На погончиках его рубашки хлебными крошками лежали три звездочки, а крупное крестьянское лицо было таким кислым, что если бы к его щеке сейчас прижали стакан с молоком, то оно бы тут же прокисло.
-- Познакомьтесь, -- предложил Андрей. -- Это -- участковый... Вот...
Старший лейтенант дополнять его речь своей фамилией не стал. На
вошедшего он смотрел так же, как и на всех других, -- со
снисходительностью представителя власти на неразумных обывателей.
К тому же обыватели оказались с московской пропиской, и
снисходительность как на дрожжах стала набухать и вот-вот могла перейти в явное презрение.
-- Башлыков -- ваш коллега, -- не замечая этого перехода, объявил Андрей. -- И в вашем же звании...
Участковый посмотрел на плечи Саньки. Они были серыми от пота и вовсе не выглядели плечами, на которых могли бы лежать милицейские звездочки.
-- Он, правда, уволился, -- нехотя продолжил Андрей и тут же постарался ослабить впечатление от этого факта: -- Недавно. Совсем недавно.
-- Это к делу не относится, -- подал голос участковый.
Он оказался у него еще грубее лица. Саньке тоже захотелось ответить с такой же хрипотцой. Может, для того, чтобы хоть в чем-то уменьшить исключительность, которую олицетворял в комнате участковый.
Но сказал он все-таки своим обычным голосом. Лишь чуть-чуть севшим после ошалелой пробежки.
-- А что случилось? -- спросил Санька всех сразу.
-- Я все-таки решил вызвать следователя, -- пояснил Андрей. -- Ты ж до обеда не появился. И потом эти следы. И кровь.
-- Следователи вашим делом заниматься не будут, -- вставил участковый. -- Нет факта преступления.
-- А кровь?! -- подпрыгнул с кровати Игорек.
До этого он сидел в уголочке, прижавшись боком к Виталию, и
старался не дышать. Участковый раздражал его с первой минуты
появления в номере, но он все-таки думал, что его явная
снисходительность к ним -- следствие его профессиональной
уверенности в собственных силах, а теперь, когда убедился, что старший лейтенант никакого профессионализма и не думал здесь применять, не сдержался.
-- Человека убили, похитили, а вы... вы... -- не мог он остановить себя.
-- Сядь! -- приказал Андрей.
-- Факта нет, -- упрямо повторил участковый. -- Где труп, где свидетели, где улики? В вашем деле все предельно ясно. Пропал, предположим, человек. Значит, вы должны подать об этом заявление в отделение милиции. Желательно приложить фото. Объявим городской розыск. Но объявим, если его не будет довольно длительное время. Например, неделю...
-- А если все-таки убили? -- так и не сел Игорек.
-- Предъявите труп.
-- А следы... Эти отпечатки на подоконниках...
-- Глупость. Человек не может так спрыгивать по этажам. Мы же с вами внизу все осмотрели. Следов падения нет.
Санька остро почувствовал, что пришло его время.
-- К кому нужно обратиться, чтобы провести экспертизу капель крови? -сухо спросил он участкового.
-- К начальнику отделения. Точнее, к его заму по профилактике. Начальник сейчас в отпуске. Только он все равно не разрешит. Уголовное дело же не возбуждено.
-- Понятно. Нет факта, -- словами участкового ответил Санька. -- А записка -- не факт?
-- Какая записка? -- спросил он, и снова ничего не всколыхнуло его кисло-снисходительное лицо.
-- Ты что, не показывал? -- удивился Санька.
-- Думаешь, это нужно? -- густо покраснел Андрей.
Это далось ему тем легко, что он до белизны выбрился и уже совсем не походил на горца.
-- Покажи, -- приказал Санька.
Ему очень хотелось присесть, но сейчас, когда это мог позволить себе лишь куняющий в дреме Виталий, он только ослабил левую, подвернутую в беге ногу и посмотрел на кроссовки. Внутри них скрывалась его тайна. Он только сейчас понял, почему с таким удивлением смотрела на него Маша, когда он вернулся на набережную. Он, оказывается, одел кроссовки прямо на грязные изорванные носки. А может, и не только это удивило Машу. Люди часто дают друг другу повод удивляться.
Нахмурившиеся брови участкового скрыли глаза, когда он читал записку роллера.
-- Это анонимка, -- вернул он ее Андрею. -- По анонимкам следствий не ведем.
-- И что же нам теперь делать?
-- Поищите вашего дружка где-нибудь на пляже. Поближе к пивному ларьку.
-- Спасибо за совет, -- напрягся Андрей.
-- Пожалуйста, -- на полном серьезе ответил участковый. -- И больше не тревожьте меня по пустякам. Вы уедете, а у меня тут и без вас работы...
Он ушел из номера с видом победителя. От мощи его шагов звенели два стакана, выставленные на тумбочку. Рядом с ними возвышалась пластиковая бутылка минеральной воды.
