А я мыслить могу, а говорить по-вашему не умею. Поэтому меня без орешков люди не понимают. Вообще-то, большинство птиц и зверей не способны мыслить как люди, потому ты их язык не поймешь даже с помощью этих орешков. Понял?
— Угу, — ответил Илья, а сам подумал: «Эка у вас все так запутано».
— Да не грузись ты сильно, по ходу разберешься, — успокоил богатыря олень.
— А тебя как звать-то? — спросил Муромец.
— Олень-Серебряное Копытце.
— Так вот ты какой! А что, правда — у тебя копытце серебряное?
— Да нет. Это пошло оттого, что когда я браконьеров и волков копытами луплю, то у них из глаз серебряные искры салютами сыпятся. Потому и прозвали.
— Понятно. Ну что же: спасибо за подарок, а мне пора.
— Тебе за помощь спасибо, счастливого пути и удачи, богатырь!
ГОРОД ПРАЗДНИКА И СТРАХА
Вечером того же дня ладья летела над Парижем. Матвей даже в сумерках на высокой скорости вел корабль, ему уже приходилось один раз здесь бывать. Тогда над небом столицы французского королевства пришлось немного поплутать, пока к ладье не подлетел на маленьком ковре-самолете офицер королевской стражи и после проверки документов проводил корабль к русскому посольству. Только тогда не довелось с послом познакомиться.
Вот и сейчас, еще на подлете к городу, патрульный офицер проверил охранную грамоту, но до цели назначения Матвей привел ладью сам, без сопровождения.
Площадка для летательных ладей на территории посольства была совсем небольшая, и только что прибывший корабль занял ее почти полностью. Усадьба посольства находилась от площадки всего в двух десятках шагов. Высокий трехэтажный деревянный русский терем с мраморной облицовкой лестниц и колонн смотрелся несколько причудливо, но в то же время изящно и одновременно солидно. Илья даже отметил про себя, что внешне деревянное здание посольства почти не уступает каменным княжеским палатам.
С корабля путешественники спустились по веревочной лестнице, а вот чтобы вывести коня, слугам и охране пришлось подкатить передвижную наклонную платформу. Богатырского коня увели в посольскую конюшню.
Из терема вышел мужчина лет пятидесяти, среднего роста, с короткой, но густой бородой, в костюме, сшитом по европейской моде.
— Посол Руси в Париже Митрофан Гаврилович Оболенский, — представился мужчина и протянул руку по очереди всем троим.
— Илья Муромец, княжеский воевода.
— Матвей Русанов, капитан ладьи.
— Петр Русанов, сын капитана.
— Очень приятно. Вот и посчастливилось мне знаменитого богатыря вживую лицезреть, а не на картинках лубочных. Как добрались?
— Спасибо, не без приключений, но с Божией помощью добрались.
— Прошу пожаловать в посольский терем, комнаты для гостей всегда готовы. Умоетесь с дороги, а затем все вместе отужинаем, — говорил Митрофан Гаврилович.
Был прекрасный летний парижский вечер. Столица королевства предвкушала ночную жизнь. В то время как одни готовились к сладкому сну, другие только прибывали на балы и званые ужины. Казалось, здесь повсюду царят веселье и праздник. Хотя никуда не делись заботы, бедность, интриги и преступления.
Но самое главное — страх. Он был сначала очень далеким и заглушался вином или воинственными высказываниями военачальников. Но по мере приближения к берегам Европы корабля с ужасным железным воином страх охватывал души людей все сильнее, рождая своих спутников — панику и бессилие. О чем бы в компании ни заходил разговор, он почти всегда сводился к Термидадору. Появление большого числа патрульных стражей на улицах Парижа, переброска на побережье войск, катапульт и баллист лишь усиливали напряжение, но не создавали впечатления надежной защиты. И все-таки атмосферу уютного праздника парижане пока еще старались сохранить.
В большой столовой русского посольства подавали ужин: тушеный гусь, копченая телятина, вареные овощи, зелень, грибы в сметане, вареные раки, красное вино, фрукты.
— Обычно мы трапезничаем гораздо скромнее, но в вашу честь я приказал подать представительские блюда, — пояснил Митрофан, приглашая гостей к столу.
За ужином почетным гостям были представлены супруга посла, Катерина, — крупная женщина, ростом выше мужа на полголовы, и дочь Елена — пятнадцатилетняя стройная девушка в блестящем небесно-голубом платье.
Петр так в нее впился глазами, что Матвею даже пришлось легонько и незаметно для окружающих хлопнуть сына ладонью по плечу.
— Ты ее сейчас проглотишь, — шепнул Матвей Петру.
Впрочем, девушка тоже обратила внимание на молодого человека, приветливо ему улыбнулась.
