Поэтому присутствие священника не считалось обязательным; Представление мог совершить отец новорожденного или любой родич-мужчина, однако совершение религиозного обряда добавляло торжественности.
Отец Верной закончил молитвы и повернулся к гордым и счастливым родителям. Марта с улыбкой передала малышку Арли. Лицо его стало серьезным, когда дрожащими руками он протянул крошечный сверток к триуму над алтарем.
— Благословенная Минея, божественный Серинлет, призываю вас: взгляните на новую душу, прибавившуюся к вашей пастве. Этот ребенок принадлежит вам. Он также принадлежит мне и моей возлюбленной Марте. Я представляю вам мою дочь, Дамарис. Молю вас: даруйте ей свою любовь и защиту, будьте к ней милосердны, как милосердны вы ко всем нашим душам.
Потом, держа малышку здоровой рукой, Арли обрубком другой начертил над девочкой знак триума. Дамарис перестала плакать и только иногда издавала тихое сопение. Когда Арли повернулся к Марте, у обоих на глазах были слезы.
Финлей первым поздравил их; потом счастливых родителей окружили друзья, целуя Марту и хлопая по плечу Арли. Финлей внимательно рассмотрел новорожденную. Она мирно спала на руках у отца, ее сморщенное личико походило на сушеный абрикос.
— Ты уверена, что это твоя дочь? — шепнул Финлей Марте. — Она такая уродливая!
— Ничего подобного! — рассмеялась Марта, шутливо шлепнула его по руке. — Она хорошенькая и к тому же очень талантливая.
— Откуда ты знаешь? Ей же всего несколько часов от роду.
— Мать всегда знает, — с мудрой улыбкой ответила Марта.
Все следом за Арли и Мартой вышли из часовни и отправились в столовую, где Представление следовало отпраздновать миндальными пирожными и вином с пряностями. Финлей двинулся следом за остальными, но тут из бокового прохода протянулась рука и ухватила его за рукав. Финлей остановился, увидев Фиону.
— Куда отправился Патрик? Финлей нахмурился:
— Ты о чем?
— Патрик покинул Анклав две недели назад. Куда он отправился? В Марсэй?
— Не понимаю. — Финлей оглянулся на удаляющихся друзей, потом потянул Фиону в боковой проход. Что он мог ей сказать? У нее явно возникли подозрения…
— Не притворяйся простачком, Финлей Дуглас! — прошипела Фиона. — Моя мать исчезла, и я думаю, тебе что-то известно. Я думаю, поэтому и Патрик уехал. Не может быть никакой другой причины, почему бы именно он покинул Анклав. Да помилуют нас боги! Финлей, Патрик родился и вырос здесь, он никогда не удалялся от ворот больше чем на сотню шагов. Так что скажи мне: куда он отправился? Финлей сглотнул:
— В Данлорн.
— Зачем?
— Я… я видел твою мать… так же, как видел тебя и Дженн на пути сюда. Айн попала в беду.
— И поэтому ты послал Патрика к своему брату, чтобы он ей помог? — Фиона мгновение смотрела на Финлея, потом, прошипев проклятие, отвернулась. — Почему ты ничего мне не сказал?
— Мы не хотели тебя тревожить.
— Когда раньше тебя такое волновало, а? — Фиона закрыла глаза, на ее лице была написана боль.
Финлей нерешительно коснулся ее плеча, но Фиона резко отстранилась.
— Ты мог бы снова это сделать?
— Что именно?
— Увидеть мою мать. Смог бы ты вызвать такое же видение, как и раньше? Можешь ты узнать, жива ли она?
Финлей сделал шаг назад, несколько испуганный необходимостью отвечать.
— Тебе следовало бы попробовать сделать это самой.
— Финлей, — простонала Фиона, — ты гораздо сильнее, чем любой искатель в Анклаве. Скажи мне: ты это сделаешь?
— Ничего не получится, если она без сознания…
— Или мертва?
— И если я тогда все правильно понял, — продолжал Финлей, не отвечая на ее слова, ее аярн уничтожен. Может быть, мне и удастся найти Айн, но вполне возможно, что без аярна, на который можно было бы настроиться, у меня на таком расстоянии ничего не получится.
Фиона улыбнулась, но улыбка тут же превратилась в гримасу.
— Тогда нужно будет сделать так, чтобы ты оказался ближе к ней, не так ли?
* * *
— Это безумие, Финлей, — прошептал Арли, затягивая подпругу. — Когда Уилф узнает о твоей поездке, он тебя убьет.
Финлей оглянулся через плечо на Фиону, привязывавшую сумку к седлу.
— Разве у меня есть выбор? Фиона права. Мы должны были ей сказать. Сначала мы привлекли ее к делу, а потом приняли решение за нее.
— Но что, если тебя кто-нибудь узнает?
