До сего дня ничего подобного за ним не водилось.
Возвращаясь из школы домой, Эдгар продолжал почти безостановочно похохатывать, прыгал в придорожные канавы, носился влево-вправо по проезжей части улицы с растопыренными в стороны руками.
Поведение подростка ничуть не изменилось, когда он добрался до своего дома.
Мать Эдгара в тот момент на кухне жарила зерна кофе. Она пришла в ужас, увидев, как ее сын вбежал с хохотом и жутким оскалом на лице в кухню, подхватил с плиты сковородку с недожаренными зернами, потом ринулся из дома во двор. А там начал, визгливо посмеиваясь, разбрасывать кофейные зерна по земле.
– Что ты делаешь? – спросила испуганно мать, выбежав следом за сыном на порог дома.
– Сею, ха-ха-ха, кофе! Пусть у нас на дворе, хи-хи-хи, вырастут кофейные деревья!
Лесли Кейси, вернувшись ближе к вечеру домой, хмуро выслушал рассказ своей супруги о "посеве" кофейных зерен, не менее хмуро понаблюдал какое-то время за продолжавшим беспричинно хихикать подростком. И мрачно заключил:
– Давно уже я подозревал, что у этого дурня мозги малость набекрень. И вот, пожалуйста, я был прав. Сегодня у нашего придурка окончательно поехала крыша. Завтра вызовем врача.
Обеспокоенным родителям с немалым трудом удалось уложить мальчика, дергающегося в нервном возбуждении, в постель.
Едва Лесли Кейси укрыл сына одеялом, как тот вдруг мгновенно успокоился. Негромким, расслабленным голосом он настойчиво попросил:
– Срочно поставьте мне на всю ночь припарку на затылок. Я получил удар мячом по голове. Если не поставите припарку, к утру я полностью сойду с ума. А если поставите, выздоровею.
Произнеся эти слова, Эдгар уснул крепким сном.
– Ну? – повернулся Лесли Кейси к супруге. – Что будем делать, дорогая?
– Давай сделаем Эдгару припарку, уж коли он просит, – сказала она. – Вреда от нее не будет. А кукурузная мука и лечебные травы для припарки у меня найдутся.
На другой день утром Эдгар проснулся совершенно здоровым – за исключением одной странности. Он не помнил ничего из того, что происходило с ним вчера после попадания мяча по затылку.
История о чудесном излечении получила широкую огласку в округе. Об Эдгаре Кейси стали говорить как о "том самом пареньке, который сам себе прописал лекарство от сумасшествия и чудесным образом исцелился".
СКРОМНОСТЬ – ВТОРАЯ НАТУРА
Годы шли. В крохотном городке Хопкинсвилле, где жила семья Кейси, не происходило никаких примечательных событий.
Эдгар великолепно учился. Он был на хорошем счету в своем классе. Когда наступал очередной учебный год, подросток собирал в одну кучу все новые учебники, выданные ему в школе, и засовывал их под подушку. Потом укладывался спать. А на другой день знал, проснувшись, все, что было написано в учебниках, наизусть.
Он нимало не задумывался над тем, каким таинственным путем знания из учебников перетекают в его голову.
Эдгар вообще редко задумывался. На уроках в школе, когда учителя вызывали его к доске, он шпарил наизусть нужные страницы из учебников. Страницы сами собой возникали перед его взором. Раскрытый учебник, незримый для всех остальных, непонятно откуда появлялся в воздухе и зависал перед его глазами.
Теперь учеба давалась Эдгару легко.
Именуя всю эту паранормальную петрушку учебой, я немножко лукавлю, конечно. Она не имела или почти не имела отношения к настоящей учебе на школьной скамье, вдумчивой, последовательной, по возможности серьезной. Голова Эдгара напоминала портфель, битком набитый школьными учебниками. В определенный момент нужный учебник в мгновение ока извлекался из того невидимого портфеля и сам собой разворачивался на нужной же странице. А затем, когда потребность в нем отпадала, нырял обратно в портфель.
Процесс был нехитрым, отработанным за годы и давным-давно не вызывавшим у Эдгара удивления. Нисколько не преувеличивая, можно и нужно назвать этот процесс лжеучебой.
Кейси посещал школу, но вовсе не учился там в привычном смысле слова. В отличие от своих сверстников он не тренировал изо дня в день, из года в год мозги, не обучался наравне с товарищами умению не только запоминать, но и думать. Учеба в школе не дала Эдгару Кейси ничего, кроме умения писать и считать. Процесс обучения хотя бы самым несложным правилам самостоятельного мышления прошел мимо его сознания. На всю свою жизнь Кейси остался тем, кем он от рождения был, – тугодумом.