Взяв один из стаканов, Санька оборвал позванивание. И сразу стало тихо. Невыносимо, когда в маленькой комнате стоят сразу четверо мужиков и молчат. К такому молчанию полагался покойник.
-- Ты где был? -- недовольно спросил Андрей.
-- Загорал.
Поднеся наполненный стакан к губам, Санька выпил его с постаныванием. Когда закончил, показалось, что жажда стала еще сильнее.
-- А что с регистрацией? -- спросил он Андрея.
-- Да при чем тут регистрация! -- всплеснул тот руками. -- Если не найдется Эразм, эту регистрацию можно засунуть в одно место!
-- Сколько конкурентов?
Вопрос был задан с таким спокойствием, что Андрей дрогнул. Копившаяся внутри ярость на неизвестно куда пропавшего Саньку как-то враз улеглась, но улеглась странно. Вроде бы на дно желудка. Сразу захотелось пить. Может, только вода могла растворить остатки ярости?
Он тоже выглотал стакан, бережно поставил его рядом с триадой Эразма -- джинсы, шапочка, очки -- и вынул из нагрудного кармана курточки пластиковые карточки.
-- Чуть не забыл в этом дурдоме. Это визитки для участников
конкурса. Чтоб охрана на входе в дворец культуры пропускала.
Он раздал их по очереди музыкантам. Санька взглянул на свою и чуть
не подпрыгнул. А может, и подпрыгнул бы, но после стакана воды
ноги почему-то уже не слушались его.
-- Что это? -- спросил он Андрея.
-- Я ж сказал, визитка!
-- Нет. Вот это, -- отчеркнул он ногтем левый верхний угол пластиковой карточки с прищепкой.
-- Где?.. А-а, это символ конкурса. Морская раковина. Та девчонка, Нина, говорила, что и главный приз вроде тоже сделан в форме раковины. Она, кажись, позолоченная...
-- А не рог изобилия?
-- Нет. Раковина.
Перед санькиными глазами сначала всплыла простыня транспаранта, висящая над набережной. На ней был нарисован не рог изобилия, а раковина. Наверное, местный художник ни разу не видел настоящих раковин, а может, и видел, но рисовал на уровне новичка.
-- Красивая раковина. Четыре колеса. Совсем рядом, -- пробормотал Санька.
-- Ты что, перегрелся? -- сделал озабоченное лицо Игорек.
-- Его нужно спать уложить, -- предложил Виталий.
Все болезни мира он лечил только одним лекарством. Тем, которое и сам предпочитал всем другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
-- Познакомьтесь, -- предложил Андрей. -- Это -- участковый... Вот...
Старший лейтенант дополнять его речь своей фамилией не стал. На
вошедшего он смотрел так же, как и на всех других, -- со
снисходительностью представителя власти на неразумных обывателей.
К тому же обыватели оказались с московской пропиской, и
снисходительность как на дрожжах стала набухать и вот-вот могла перейти в явное презрение.
-- Башлыков -- ваш коллега, -- не замечая этого перехода, объявил Андрей. -- И в вашем же звании...
Участковый посмотрел на плечи Саньки. Они были серыми от пота и вовсе не выглядели плечами, на которых могли бы лежать милицейские звездочки.
-- Он, правда, уволился, -- нехотя продолжил Андрей и тут же постарался ослабить впечатление от этого факта: -- Недавно. Совсем недавно.
-- Это к делу не относится, -- подал голос участковый.
Он оказался у него еще грубее лица. Саньке тоже захотелось ответить с такой же хрипотцой. Может, для того, чтобы хоть в чем-то уменьшить исключительность, которую олицетворял в комнате участковый.
Но сказал он все-таки своим обычным голосом. Лишь чуть-чуть севшим после ошалелой пробежки.
-- А что случилось? -- спросил Санька всех сразу.
-- Я все-таки решил вызвать следователя, -- пояснил Андрей. -- Ты ж до обеда не появился. И потом эти следы. И кровь.
-- Следователи вашим делом заниматься не будут, -- вставил участковый. -- Нет факта преступления.
-- А кровь?! -- подпрыгнул с кровати Игорек.
До этого он сидел в уголочке, прижавшись боком к Виталию, и
старался не дышать. Участковый раздражал его с первой минуты
появления в номере, но он все-таки думал, что его явная
снисходительность к ним -- следствие его профессиональной
уверенности в собственных силах, а теперь, когда убедился, что старший лейтенант никакого профессионализма и не думал здесь применять, не сдержался.
-- Человека убили, похитили, а вы... вы... -- не мог он остановить себя.
-- Сядь! -- приказал Андрей.
-- Факта нет, -- упрямо повторил участковый. -- Где труп, где свидетели, где улики? В вашем деле все предельно ясно. Пропал, предположим, человек. Значит, вы должны подать об этом заявление в отделение милиции. Желательно приложить фото. Объявим городской розыск. Но объявим, если его не будет довольно длительное время. Например, неделю...