Беседа за столом проходила тепло, по-домашнему. Выяснилось, что супругу с дочкой посол привозит в Париж на лето, а в остальное время Катерина и Елена живут на Родине, в Рязани. Дочь учится в гимназии, супруга хлопочет по хозяйству. Отпуск посол проводит на Родине и всегда — зимой.
— А мы во Владимире живем, — рассказывал о своей семье Матвей. — Я до этого в основном на внутренних рейсах работал. В Европе всего один раз был, и вот теперь — ответственная командировка.
Посол кашлянул и любезным, но твердым тоном обратился к супруге:
— Голубушка, завтра тяжелый день, принимаем датского посла. Вам надо хорошо отдохнуть.
Катерина поняла мужа с полуслова; супруга и дочь поднялись из-за стола, поклонились гостям, пожелали доброй ночи и удалились.
— Тебе тоже пора на бочок, — сказал Матвей сыну.
— Слуга проводит молодого человека. — Посол дал знак, и слуга с Петром покинули столовую.
— Стараюсь при супруге и дочери не упоминать о Термидадоре. Понимаете, здесь и личное. Ведь мою девочку Леной зовут.
— Я понимаю: имя моей супруги тоже Елена, — сказал Илья Муромец.
— А теперь к делу, — продолжил Митрофан. — Все, желающие попытать счастья в схватке с железным чудовищем, направляются в Англию. Там, на окраине Лондона, находится штаб-квартира друидов. Верховный друид отбирает лишь очень немногих избранных: абсолютное большинство возвращаются обратно.
— А каким образом узнают: кто избранный, а кто — нет? — поинтересовался Илья.
— А это мне не известно так же, как и не известно — куда дальше лежит их путь.
— Ладно, скоро все узнаем. Пожалуй, прямо сейчас и отправимся, — сказал богатырь.
— Ни в коем случае, — запротестовал посол. — Ночь на дворе, темень, европейцы сейчас нервные, на побережье запросто могут вашу ладью обстрелять из зенитных катапульт. Отдохните, выспитесь хорошенько, а утром спокойно полетите. Пограничный патруль проверит ваши документы и проводит к месту посадки. У вас охранная грамота с собой?
— А как же, князем подписана, все как положено, — ответил Муромец. — Ну, ладно. Может, и впрямь — утро вечера мудренее, останемся здесь на ночлег.
— Митрофан Гаврилович, — обратился к послу капитан, — а почему бы не потопить корабль, на котором плывет Термидадор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Угу, — ответил Илья, а сам подумал: «Эка у вас все так запутано».
— Да не грузись ты сильно, по ходу разберешься, — успокоил богатыря олень.
— А тебя как звать-то? — спросил Муромец.
— Олень-Серебряное Копытце.
— Так вот ты какой! А что, правда — у тебя копытце серебряное?
— Да нет. Это пошло оттого, что когда я браконьеров и волков копытами луплю, то у них из глаз серебряные искры салютами сыпятся. Потому и прозвали.
— Понятно. Ну что же: спасибо за подарок, а мне пора.
— Тебе за помощь спасибо, счастливого пути и удачи, богатырь!
ГОРОД ПРАЗДНИКА И СТРАХА
Вечером того же дня ладья летела над Парижем. Матвей даже в сумерках на высокой скорости вел корабль, ему уже приходилось один раз здесь бывать. Тогда над небом столицы французского королевства пришлось немного поплутать, пока к ладье не подлетел на маленьком ковре-самолете офицер королевской стражи и после проверки документов проводил корабль к русскому посольству. Только тогда не довелось с послом познакомиться.
Вот и сейчас, еще на подлете к городу, патрульный офицер проверил охранную грамоту, но до цели назначения Матвей привел ладью сам, без сопровождения.
Площадка для летательных ладей на территории посольства была совсем небольшая, и только что прибывший корабль занял ее почти полностью. Усадьба посольства находилась от площадки всего в двух десятках шагов. Высокий трехэтажный деревянный русский терем с мраморной облицовкой лестниц и колонн смотрелся несколько причудливо, но в то же время изящно и одновременно солидно. Илья даже отметил про себя, что внешне деревянное здание посольства почти не уступает каменным княжеским палатам.
С корабля путешественники спустились по веревочной лестнице, а вот чтобы вывести коня, слугам и охране пришлось подкатить передвижную наклонную платформу. Богатырского коня увели в посольскую конюшню.
Из терема вышел мужчина лет пятидесяти, среднего роста, с короткой, но густой бородой, в костюме, сшитом по европейской моде.
— Посол Руси в Париже Митрофан Гаврилович Оболенский, — представился мужчина и протянул руку по очереди всем троим.
— Илья Муромец, княжеский воевода.
