Мотивация была простая: нехай враги купаются. И — хлоп — затрещина. Для вящей доходчивости.
— Давайте в лесок отступим, — предложил Кижинга, которого куда больше интересовало не происходящее во рву (сверзишься туда в своих латах — хана придет независимо от чудищ), а состояние стен. — Не ровен час патруль по стене пройдет, или из башен какой-нибудь враг выглянет. Ты нам привал обещал, так пойдем отдохнем и подумаем в холодке и скрытности.
Башен по соседству было две, обе побитые временем и не тронутые реставрационными работами, на двадцать футов возвышающиеся над пятидесятифутовой стеной, с открытыми площадками для катапульт на вершинах. Генерал издал ностальгический вздох. В детстве он любил забраться на такую башню и покидаться оттуда прихваченным щебнем, за что не единожды бывал луплен старшими. Так вот и сложилась судьба воина-рукопашника, а ведь мог бы и стрелком вырасти, если бы упражняться не мешали, а то и вовсе — артиллеристом!
— Ну пошли, — согласился он. — Хастред — бери эту хлипкую особь. Чем ее кормить при таком слабом желудке прикажете?… Уже не только не покажи кошмарку, но и не попахни! Тоже мне гоблинша.
— Моя мама тоже скверного запаха не выносит, — заступился за отчаянно содрогающуюся в рвотных позывах эльфу Вово. — И сапог нечищеных. И грубословия, и змей с пиявками, и еще почему-то чесночной колбасы. Ну, конечно, ее эдак не корежит, она и сама покрепче, в ухо так даст, ежели забыл ноги вытереть, что свет меркнет.
— Эльфа, дай грамотею в ухо, и пойдем уже, — генерал кивнул на лес. — Отступаем в полном порядке и спокойствии, без паники и неприличной торопливости. Вово, не беги так! Жрать все равно особо нечего, а если кто не дай Занги увидит как ты несешься — пойдут слухи, что гоблины от гномов взапуски бегают.
Отряд потянулся к лесу, а сам генерал выпрямился в рост и всадил взгляд, как две тяжелых рыцарских пики, в долгожданную стену Хундертауэра.
Дошли.
Дело за малым.
Пусть не видать востребованной подмоги и силы всяко неравны. Пусть. Никогда еще генерала Панка не останавливали такие мелочи — равно как и запертые двери, табличка «не беспокоить», похмельный синдром и общественное мнение. Когда весь мир помещается на острие твоего клинка, а за спиной незримой стеною встают десятки поколений свирепых горных воинов, не боящихся ни боя, ни боли, ни смерти — что может остановить пылающее сердце, ведомое праведным гневом и исконной, несокрушимой, истинной страстью к доброму хундертауэрскому пиву?…
Ну, например, ров этот, с непонятной породы обитателем. Беее. Нет, штурмовать придется через ворота, в ров не полезем ни за какие коврижки.
Генерал вскинул сжатый кулак, то ли грозя укрывшимся за стенами гномам, то ли вознося приветствие родине, по совпадению — древнему оплоту воинской доблести, и последним скрылся за деревьями.
— Может, дождемся подкрепления? — тоскливо протянул Хастред, когда гнолльи припасы были беспощадно истреблены, орк помянул срамным словом паладинские традиции, которые возбраняют-де снимать тяжеленный доспех в околобоевой ситуации, а Вово, утомившись от застольных дебатов, пристроился поспать на случайно подвернувшемся муравейнике. — Я ж не зря, небось, писал такие убедительные письма! Не знаю уж где тот Вуддубейн, но барон Талмон должен уже быть на подходе. Я бы, например, минуты лишней не задержался дома, получив такое послание, какое мы с генералом ему отбили. Был бы уже на месте, где стрелку забили, и нетерпеливо поигрывал бы какой ни на есть увесистой хреновиной в ожидании разборки. Я сразу сказал, что «лысая задница» — выражение непарламентское, за него могут и по лицу, но генерал настоял, упирая на свой большой дипломатический опыт.
— Так вот видишь же — нету его, — уныло возразил генерал. — Запросто может и застрять. Например не нашедши ни одного грамотного, который разберет твои каракули… или как-нибудь не так прочтет и отбудет в Китонию — вот так же ты и тот круг понадписывал! Небось бы до сих пор болтались промеж тех звезд, вдали от родины, кабы не моя исключительная способность привлекать внимание общественности.
— Могли и просто не найти, — возразил Кижинга, отирая физиономию от нетрудового, но очень благородного рыцарского пота. — Мы ж вокруг города не ходили. А ежели судить по солнцу, то подошли мы с восхода, а этот ваш Талмон, следуя от Иаф-Дуина, выйти должен был на обратную сторону, прямиком с заката.