Многие другие его одноклассники разъехались после окончания школы из крохотного Хопкинсвилла по большим городам. Поступили там на учебу в колледжи, университеты, на худой конец – на бухгалтерские либо, скажем, секретарские курсы. А вот Эдгару даже на ум не пришла мысль о продолжении образования. Кейси вполне отчетливо осознавал, что его специфические мозги не приспособлены для интеллектуальной деятельности.
Это отчетливое осознание, которое сейчас назвали бы по-новомодному – комплексом неполноценности, Кейси пронес в своей душе сквозь всю свою жизнь. Собственное обидное неумение "шевелить мозгами" временами ужасно мешало ему жить, однако Эдгар давно смирился с ним. Оно было тем, что называется "непреодолимыми обстоятельствами".
Прекрасно понимая, кто он такой, если взглянуть на него чужими глазами со стороны, Эдгар Кейси взял за правило всегда держать себя с подчеркнутой скромностью. Она стала его второй натурой…
После окончания школы он поступил на работу продавцом в местный книжный магазин. Потом ненадолго перебрался в соседний, более крупный город Луисвилл, где устроился работать продавцом опять-таки в книжном магазине. Такую работу он находил идеальной для себя. Именно и только в книжном магазине, за его прилавком Эдгар видел свое место в жизни.
То единственное, что он умел, лишь здесь воплощалось в конкретные повседневные дела, в которых не было ему равных. Эти дела приносили юному продавцу книг чувство глубокого морального удовлетворения.
Кейси забирал из магазина домой очередной новый каталог книг, содержащий в себе краткие аннотации всех поступивших в продажу новинок, и клал его на ночь под подушку. На следующий день он знал каталог наизусть. И затем поражал покупателей в магазине абсолютным знанием всех книг, имевшихся в продаже, включая самые свежие поступления. Причем он не просто знал все книги по названиям, а мог дать краткую справку о содержании любой из них. В некотором смысле он был чем-то вроде разговаривающего справочного пособия для покупателей. Пользовался среди них не просто известностью, а даже любовью.
За всеми справками о новинках литературы покупатели предпочитали обращаться к "всезнайке Эдгару", а не к кому-то еще в магазине.
Жизнь Эдгара Кейси текла размеренно, спокойно, без каких-либо приключений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Возвращаясь из школы домой, Эдгар продолжал почти безостановочно похохатывать, прыгал в придорожные канавы, носился влево-вправо по проезжей части улицы с растопыренными в стороны руками.
Поведение подростка ничуть не изменилось, когда он добрался до своего дома.
Мать Эдгара в тот момент на кухне жарила зерна кофе. Она пришла в ужас, увидев, как ее сын вбежал с хохотом и жутким оскалом на лице в кухню, подхватил с плиты сковородку с недожаренными зернами, потом ринулся из дома во двор. А там начал, визгливо посмеиваясь, разбрасывать кофейные зерна по земле.
– Что ты делаешь? – спросила испуганно мать, выбежав следом за сыном на порог дома.
– Сею, ха-ха-ха, кофе! Пусть у нас на дворе, хи-хи-хи, вырастут кофейные деревья!
Лесли Кейси, вернувшись ближе к вечеру домой, хмуро выслушал рассказ своей супруги о "посеве" кофейных зерен, не менее хмуро понаблюдал какое-то время за продолжавшим беспричинно хихикать подростком. И мрачно заключил:
– Давно уже я подозревал, что у этого дурня мозги малость набекрень. И вот, пожалуйста, я был прав. Сегодня у нашего придурка окончательно поехала крыша. Завтра вызовем врача.
Обеспокоенным родителям с немалым трудом удалось уложить мальчика, дергающегося в нервном возбуждении, в постель.
Едва Лесли Кейси укрыл сына одеялом, как тот вдруг мгновенно успокоился. Негромким, расслабленным голосом он настойчиво попросил:
– Срочно поставьте мне на всю ночь припарку на затылок. Я получил удар мячом по голове. Если не поставите припарку, к утру я полностью сойду с ума. А если поставите, выздоровею.
Произнеся эти слова, Эдгар уснул крепким сном.
– Ну? – повернулся Лесли Кейси к супруге. – Что будем делать, дорогая?
– Давай сделаем Эдгару припарку, уж коли он просит, – сказала она. – Вреда от нее не будет. А кукурузная мука и лечебные травы для припарки у меня найдутся.
На другой день утром Эдгар проснулся совершенно здоровым – за исключением одной странности. Он не помнил ничего из того, что происходило с ним вчера после попадания мяча по затылку.