-- А если все-таки убили? -- так и не сел Игорек.
-- Предъявите труп.
-- А следы... Эти отпечатки на подоконниках...
-- Глупость. Человек не может так спрыгивать по этажам. Мы же с вами внизу все осмотрели. Следов падения нет.
Санька остро почувствовал, что пришло его время.
-- К кому нужно обратиться, чтобы провести экспертизу капель крови? -сухо спросил он участкового.
-- К начальнику отделения. Точнее, к его заму по профилактике. Начальник сейчас в отпуске. Только он все равно не разрешит. Уголовное дело же не возбуждено.
-- Понятно. Нет факта, -- словами участкового ответил Санька. -- А записка -- не факт?
-- Какая записка? -- спросил он, и снова ничего не всколыхнуло его кисло-снисходительное лицо.
-- Ты что, не показывал? -- удивился Санька.
-- Думаешь, это нужно? -- густо покраснел Андрей.
Это далось ему тем легко, что он до белизны выбрился и уже совсем не походил на горца.
-- Покажи, -- приказал Санька.
Ему очень хотелось присесть, но сейчас, когда это мог позволить себе лишь куняющий в дреме Виталий, он только ослабил левую, подвернутую в беге ногу и посмотрел на кроссовки. Внутри них скрывалась его тайна. Он только сейчас понял, почему с таким удивлением смотрела на него Маша, когда он вернулся на набережную. Он, оказывается, одел кроссовки прямо на грязные изорванные носки. А может, и не только это удивило Машу. Люди часто дают друг другу повод удивляться.
Нахмурившиеся брови участкового скрыли глаза, когда он читал записку роллера.
-- Это анонимка, -- вернул он ее Андрею. -- По анонимкам следствий не ведем.
-- И что же нам теперь делать?
-- Поищите вашего дружка где-нибудь на пляже. Поближе к пивному ларьку.
-- Спасибо за совет, -- напрягся Андрей.
-- Пожалуйста, -- на полном серьезе ответил участковый. -- И больше не тревожьте меня по пустякам. Вы уедете, а у меня тут и без вас работы...
Он ушел из номера с видом победителя. От мощи его шагов звенели два стакана, выставленные на тумбочку. Рядом с ними возвышалась пластиковая бутылка минеральной воды.
Взяв один из стаканов, Санька оборвал позванивание. И сразу стало тихо. Невыносимо, когда в маленькой комнате стоят сразу четверо мужиков и молчат. К такому молчанию полагался покойник.
-- Ты где был? -- недовольно спросил Андрей.
-- Загорал.
Поднеся наполненный стакан к губам, Санька выпил его с постаныванием. Когда закончил, показалось, что жажда стала еще сильнее.
-- А что с регистрацией? -- спросил он Андрея.
-- Да при чем тут регистрация! -- всплеснул тот руками. -- Если не найдется Эразм, эту регистрацию можно засунуть в одно место!
-- Сколько конкурентов?
Вопрос был задан с таким спокойствием, что Андрей дрогнул. Копившаяся внутри ярость на неизвестно куда пропавшего Саньку как-то враз улеглась, но улеглась странно. Вроде бы на дно желудка. Сразу захотелось пить. Может, только вода могла растворить остатки ярости?
Он тоже выглотал стакан, бережно поставил его рядом с триадой Эразма -- джинсы, шапочка, очки -- и вынул из нагрудного кармана курточки пластиковые карточки.
-- Чуть не забыл в этом дурдоме. Это визитки для участников
конкурса. Чтоб охрана на входе в дворец культуры пропускала.
Он раздал их по очереди музыкантам. Санька взглянул на свою и чуть
не подпрыгнул. А может, и подпрыгнул бы, но после стакана воды
ноги почему-то уже не слушались его.
-- Что это? -- спросил он Андрея.
-- Я ж сказал, визитка!
-- Нет. Вот это, -- отчеркнул он ногтем левый верхний угол пластиковой карточки с прищепкой.
-- Где?.. А-а, это символ конкурса. Морская раковина. Та девчонка, Нина, говорила, что и главный приз вроде тоже сделан в форме раковины. Она, кажись, позолоченная...
-- А не рог изобилия?
-- Нет. Раковина.
Перед санькиными глазами сначала всплыла простыня транспаранта, висящая над набережной. На ней был нарисован не рог изобилия, а раковина. Наверное, местный художник ни разу не видел настоящих раковин, а может, и видел, но рисовал на уровне новичка.
-- Красивая раковина. Четыре колеса. Совсем рядом, -- пробормотал Санька.
-- Ты что, перегрелся? -- сделал озабоченное лицо Игорек.
-- Его нужно спать уложить, -- предложил Виталий.
Все болезни мира он лечил только одним лекарством. Тем, которое и сам предпочитал всем другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115