Драконы — самовлюблённые существа. В этом они были способны переплюнуть даже таинственное, неясным чудом выживающее племя уродливых карликов-тацетов, которые могли днями и ночами любоваться своим отражением в зеркале. Сильнее сна на золоте и поглощения еды драконы обожали нежиться на ярком солнце и смотреть, как блестит, переливается, сверкает их удивительная изумрудная чешуя.
Каждая чешуйка уникальна, у неё собственный неповторимый рисунок и особенная форма…
Керлик ухмыльнулся, сплёл пальцы в замысловатой фигуре, и ослепительно белый Си-х-Ха с жалобным воем умчался прочь, прятаться от предполагаемых насмешливых взоров. Никто не смог бы поступить с драконом более подло и жестоко. По крайней мере, так искренне полагали оба участника инцидента. Впрочем, как показало время, они глубоко заблуждались.
Неподалёку от лежки-засады Керлик обнаружил настоящее логово дракона. Золото и прочую дребедень он оставил на поживу крестьянам и случайным путникам — опасные мародёры в землях чёрного мага появляться опасались. Себе же в качестве трофея прихватил несколько серебряных безделушек, тянущих на артефакты.
Тройной кубок, стилизованный под веточку лесных колокольчиков, — донельзя не удобный в использовании, но очень красивый. Простая, без украшений и изъянов палка, гладкая и блестящая. Вроде бы ничего особенного, но силой от вещицы веяло громадной, притом навскидку «дубинка» казалась малым жезлом подмастерья мага. Всего лишь!
И, наконец, набор из трёх серёг-капелек: парных женских и одной поменьше, мужской. Хороший подарок для дочери — Керлик глупо и счастливо улыбнулся, вспомнив свою строптивую красавицу. Э-эх, ведь скоро самую главную свою драгоценность придётся отдать какому-нибудь зарвавшемуся смазливому юнцу — маг вздохнул, — но тут уж ничего не поделаешь, дети растут…
Посетовав на несовершенное устройство Мира, Керлик прикинул, что до праздника Урожая ещё далеко, и решил оставить замок и хозяйство на восемнадцатилетнюю Литу. Девочка под руководством опытного Марго и вездесущей бабки Любавухи с любой опасностью справится. Потому чародей переместился прямиком в Главель Серебристую, столицу империи Гулум. Инкогнито, разумеется.
Во-первых, требовалось разобраться с артефактами. Красота красотою, а вдруг те же серёжки окажутся опасными для тёмной магини, что тогда делать с «подарочком» ?! Во-вторых, не мешало пополнить запасы: специи закончились, на исходе некоторые редкие волшебные травки, да и скляночки с уже готовыми зельями никогда не бывают лишними. Не самому же, подобно травнику или знахарю, всё готовить!
Последние новости и слухи разузнать — это, в-третьих. Ну, а в-четвёртых, поразвлечься, как подобает мужчине. При юной дочери и женатом Марго неудобно как-то. Да и не с кем, если честно.
Столица великой империи оправдала ожидания Керлика и бесплатно преподнесла несколько интересных сюрпризов. Трофейные артефакты оказались очень даже ценными и полезными, а также случайно выяснилось, что же это была за змейка на груди у юного ученика Мехена.
Мальчишка принадлежал к древнему роду Зелеш, второму после императорского. Кстати, этот род претендовал на трон, причём не когда-нибудь, а в ближайшее время, так как император ни женой, ни детьми, хотя бы побочными, обзаводиться, по всей видимости, не собирался. Его старшая сестра, случайно знакомая Керлику, также потомством не озаботилась — она вовсе стала магиней и имела все шансы не вернуться из отчаянного похода во вражеское Уединение Орлиных гор.
Впрочем сейчас, в войну с пришельцами из другого Мира, личные проблемы императора никого не интересовали. Керлику же они были безразличны по определению. Неприятностей они магу не сулили, таинственностью завлечь тоже не могли — видать, император пресытился женским обществом ещё в годы зелёной юности и теперь предпочитает исключительно мужское. Частый недуг среди власть предержащих. Бывает и хуже.
С чувством хорошо выполненного долга Керлик — целый месяц без забот и треволнений! — возвратился домой, праздник Урожая всё-таки пропустив. Как выяснилось, от личного проклятия это чародея не спасло.
* * *
Посреди чисто выметенного, пожалуй, даже вымытого до зеркального блеска двора Керлика встречала не кто иная, как бабка Любавуха. А, может, и не встречала — бабка что-то втолковывала молодой жёнушке Марго, однако радужное настроение объевшегося сметаны кота мгновенно улетучилось.