История о чудесном излечении получила широкую огласку в округе. Об Эдгаре Кейси стали говорить как о "том самом пареньке, который сам себе прописал лекарство от сумасшествия и чудесным образом исцелился".
СКРОМНОСТЬ – ВТОРАЯ НАТУРА
Годы шли. В крохотном городке Хопкинсвилле, где жила семья Кейси, не происходило никаких примечательных событий.
Эдгар великолепно учился. Он был на хорошем счету в своем классе. Когда наступал очередной учебный год, подросток собирал в одну кучу все новые учебники, выданные ему в школе, и засовывал их под подушку. Потом укладывался спать. А на другой день знал, проснувшись, все, что было написано в учебниках, наизусть.
Он нимало не задумывался над тем, каким таинственным путем знания из учебников перетекают в его голову.
Эдгар вообще редко задумывался. На уроках в школе, когда учителя вызывали его к доске, он шпарил наизусть нужные страницы из учебников. Страницы сами собой возникали перед его взором. Раскрытый учебник, незримый для всех остальных, непонятно откуда появлялся в воздухе и зависал перед его глазами.
Теперь учеба давалась Эдгару легко.
Именуя всю эту паранормальную петрушку учебой, я немножко лукавлю, конечно. Она не имела или почти не имела отношения к настоящей учебе на школьной скамье, вдумчивой, последовательной, по возможности серьезной. Голова Эдгара напоминала портфель, битком набитый школьными учебниками. В определенный момент нужный учебник в мгновение ока извлекался из того невидимого портфеля и сам собой разворачивался на нужной же странице. А затем, когда потребность в нем отпадала, нырял обратно в портфель.
Процесс был нехитрым, отработанным за годы и давным-давно не вызывавшим у Эдгара удивления. Нисколько не преувеличивая, можно и нужно назвать этот процесс лжеучебой.
Кейси посещал школу, но вовсе не учился там в привычном смысле слова. В отличие от своих сверстников он не тренировал изо дня в день, из года в год мозги, не обучался наравне с товарищами умению не только запоминать, но и думать. Учеба в школе не дала Эдгару Кейси ничего, кроме умения писать и считать. Процесс обучения хотя бы самым несложным правилам самостоятельного мышления прошел мимо его сознания. На всю свою жизнь Кейси остался тем, кем он от рождения был, – тугодумом.
Многие другие его одноклассники разъехались после окончания школы из крохотного Хопкинсвилла по большим городам. Поступили там на учебу в колледжи, университеты, на худой конец – на бухгалтерские либо, скажем, секретарские курсы. А вот Эдгару даже на ум не пришла мысль о продолжении образования. Кейси вполне отчетливо осознавал, что его специфические мозги не приспособлены для интеллектуальной деятельности.
Это отчетливое осознание, которое сейчас назвали бы по-новомодному – комплексом неполноценности, Кейси пронес в своей душе сквозь всю свою жизнь. Собственное обидное неумение "шевелить мозгами" временами ужасно мешало ему жить, однако Эдгар давно смирился с ним. Оно было тем, что называется "непреодолимыми обстоятельствами".
Прекрасно понимая, кто он такой, если взглянуть на него чужими глазами со стороны, Эдгар Кейси взял за правило всегда держать себя с подчеркнутой скромностью. Она стала его второй натурой…
После окончания школы он поступил на работу продавцом в местный книжный магазин. Потом ненадолго перебрался в соседний, более крупный город Луисвилл, где устроился работать продавцом опять-таки в книжном магазине. Такую работу он находил идеальной для себя. Именно и только в книжном магазине, за его прилавком Эдгар видел свое место в жизни.
То единственное, что он умел, лишь здесь воплощалось в конкретные повседневные дела, в которых не было ему равных. Эти дела приносили юному продавцу книг чувство глубокого морального удовлетворения.
Кейси забирал из магазина домой очередной новый каталог книг, содержащий в себе краткие аннотации всех поступивших в продажу новинок, и клал его на ночь под подушку. На следующий день он знал каталог наизусть. И затем поражал покупателей в магазине абсолютным знанием всех книг, имевшихся в продаже, включая самые свежие поступления. Причем он не просто знал все книги по названиям, а мог дать краткую справку о содержании любой из них. В некотором смысле он был чем-то вроде разговаривающего справочного пособия для покупателей. Пользовался среди них не просто известностью, а даже любовью.
За всеми справками о новинках литературы покупатели предпочитали обращаться к "всезнайке Эдгару", а не к кому-то еще в магазине.
Жизнь Эдгара Кейси текла размеренно, спокойно, без каких-либо приключений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135