Анник быстро вышла, намочила в ближайшей луже полотенце, а когда вернулась, он уже стонал. Значит, она ранила его не смертельно, но лишь потому, что голова у него такая же тупая и прочная, как и упавшие на нее камни. Она протерла ему лицо мокрым полотенцем, чтобы он пришел в себя, как бы в уплату за те влажные полотенца, которыми он приводил ее в чувство.
– Анник, Боже мой! Ты устроила западню?
– Конечно. Должна вам сказать, друг мой, что больше двух часов назад в монастырь прискакали всадники. Люди Леблана. Всех увел за собой Эйдриан. Остался только Анри. – Она махнула рукой в сторону колонны, где буянил пленник. – Эйдриан не вернулся. Я слышала выстрелы… Он так слаб. И там было не меньше троих.
– Он справится. Не на того напали. Люди, которые нас преследуют, неумелые болваны в лесу. Городские жители. Развяжи меня.
– А Дойл… – Она не смогла закончить.
– Водит их по кругу. Они его не поймают. Он занимается этим дольше, чем ты живешь. Парочку мы убили. Сними с меня веревки.
– И не подумаю. – Анник провела указательным пальцем по узлам, но лишь для того, чтобы проверить их надежность. – Я желаю Дойлу всего хорошего. И вам тоже, Грей. Хочу, чтобы вам сопутствовала удача в ваших путешествиях. – Она разговаривала с ним в последний раз, тоном, привычным для друзей или любовников. – Теперь я с вами расстаюсь, что, по-моему, не должно вас удивлять.
– Не делай этого, Анник. Развяжи меня.
Конечно, Грей был в ярости. А кому нравится беспомощность?.. Но в его голосе слышалось и нечто другое… Беспокойство о ней. Забота. Она не могла ошибиться.
– Мне пора. Людям Леблана может надоесть гоняться за неуловимым Дойлом, и они вернутся сюда. К тому же здесь наверняка появятся жандармы и зададут себе вопрос, почему в этом лесу полно мертвых тел. Вам нужны деньги? Могу, если хотите, дать кое-что из суммы Анри.
– Дай лучше перевезти тебя через канал. На другой стороне я тебя отпущу. Потом делай что хочешь. Только не самостоятельно. У тебя нет шансов.
Анник разгладила куртку на его плече, где были восхитительные мускулы, даже осмелилась погладить ему щеку. Что было еще лучше.
– Знаете, когда я с вами, то вообще не боюсь. В моей душе происходит какое-то чудо. Мне хотелось бы взять его с собой, когда я вас покину.
Ей не следовало терять время на разговоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Булыжники с грохотом рухнули, когда он попал в силки. Человек закричал. Она сразу очутилась на нем и воспользовалась дубинкой. Хватило двух ударов, чтобы он перестал двигаться.
Они с Эйдрианом долго обсуждали, где упадет человек, запутавшийся в паутине, накрывшей его. Приятно сознавать, что они были правы. Он растянулся без сознания на пороге, но дышал, так что на ее совести даже нет убийства. Очень хорошо. Зато одним меньше, чтобы охотиться за Эйдрианом. Не зря она потратила целый час, плетя силок.
Она узнала его по запаху одежды раньше, чем ощупала лицо. Анри оказался на удивление настойчивым. Забрав нож и деньги, которых было немало, Анник отрезала полосы от его рубашки, связала ими пленника и сняла с него веревки. Затем она протащила его через всю часовню и крепко привязала к выбранной колонне. Закончив, она вытерла руки о платье – видит Бог, ей очень не хотелось прикасаться к Анри.
Что дальше? Уйти… или остаться? Мог вернуться Эйдриан. Мог прийти Грей или Дойл, или оба, если живы. А могли вернуться товарищи Анри, разыскивая его. Фактически мог прийти любой, кто не лежит, истекая кровью, в лесу, Эта часовня будет самым оживленным местом, если кто-нибудь выживет.
Она должна немедленно покинуть монастырь. У нее теперь есть лошадь Анри, полсотни друзей на этом побережье, которые помогут ей добраться до Англии. Кроме того, нельзя забывать о планах Альбиона. Отдаст ли она их британцам или сохранит верность Франции, они не должны попасть в руки Леблана. Непростительная глупость оставаться здесь в такую полную событий ночь.
Если вернется Грей, он может быть ранен. И нуждаться в помощи.
Анник приняла решение. Нужно уделить внимание кое-каким делам. Она вышла под холодный дождь, чтобы спрятать лошадь Анри в густых зарослях вереска. Та несколько раз пыталась укусить ее, причем один раз успешно. Затем пришлось поставить над дверью новые силки из камней и веревки. Еще Овидий сказал, что всегда следует забросить удочку, ведь рыба может клюнуть там, где ждешь ее меньше всего.
Хокер залег в песке. Приближались не люди Леблана, а патрульный отряд драгун. Спрятаться было негде. Да и он слишком слаб, чтобы бежать.