— Здравствуй, господин! — из тени, отбрасываемой открытыми воротами, неслышно выступил капитан стражников. — Где пропадал?
— В столицу по делам ездил. Что у нас случилось?
— Ничего, — вдохновенно, но неубедительно соврал Марго.
Керлик сердитым взглядом окинул двор — над брусчаткой закружились маленькие пылевые смерчи, в дождевых желобах-отстойниках мигом вскипела вода, потянуло палёным, из конюшни донеслось испуганное ржание.
— Что?.. — громовым голосом повторил маг… и осёкся. Из-за ближайшего угла осторожно высунулась хитрая морда Белобрыськи. Вместо того, чтобы кинуться здороваться да ласкаться с хозяином, пантера опасливо щурилась, словно изучая обстановку на степень накалённости.
— Ой, моя красавица! Что же ты? — изумился Керлик. Большая кошка, ободрённая ласковым тоном, осмелела и выбралась во двор целиком. Молния в не по-осеннему чистых небесах и последовавший громовой раскат заставил несчастную животинку сигануть прочь. — Значит, успел-таки, поганец.
Бока дурной Белобрыськи раздулись — погостил у неё геройский самец и подарков оставил.
— Не серчай, господин, — пробормотал тихо-тихо Марго. — У нас дела ещё хуже.
Отреагировать на странное «утешение» Керлик не успел — капитан выхватил у хозяина вещи и, подцепив под локоть жену, скорым шагом двинулся в замок. Когда Любавуха дотащилась до мага, супруги исчезли.
— Что же ты, чароплёт, дочь не уберёг? — старуха смотрела укоризненно и строго, словно выговаривала любимому внучку.
— Что? — сердце Керлика замерло. — Что с ней?
— Впрочем, чего можно ожидать от дочери такого папаши? Вся же в тебя, чароплёт! — не замечая предобморочного состояния мага, продолжила бурчать знахарка.
Чародей был уже готов схватить тщедушную бабку и тряхануть хорошенько, но со стороны дворовых уборных вдруг показалась знакомая фигура. Лилийта. Малышка Лита. Вполне живая, хоть и бледная, почти зелёная. Осунувшаяся, непричёсанная, с лихорадочно блестящими тёмными глазами, которые сейчас занимали половину лица.
— Что с тобой, малышка? — охнул Керлик. Лита не ответила, прикрывая ладошкой ротик.
— Брюхата она. Что!
Девушка сдавленно ойкнула и, как до неё подруга по несчастью Белобрыська, со всех ног бросилась прочь от гнева отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Каждая чешуйка уникальна, у неё собственный неповторимый рисунок и особенная форма…
Керлик ухмыльнулся, сплёл пальцы в замысловатой фигуре, и ослепительно белый Си-х-Ха с жалобным воем умчался прочь, прятаться от предполагаемых насмешливых взоров. Никто не смог бы поступить с драконом более подло и жестоко. По крайней мере, так искренне полагали оба участника инцидента. Впрочем, как показало время, они глубоко заблуждались.
Неподалёку от лежки-засады Керлик обнаружил настоящее логово дракона. Золото и прочую дребедень он оставил на поживу крестьянам и случайным путникам — опасные мародёры в землях чёрного мага появляться опасались. Себе же в качестве трофея прихватил несколько серебряных безделушек, тянущих на артефакты.
Тройной кубок, стилизованный под веточку лесных колокольчиков, — донельзя не удобный в использовании, но очень красивый. Простая, без украшений и изъянов палка, гладкая и блестящая. Вроде бы ничего особенного, но силой от вещицы веяло громадной, притом навскидку «дубинка» казалась малым жезлом подмастерья мага. Всего лишь!
И, наконец, набор из трёх серёг-капелек: парных женских и одной поменьше, мужской. Хороший подарок для дочери — Керлик глупо и счастливо улыбнулся, вспомнив свою строптивую красавицу. Э-эх, ведь скоро самую главную свою драгоценность придётся отдать какому-нибудь зарвавшемуся смазливому юнцу — маг вздохнул, — но тут уж ничего не поделаешь, дети растут…
Посетовав на несовершенное устройство Мира, Керлик прикинул, что до праздника Урожая ещё далеко, и решил оставить замок и хозяйство на восемнадцатилетнюю Литу. Девочка под руководством опытного Марго и вездесущей бабки Любавухи с любой опасностью справится. Потому чародей переместился прямиком в Главель Серебристую, столицу империи Гулум. Инкогнито, разумеется.