— С заката никакой хуманс прямиком не пройдет. Там Гиблая Топь, я сам чуть в ней не гикнулся, хотя с малолетства не раз хаживал. Ой! А ведь про этую ландшафтную особенность я мог Морту и не рассказывать! Чего доброго, он туда и ухнул вместе со всем воинством — вот же печали не было…
— Я оговорился в письме, — успокоил Хастред. — Надеюсь, не слишком тонко. Этот твой Морт достаточно смекалист, чтоб прочесть между строк?
— Смотря как твоя оговорка выглядела.
— Как-то вроде «и не вздумай переться через Гиблую Топь».
— Мог не постичь, без единого-то хулительного словечка.
Зембус поднял и заправил за пояс эльфийский меч в ножнах, подхватил кувалду и сам легко поднялся на ноги. Подчеркнуто нелепый и нескладный в городе, в лесу друид, хоть и ничуть не изменился внешне, впечатление производил совсем иное: казался вписанным в окружающий пейзаж, как каменные блоки у искусных дварфов-стенокладов пригоняются один к другому, без всякого раствора, но так, что и не выдернешь. Генерал его потерял из виду сразу, как только тот шагнул к ближайшему кусту.
— Обойду-ка я вокруг замка, погляжу, — донеслось словно отовсюду сразу.
— Правильное решение, — одобрил генерал. — Морт лысый, по сей примете его трудно не узнать. Ежели завидишь еще кого ни на есть, все равно бери под крыло, лишь бы гномов мутузить были в состоянии.
— Встретишь Лего — не дерись, — присоветовал вдогонку Чумп. — И чужого не бери. Без меня, по крайней мере.
— И много не пей, — завершил инструктаж Хастред. — Вот, генерал, без этой, как ты говоришь, боевой единицы на штурм ходить совсем неинтересно. И Вово дрыхнет нахально! Давайте, мы с эльфой пока вопросом магического прикрытия озаботимся?
— Это так теперь у вас, гоблинов, называется? — фыркнула злобная эльфийка, гнолльими грубыми харчами доведенная до предела язвительности. — Вот же мастер экивоков нашелся! Знаток дивной куртуазности!
— А вдруг он правда о магическом прикрытии! — заступился Кижинга тоном не очень-то уверенным. — Я например припоминаю, как ходили с Панком на пакотарские боевые позиции под прикрытием союзных магов — вот было дело воистину занятное! Посредь темной ночи небо огнями расцветили, я даже не понял зачем, ибо мы-то и в темноте видим, а противнику светить нашим магам вроде как положено не было… Слушай, генерал, а может, те маги были подкупленные или скажем идейные предатели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
— Давайте в лесок отступим, — предложил Кижинга, которого куда больше интересовало не происходящее во рву (сверзишься туда в своих латах — хана придет независимо от чудищ), а состояние стен. — Не ровен час патруль по стене пройдет, или из башен какой-нибудь враг выглянет. Ты нам привал обещал, так пойдем отдохнем и подумаем в холодке и скрытности.
Башен по соседству было две, обе побитые временем и не тронутые реставрационными работами, на двадцать футов возвышающиеся над пятидесятифутовой стеной, с открытыми площадками для катапульт на вершинах. Генерал издал ностальгический вздох. В детстве он любил забраться на такую башню и покидаться оттуда прихваченным щебнем, за что не единожды бывал луплен старшими. Так вот и сложилась судьба воина-рукопашника, а ведь мог бы и стрелком вырасти, если бы упражняться не мешали, а то и вовсе — артиллеристом!
— Ну пошли, — согласился он. — Хастред — бери эту хлипкую особь. Чем ее кормить при таком слабом желудке прикажете?… Уже не только не покажи кошмарку, но и не попахни! Тоже мне гоблинша.
— Моя мама тоже скверного запаха не выносит, — заступился за отчаянно содрогающуюся в рвотных позывах эльфу Вово. — И сапог нечищеных. И грубословия, и змей с пиявками, и еще почему-то чесночной колбасы. Ну, конечно, ее эдак не корежит, она и сама покрепче, в ухо так даст, ежели забыл ноги вытереть, что свет меркнет.
— Эльфа, дай грамотею в ухо, и пойдем уже, — генерал кивнул на лес. — Отступаем в полном порядке и спокойствии, без паники и неприличной торопливости. Вово, не беги так! Жрать все равно особо нечего, а если кто не дай Занги увидит как ты несешься — пойдут слухи, что гоблины от гномов взапуски бегают.
Отряд потянулся к лесу, а сам генерал выпрямился в рост и всадил взгляд, как две тяжелых рыцарских пики, в долгожданную стену Хундертауэра.
Дошли.
Дело за малым.