Но этой ночью кто-то еще был в дюнах. Контрабандисты. Их спугнули ружейные выстрелы. Они так же опасались драгун, как и он. И у них была лодка.
Эйдриан заставил свое тело двигаться к бурунам. Ноги вязли в мягком песке. В черном тумане ничего не видно. Абсолютно ничего. Надо идти на звук. Так все время ходит Анник. Он сможет пройти эту сотню шагов.
Лодка уже отчалила, слышался плеск весел. Шлепая по воде, Эйдриан пошел в том направлении.
– Обождите. Помогите мне. – Черт, какая же холодная морская вода!
Драгуны с топотом и криками поднимались на гребень дюн. По воде чиркали пули. Он должен научиться плавать. Это не может быть трудно. Ведь собаки плавают.
Волны сбили его с ног. Одежда стала тяжелой, как свинец, и Эйдриан камнем пошел на дно. Он едва почувствовал руки, которые втащили его на борт.
– Этот не из наших, Джосая, – сказали по-английски. Он ударился обо что-то острое, когда его перевернули на спину. Пуля впилась в борт лодки. – По виду француз.
– Брось его назад.
Англичане достигли согласия. Его грубо подняли и толкнули к планширу.
– Дерьмо собачье, недоноски. – Эйдриан пришел в себя. – Пароль… жасмин.
– А вот это литературный английский. Тащите его на борт, парни, я не дам утонуть даже кокни, – приказал голос с йоркширским акцентом. Кто-то наклонился к нему. – Прикрой его, и давайте убираться отсюда.
Она сидела рядом с Анри, слушая, как он ворчит и дергается, пытаясь освободиться. Когда во двор въехал один всадник, она взяла дубинку и заняла свою позицию.
Вторая рыба в ее сетях билась сильнее, чем первая, и она не жалела дубинки. Быстрое возвращение этого человека означало, что погоня за Эйдрианом кончилась. Должно быть, он умер среди деревьев. Анник плакала, связывая руки пленнику. Затем проверила, не пробила ли она ему череп, когда укрощала его. Он потерял сознание, но дышал. Это был Грей.
Она редко пользовалась своей обширной коллекцией ругательств. Теперь она это сделала. Грей что, вообще не заботился о себе? Он что, не знал, насколько она опасна? Неужели он так глуп, чтобы вернуться сюда крадучись, в чужой одежде, так что она не узнала его? Когда он придет в себя, она все ему выскажет.
Анник быстро вышла, намочила в ближайшей луже полотенце, а когда вернулась, он уже стонал. Значит, она ранила его не смертельно, но лишь потому, что голова у него такая же тупая и прочная, как и упавшие на нее камни. Она протерла ему лицо мокрым полотенцем, чтобы он пришел в себя, как бы в уплату за те влажные полотенца, которыми он приводил ее в чувство.
– Анник, Боже мой! Ты устроила западню?
– Конечно. Должна вам сказать, друг мой, что больше двух часов назад в монастырь прискакали всадники. Люди Леблана. Всех увел за собой Эйдриан. Остался только Анри. – Она махнула рукой в сторону колонны, где буянил пленник. – Эйдриан не вернулся. Я слышала выстрелы… Он так слаб. И там было не меньше троих.
– Он справится. Не на того напали. Люди, которые нас преследуют, неумелые болваны в лесу. Городские жители. Развяжи меня.
– А Дойл… – Она не смогла закончить.
– Водит их по кругу. Они его не поймают. Он занимается этим дольше, чем ты живешь. Парочку мы убили. Сними с меня веревки.
– И не подумаю. – Анник провела указательным пальцем по узлам, но лишь для того, чтобы проверить их надежность. – Я желаю Дойлу всего хорошего. И вам тоже, Грей. Хочу, чтобы вам сопутствовала удача в ваших путешествиях. – Она разговаривала с ним в последний раз, тоном, привычным для друзей или любовников. – Теперь я с вами расстаюсь, что, по-моему, не должно вас удивлять.
– Не делай этого, Анник. Развяжи меня.
Конечно, Грей был в ярости. А кому нравится беспомощность?.. Но в его голосе слышалось и нечто другое… Беспокойство о ней. Забота. Она не могла ошибиться.
– Мне пора. Людям Леблана может надоесть гоняться за неуловимым Дойлом, и они вернутся сюда. К тому же здесь наверняка появятся жандармы и зададут себе вопрос, почему в этом лесу полно мертвых тел. Вам нужны деньги? Могу, если хотите, дать кое-что из суммы Анри.
– Дай лучше перевезти тебя через канал. На другой стороне я тебя отпущу. Потом делай что хочешь. Только не самостоятельно. У тебя нет шансов.
Анник разгладила куртку на его плече, где были восхитительные мускулы, даже осмелилась погладить ему щеку. Что было еще лучше.
– Знаете, когда я с вами, то вообще не боюсь. В моей душе происходит какое-то чудо. Мне хотелось бы взять его с собой, когда я вас покину.
Ей не следовало терять время на разговоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76