Во-первых, требовалось разобраться с артефактами. Красота красотою, а вдруг те же серёжки окажутся опасными для тёмной магини, что тогда делать с «подарочком» ?! Во-вторых, не мешало пополнить запасы: специи закончились, на исходе некоторые редкие волшебные травки, да и скляночки с уже готовыми зельями никогда не бывают лишними. Не самому же, подобно травнику или знахарю, всё готовить!
Последние новости и слухи разузнать — это, в-третьих. Ну, а в-четвёртых, поразвлечься, как подобает мужчине. При юной дочери и женатом Марго неудобно как-то. Да и не с кем, если честно.
Столица великой империи оправдала ожидания Керлика и бесплатно преподнесла несколько интересных сюрпризов. Трофейные артефакты оказались очень даже ценными и полезными, а также случайно выяснилось, что же это была за змейка на груди у юного ученика Мехена.
Мальчишка принадлежал к древнему роду Зелеш, второму после императорского. Кстати, этот род претендовал на трон, причём не когда-нибудь, а в ближайшее время, так как император ни женой, ни детьми, хотя бы побочными, обзаводиться, по всей видимости, не собирался. Его старшая сестра, случайно знакомая Керлику, также потомством не озаботилась — она вовсе стала магиней и имела все шансы не вернуться из отчаянного похода во вражеское Уединение Орлиных гор.
Впрочем сейчас, в войну с пришельцами из другого Мира, личные проблемы императора никого не интересовали. Керлику же они были безразличны по определению. Неприятностей они магу не сулили, таинственностью завлечь тоже не могли — видать, император пресытился женским обществом ещё в годы зелёной юности и теперь предпочитает исключительно мужское. Частый недуг среди власть предержащих. Бывает и хуже.
С чувством хорошо выполненного долга Керлик — целый месяц без забот и треволнений! — возвратился домой, праздник Урожая всё-таки пропустив. Как выяснилось, от личного проклятия это чародея не спасло.
* * *
Посреди чисто выметенного, пожалуй, даже вымытого до зеркального блеска двора Керлика встречала не кто иная, как бабка Любавуха. А, может, и не встречала — бабка что-то втолковывала молодой жёнушке Марго, однако радужное настроение объевшегося сметаны кота мгновенно улетучилось.
— Здравствуй, господин! — из тени, отбрасываемой открытыми воротами, неслышно выступил капитан стражников. — Где пропадал?
— В столицу по делам ездил. Что у нас случилось?
— Ничего, — вдохновенно, но неубедительно соврал Марго.
Керлик сердитым взглядом окинул двор — над брусчаткой закружились маленькие пылевые смерчи, в дождевых желобах-отстойниках мигом вскипела вода, потянуло палёным, из конюшни донеслось испуганное ржание.
— Что?.. — громовым голосом повторил маг… и осёкся. Из-за ближайшего угла осторожно высунулась хитрая морда Белобрыськи. Вместо того, чтобы кинуться здороваться да ласкаться с хозяином, пантера опасливо щурилась, словно изучая обстановку на степень накалённости.
— Ой, моя красавица! Что же ты? — изумился Керлик. Большая кошка, ободрённая ласковым тоном, осмелела и выбралась во двор целиком. Молния в не по-осеннему чистых небесах и последовавший громовой раскат заставил несчастную животинку сигануть прочь. — Значит, успел-таки, поганец.
Бока дурной Белобрыськи раздулись — погостил у неё геройский самец и подарков оставил.
— Не серчай, господин, — пробормотал тихо-тихо Марго. — У нас дела ещё хуже.
Отреагировать на странное «утешение» Керлик не успел — капитан выхватил у хозяина вещи и, подцепив под локоть жену, скорым шагом двинулся в замок. Когда Любавуха дотащилась до мага, супруги исчезли.
— Что же ты, чароплёт, дочь не уберёг? — старуха смотрела укоризненно и строго, словно выговаривала любимому внучку.
— Что? — сердце Керлика замерло. — Что с ней?
— Впрочем, чего можно ожидать от дочери такого папаши? Вся же в тебя, чароплёт! — не замечая предобморочного состояния мага, продолжила бурчать знахарка.
Чародей был уже готов схватить тщедушную бабку и тряхануть хорошенько, но со стороны дворовых уборных вдруг показалась знакомая фигура. Лилийта. Малышка Лита. Вполне живая, хоть и бледная, почти зелёная. Осунувшаяся, непричёсанная, с лихорадочно блестящими тёмными глазами, которые сейчас занимали половину лица.
— Что с тобой, малышка? — охнул Керлик. Лита не ответила, прикрывая ладошкой ротик.
— Брюхата она. Что!
Девушка сдавленно ойкнула и, как до неё подруга по несчастью Белобрыська, со всех ног бросилась прочь от гнева отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157