Пусть не видать востребованной подмоги и силы всяко неравны. Пусть. Никогда еще генерала Панка не останавливали такие мелочи — равно как и запертые двери, табличка «не беспокоить», похмельный синдром и общественное мнение. Когда весь мир помещается на острие твоего клинка, а за спиной незримой стеною встают десятки поколений свирепых горных воинов, не боящихся ни боя, ни боли, ни смерти — что может остановить пылающее сердце, ведомое праведным гневом и исконной, несокрушимой, истинной страстью к доброму хундертауэрскому пиву?…
Ну, например, ров этот, с непонятной породы обитателем. Беее. Нет, штурмовать придется через ворота, в ров не полезем ни за какие коврижки.
Генерал вскинул сжатый кулак, то ли грозя укрывшимся за стенами гномам, то ли вознося приветствие родине, по совпадению — древнему оплоту воинской доблести, и последним скрылся за деревьями.
— Может, дождемся подкрепления? — тоскливо протянул Хастред, когда гнолльи припасы были беспощадно истреблены, орк помянул срамным словом паладинские традиции, которые возбраняют-де снимать тяжеленный доспех в околобоевой ситуации, а Вово, утомившись от застольных дебатов, пристроился поспать на случайно подвернувшемся муравейнике. — Я ж не зря, небось, писал такие убедительные письма! Не знаю уж где тот Вуддубейн, но барон Талмон должен уже быть на подходе. Я бы, например, минуты лишней не задержался дома, получив такое послание, какое мы с генералом ему отбили. Был бы уже на месте, где стрелку забили, и нетерпеливо поигрывал бы какой ни на есть увесистой хреновиной в ожидании разборки. Я сразу сказал, что «лысая задница» — выражение непарламентское, за него могут и по лицу, но генерал настоял, упирая на свой большой дипломатический опыт.
— Так вот видишь же — нету его, — уныло возразил генерал. — Запросто может и застрять. Например не нашедши ни одного грамотного, который разберет твои каракули… или как-нибудь не так прочтет и отбудет в Китонию — вот так же ты и тот круг понадписывал! Небось бы до сих пор болтались промеж тех звезд, вдали от родины, кабы не моя исключительная способность привлекать внимание общественности.
— Могли и просто не найти, — возразил Кижинга, отирая физиономию от нетрудового, но очень благородного рыцарского пота. — Мы ж вокруг города не ходили. А ежели судить по солнцу, то подошли мы с восхода, а этот ваш Талмон, следуя от Иаф-Дуина, выйти должен был на обратную сторону, прямиком с заката.
— С заката никакой хуманс прямиком не пройдет. Там Гиблая Топь, я сам чуть в ней не гикнулся, хотя с малолетства не раз хаживал. Ой! А ведь про этую ландшафтную особенность я мог Морту и не рассказывать! Чего доброго, он туда и ухнул вместе со всем воинством — вот же печали не было…
— Я оговорился в письме, — успокоил Хастред. — Надеюсь, не слишком тонко. Этот твой Морт достаточно смекалист, чтоб прочесть между строк?
— Смотря как твоя оговорка выглядела.
— Как-то вроде «и не вздумай переться через Гиблую Топь».
— Мог не постичь, без единого-то хулительного словечка.
Зембус поднял и заправил за пояс эльфийский меч в ножнах, подхватил кувалду и сам легко поднялся на ноги. Подчеркнуто нелепый и нескладный в городе, в лесу друид, хоть и ничуть не изменился внешне, впечатление производил совсем иное: казался вписанным в окружающий пейзаж, как каменные блоки у искусных дварфов-стенокладов пригоняются один к другому, без всякого раствора, но так, что и не выдернешь. Генерал его потерял из виду сразу, как только тот шагнул к ближайшему кусту.
— Обойду-ка я вокруг замка, погляжу, — донеслось словно отовсюду сразу.
— Правильное решение, — одобрил генерал. — Морт лысый, по сей примете его трудно не узнать. Ежели завидишь еще кого ни на есть, все равно бери под крыло, лишь бы гномов мутузить были в состоянии.
— Встретишь Лего — не дерись, — присоветовал вдогонку Чумп. — И чужого не бери. Без меня, по крайней мере.
— И много не пей, — завершил инструктаж Хастред. — Вот, генерал, без этой, как ты говоришь, боевой единицы на штурм ходить совсем неинтересно. И Вово дрыхнет нахально! Давайте, мы с эльфой пока вопросом магического прикрытия озаботимся?
— Это так теперь у вас, гоблинов, называется? — фыркнула злобная эльфийка, гнолльими грубыми харчами доведенная до предела язвительности. — Вот же мастер экивоков нашелся! Знаток дивной куртуазности!
— А вдруг он правда о магическом прикрытии! — заступился Кижинга тоном не очень-то уверенным. — Я например припоминаю, как ходили с Панком на пакотарские боевые позиции под прикрытием союзных магов — вот было дело воистину занятное! Посредь темной ночи небо огнями расцветили, я даже не понял зачем, ибо мы-то и в темноте видим, а противнику светить нашим магам вроде как положено не было… Слушай, генерал, а может, те маги были подкупленные или скажем идейные предатели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133