— Матвей Русанов, капитан ладьи.
— Петр Русанов, сын капитана.
— Очень приятно. Вот и посчастливилось мне знаменитого богатыря вживую лицезреть, а не на картинках лубочных. Как добрались?
— Спасибо, не без приключений, но с Божией помощью добрались.
— Прошу пожаловать в посольский терем, комнаты для гостей всегда готовы. Умоетесь с дороги, а затем все вместе отужинаем, — говорил Митрофан Гаврилович.
Был прекрасный летний парижский вечер. Столица королевства предвкушала ночную жизнь. В то время как одни готовились к сладкому сну, другие только прибывали на балы и званые ужины. Казалось, здесь повсюду царят веселье и праздник. Хотя никуда не делись заботы, бедность, интриги и преступления.
Но самое главное — страх. Он был сначала очень далеким и заглушался вином или воинственными высказываниями военачальников. Но по мере приближения к берегам Европы корабля с ужасным железным воином страх охватывал души людей все сильнее, рождая своих спутников — панику и бессилие. О чем бы в компании ни заходил разговор, он почти всегда сводился к Термидадору. Появление большого числа патрульных стражей на улицах Парижа, переброска на побережье войск, катапульт и баллист лишь усиливали напряжение, но не создавали впечатления надежной защиты. И все-таки атмосферу уютного праздника парижане пока еще старались сохранить.
В большой столовой русского посольства подавали ужин: тушеный гусь, копченая телятина, вареные овощи, зелень, грибы в сметане, вареные раки, красное вино, фрукты.
— Обычно мы трапезничаем гораздо скромнее, но в вашу честь я приказал подать представительские блюда, — пояснил Митрофан, приглашая гостей к столу.
За ужином почетным гостям были представлены супруга посла, Катерина, — крупная женщина, ростом выше мужа на полголовы, и дочь Елена — пятнадцатилетняя стройная девушка в блестящем небесно-голубом платье.
Петр так в нее впился глазами, что Матвею даже пришлось легонько и незаметно для окружающих хлопнуть сына ладонью по плечу.
— Ты ее сейчас проглотишь, — шепнул Матвей Петру.
Впрочем, девушка тоже обратила внимание на молодого человека, приветливо ему улыбнулась.
Беседа за столом проходила тепло, по-домашнему. Выяснилось, что супругу с дочкой посол привозит в Париж на лето, а в остальное время Катерина и Елена живут на Родине, в Рязани. Дочь учится в гимназии, супруга хлопочет по хозяйству. Отпуск посол проводит на Родине и всегда — зимой.
— А мы во Владимире живем, — рассказывал о своей семье Матвей. — Я до этого в основном на внутренних рейсах работал. В Европе всего один раз был, и вот теперь — ответственная командировка.
Посол кашлянул и любезным, но твердым тоном обратился к супруге:
— Голубушка, завтра тяжелый день, принимаем датского посла. Вам надо хорошо отдохнуть.
Катерина поняла мужа с полуслова; супруга и дочь поднялись из-за стола, поклонились гостям, пожелали доброй ночи и удалились.
— Тебе тоже пора на бочок, — сказал Матвей сыну.
— Слуга проводит молодого человека. — Посол дал знак, и слуга с Петром покинули столовую.
— Стараюсь при супруге и дочери не упоминать о Термидадоре. Понимаете, здесь и личное. Ведь мою девочку Леной зовут.
— Я понимаю: имя моей супруги тоже Елена, — сказал Илья Муромец.
— А теперь к делу, — продолжил Митрофан. — Все, желающие попытать счастья в схватке с железным чудовищем, направляются в Англию. Там, на окраине Лондона, находится штаб-квартира друидов. Верховный друид отбирает лишь очень немногих избранных: абсолютное большинство возвращаются обратно.
— А каким образом узнают: кто избранный, а кто — нет? — поинтересовался Илья.
— А это мне не известно так же, как и не известно — куда дальше лежит их путь.
— Ладно, скоро все узнаем. Пожалуй, прямо сейчас и отправимся, — сказал богатырь.
— Ни в коем случае, — запротестовал посол. — Ночь на дворе, темень, европейцы сейчас нервные, на побережье запросто могут вашу ладью обстрелять из зенитных катапульт. Отдохните, выспитесь хорошенько, а утром спокойно полетите. Пограничный патруль проверит ваши документы и проводит к месту посадки. У вас охранная грамота с собой?
— А как же, князем подписана, все как положено, — ответил Муромец. — Ну, ладно. Может, и впрямь — утро вечера мудренее, останемся здесь на ночлег.
— Митрофан Гаврилович, — обратился к послу капитан, — а почему бы не потопить корабль, на котором плывет Термидадор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58