— Да кто меня увидит? Мы только собираемся подобраться поближе к Марсэю, чтобы попробовать совместный поиск с использованием аярна Фионы. Она может находиться гораздо ближе к столице, чем я; я останусь на расстоянии многих лиг от города. Мы будем избегать деревень, да и вообще людей. Тут нет опасности, Арли, уверяю тебя.
Арли выпрямился и придержал коня, чтобы Финлею было удобнее сесть в седло.
— Будь осторожен, Финлей. Мне совсем не хочется сообщать твоему брату, что слухи о твоей смерти, в конце концов, оказались правдивы.
— Не беспокойся, Арли, — ответил Финлей, усаживаясь в седло. — Все будет в порядке. Мы вернемся не позже чем через неделю. К тому времени ты, может быть, получишь весточку от Роберта или Патрика. Передай Марте, что я ее люблю.
С этими словами Финлей направил коня к вратам.
Спуститься с горного плато было нетрудно. Преодолеть болота, лежащие к северу от перевала, оказалось не так легко. Всю вторую половину лета шли проливные дожди, и почва превратилась в трясину. Путники пытались ехать верхом, но по большей части им приходилось идти, ощупывая дорогу длинными палками и ведя в поводу упирающихся коней. Всю дорогу Фиона молчала и обрывала Финлея, если тот пытался завести разговор.
С другой стороны, было так приятно выбраться из Анклава, даже и всего на несколько дней. Финлей обнаружил, что с наслаждением вдыхает влажный воздух и подолгу смотрит на равнину, где не росло ни единого дерева, а из земли кое-где торчали странной формы скалы. Хотя он провел в Анклаве всего несколько недель, его сердцу бродяги они казались нескончаемыми месяцами. Несколько дней свободы были для Финлея как бальзам на раны, и он твердо намеревался в полной мере насладиться каждой минутой.
К тому времени, когда наиболее трудная часть пути осталась позади, путники устали и обессилели. Финлей нашел для привала место, где скалы нависали над речушкой притоком Виталы. Марсэй лежал в трех днях пути на восток, но Финлей не собирался приближаться к столице. Он останется здесь; единственным признаком присутствия человека в этих краях была крошечная деревушка Бэйрденскот в двух лигах вверх по течению.
— Кое-где проехать будет нелегко, — сказал Финлей, взобравшись на утес и оглядывая окрестности, — но зато ты можешь держаться этой речки до самого ее впадения в Виталу. Если ты выедешь на рассвете и к вечеру найдешь укромное местечко, мы сможем попробовать найти Айн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Отец Верной закончил молитвы и повернулся к гордым и счастливым родителям. Марта с улыбкой передала малышку Арли. Лицо его стало серьезным, когда дрожащими руками он протянул крошечный сверток к триуму над алтарем.
— Благословенная Минея, божественный Серинлет, призываю вас: взгляните на новую душу, прибавившуюся к вашей пастве. Этот ребенок принадлежит вам. Он также принадлежит мне и моей возлюбленной Марте. Я представляю вам мою дочь, Дамарис. Молю вас: даруйте ей свою любовь и защиту, будьте к ней милосердны, как милосердны вы ко всем нашим душам.
Потом, держа малышку здоровой рукой, Арли обрубком другой начертил над девочкой знак триума. Дамарис перестала плакать и только иногда издавала тихое сопение. Когда Арли повернулся к Марте, у обоих на глазах были слезы.
Финлей первым поздравил их; потом счастливых родителей окружили друзья, целуя Марту и хлопая по плечу Арли. Финлей внимательно рассмотрел новорожденную. Она мирно спала на руках у отца, ее сморщенное личико походило на сушеный абрикос.
— Ты уверена, что это твоя дочь? — шепнул Финлей Марте. — Она такая уродливая!
— Ничего подобного! — рассмеялась Марта, шутливо шлепнула его по руке. — Она хорошенькая и к тому же очень талантливая.
— Откуда ты знаешь? Ей же всего несколько часов от роду.
— Мать всегда знает, — с мудрой улыбкой ответила Марта.
Все следом за Арли и Мартой вышли из часовни и отправились в столовую, где Представление следовало отпраздновать миндальными пирожными и вином с пряностями. Финлей двинулся следом за остальными, но тут из бокового прохода протянулась рука и ухватила его за рукав. Финлей остановился, увидев Фиону.
— Куда отправился Патрик? Финлей нахмурился:
— Ты о чем?
— Патрик покинул Анклав две недели назад. Куда он отправился? В Марсэй?
— Не понимаю. — Финлей оглянулся на удаляющихся друзей, потом потянул Фиону в боковой проход. Что он мог ей сказать? У нее явно возникли подозрения…
— Не притворяйся простачком, Финлей Дуглас! — прошипела Фиона. — Моя мать исчезла, и я думаю, тебе что-то известно. Я думаю, поэтому и Патрик уехал. Не может быть никакой другой причины, почему бы именно он покинул Анклав. Да помилуют нас боги! Финлей, Патрик родился и вырос здесь, он никогда не удалялся от ворот больше чем на сотню шагов. Так что скажи мне: куда он отправился? Финлей сглотнул:
— В Данлорн.
— Зачем?
— Я… я видел твою мать… так же, как видел тебя и Дженн на пути сюда. Айн попала в беду.
— И поэтому ты послал Патрика к своему брату, чтобы он ей помог? — Фиона мгновение смотрела на Финлея, потом, прошипев проклятие, отвернулась. — Почему ты ничего мне не сказал?
— Мы не хотели тебя тревожить.
— Когда раньше тебя такое волновало, а? — Фиона закрыла глаза, на ее лице была написана боль.
Финлей нерешительно коснулся ее плеча, но Фиона резко отстранилась.
— Ты мог бы снова это сделать?
— Что именно?
— Увидеть мою мать. Смог бы ты вызвать такое же видение, как и раньше? Можешь ты узнать, жива ли она?
Финлей сделал шаг назад, несколько испуганный необходимостью отвечать.
— Тебе следовало бы попробовать сделать это самой.
— Финлей, — простонала Фиона, — ты гораздо сильнее, чем любой искатель в Анклаве. Скажи мне: ты это сделаешь?
— Ничего не получится, если она без сознания…
— Или мертва?
— И если я тогда все правильно понял, — продолжал Финлей, не отвечая на ее слова, ее аярн уничтожен. Может быть, мне и удастся найти Айн, но вполне возможно, что без аярна, на который можно было бы настроиться, у меня на таком расстоянии ничего не получится.
Фиона улыбнулась, но улыбка тут же превратилась в гримасу.
— Тогда нужно будет сделать так, чтобы ты оказался ближе к ней, не так ли?
* * *
— Это безумие, Финлей, — прошептал Арли, затягивая подпругу. — Когда Уилф узнает о твоей поездке, он тебя убьет.
Финлей оглянулся через плечо на Фиону, привязывавшую сумку к седлу.
— Разве у меня есть выбор? Фиона права. Мы должны были ей сказать. Сначала мы привлекли ее к делу, а потом приняли решение за нее.
— Но что, если тебя кто-нибудь узнает?
— Да кто меня увидит? Мы только собираемся подобраться поближе к Марсэю, чтобы попробовать совместный поиск с использованием аярна Фионы. Она может находиться гораздо ближе к столице, чем я; я останусь на расстоянии многих лиг от города. Мы будем избегать деревень, да и вообще людей. Тут нет опасности, Арли, уверяю тебя.
Арли выпрямился и придержал коня, чтобы Финлею было удобнее сесть в седло.
— Будь осторожен, Финлей. Мне совсем не хочется сообщать твоему брату, что слухи о твоей смерти, в конце концов, оказались правдивы.
— Не беспокойся, Арли, — ответил Финлей, усаживаясь в седло. — Все будет в порядке. Мы вернемся не позже чем через неделю. К тому времени ты, может быть, получишь весточку от Роберта или Патрика. Передай Марте, что я ее люблю.
С этими словами Финлей направил коня к вратам.
Спуститься с горного плато было нетрудно. Преодолеть болота, лежащие к северу от перевала, оказалось не так легко. Всю вторую половину лета шли проливные дожди, и почва превратилась в трясину. Путники пытались ехать верхом, но по большей части им приходилось идти, ощупывая дорогу длинными палками и ведя в поводу упирающихся коней. Всю дорогу Фиона молчала и обрывала Финлея, если тот пытался завести разговор.
С другой стороны, было так приятно выбраться из Анклава, даже и всего на несколько дней. Финлей обнаружил, что с наслаждением вдыхает влажный воздух и подолгу смотрит на равнину, где не росло ни единого дерева, а из земли кое-где торчали странной формы скалы. Хотя он провел в Анклаве всего несколько недель, его сердцу бродяги они казались нескончаемыми месяцами. Несколько дней свободы были для Финлея как бальзам на раны, и он твердо намеревался в полной мере насладиться каждой минутой.
К тому времени, когда наиболее трудная часть пути осталась позади, путники устали и обессилели. Финлей нашел для привала место, где скалы нависали над речушкой притоком Виталы. Марсэй лежал в трех днях пути на восток, но Финлей не собирался приближаться к столице. Он останется здесь; единственным признаком присутствия человека в этих краях была крошечная деревушка Бэйрденскот в двух лигах вверх по течению.
— Кое-где проехать будет нелегко, — сказал Финлей, взобравшись на утес и оглядывая окрестности, — но зато ты можешь держаться этой речки до самого ее впадения в Виталу. Если ты выедешь на рассвете и к вечеру найдешь укромное местечко, мы сможем попробовать найти Айн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136