Даже в Долине Теплых Озер, сражаясь с четвероногими каннибалами, я не жаждал крови так, как сейчас! Мне было все равно, чем закончится эта драка, я хотел разнести на части весь во-наа, будь он проклят!
Выхватив у одного из стражников дубинку, я с треском сломал ее о спину другого цербера… И тут в комнате неожиданно погас свет.
Глава одиннадцатая
В темноте
Подо мной был раскисший земляной пол, меня окружала глухая темнота… Но, поморгав, я заметил впереди неяркие желтые блики.
Это пламя факела отражается на металлическом засове и скрепах двери, — понял я, приподнялся и услышал скрежещущий голос:
— Что, очнулся, ублюдок? Отлично! Я очень рад, что тебе не сломали шею! Она должна быть целехонькой, когда ты взойдешь на Помост Казней в начале следующей олы!
— Когда-нибудь ты сам отправишься на этот помост, мерзавец! — прорычал я, садясь. — Клянусь, тебя ждет веселая прогулка по всем кругам ада!
— А тебя ждет гирхата, — злорадно бросил судья, — медленная гирхата! И свою последнюю олу ты проведешь в темноте!
Мои проклятья разбились о скрип захлопнувшейся двери, свет погас, вокруг воцарилась полная тьма. Я зашарил по полу руками, как слепой: грязь, лужи в углублениях утрамбованной земли, клочки полусгнившей соломы… И… О черт, что это?!
Отшатнувшись, я постарался обуздать бешено заколотившееся сердце, потом снова осторожно протянул руку, дотронулся до рваной штанины, ощупал худую щиколотку, грязный ботинок…
Ботинок дернулся, саданув меня в бок, знакомый голос прошипел мерзкое ругательство.
— Скрэк, ты?!
— Если бы не Тар-хаг, я бы наверняка сумел смыться, пока ты ломал там столы… Ничего, мы еще встретимся в следующей жизни, лысый ублюдок!..
Дрожащий голос Скрэка едва доходил до меня, на смену ярости, порожденной горем, пришло тупое оцепенение.
— Где тебя перехватили? — равнодушно осведомился я.
— Уже во дворе… Когда-нибудь я еще посчитаюсь с этим выползком из бездны, чтоб его трахнул в задницу сам Владыка Тьмы!..
Выпустив последний залп кощунственной брани, Скрэк замолчал, теперь ничто не прерывало моих мыслей… которые были черны, как окружающая нас темнота.
Наа-ее-лаа выходит замуж за Ко-лея. Как бы я хотел, чтобы это было неправдой, но судье незачем было мне лгать!
Уставившись во мрак, беспросветный, словно плотная повязка на глазах, я вспоминал наше с Неелой прощание на помосте в Ринте.
— «Я никогда про тебя не забуду! Когда я вернусь в Лаэте, Джу-лиан, я разыщу и выкуплю тебя, какую бы цену за тебя ни запросили!»
По ее щекам текли слезы, когда она говорила эти слова, а напоследок принцесса провела рукой по моей щеке, и в ее взгляде читалось нечто большее, чем простая благодарность… Но вот не прошло двух земных месяцев, — и Наа-ее-лаа готовится выйти замуж за советника Ко-лея!
«Глупец, а чего ты хотел?! — издевательски спросил я себя. — Чтобы наследница Сарго-та и впрямь занималась розысками раба во враждебном государстве калькаров? Наверное, она с облегчением выбросила тебя из головы еще до того, как переступила порог дворца… Выбросила вместе с воспоминаниями о тех ужасах, которые ей пришлось пережить у ва-гасов и в Ринте!»
Я съежился, уткнувшись лбом в колени, — меня знобило, но не от холода, а от горечи подозрений, все больше отравлявших мою душу.
«Сарго-ту нелегко было найти жениха для своей клейменной дочурки…»
Нет! Ни за что не поверю, что клеймо рабыни сломило гордость Наа-ее-лаа! Ни за что не поверю, что она согласилась выйти замуж по расчету или по приказанию отца! Значит, она и впрямь влюбилась в молодого итона… А почему бы и нет? Ко-лей сделал то, чего не смог сделать я: спас принцессу от ужасов рабства, увел ее с позорного помоста, защитил, вернул домой! К тому же сын Ла-гота наверняка принадлежал к высшей знати, он обладал изысканными манерами, в отличие от неотесанного инопланетянина знал все тонкости дворцового этикета и (в чем я имел возможность убедиться) был весьма недурен собой. Как раз такой жених и нужен был лаэтской принцессе… А тип, которого она в минуту слабости назначила своим лавадаром, мог только помешать счастью наследницы Сарго-та, разрушив желанный марьяж. Но Наа-ее-лаа была не из тех, кто покорно останавливается перед препятствиями, она привыкла любой ценой добиваться своего…
«Хватит! — крикнул я себе. — Остановись!»
Но мои мысли было так же невозможно остановить, как табун взбесившихся лошадей.
У нас на Земле в честь свадебных торжеств особ королевской крови раньше объявляли амнистии в тюрьмах, но в Лаэте стражи порядка, наоборот, трудились не покладая рук, спеша извести всю здешнюю шваль — скрэков, каких-то там «полуночников», бродяг… Что это — давняя традиция или чей-то сиюминутный приказ? Но если итоны впрямь подлежали только «суду равных», как утверждал Скрэк, почему старое чучело, не задумываясь, приговорило меня к смертной казни? Оно даже не поинтересовалось, из какого я «Дома», как это сделал перекупщик рабов в Рин-те…
Дотошно вспоминая процедуру суда, я все больше утверждался в мысли, что судья вынес мне приговор, едва услышав мое имя. Все остальные вопросы старый хрыч задавал только для того, чтобы окончательно убедиться — перед ним именно тот субъект, который ему нужен. А ему был нужен высокий светловолосый унит с двумя рабскими клеймами на плече, говорящий со странным акцентом… В то время как некая высокая особа была заинтересована в том, чтобы он вообще не говорил. Вот почему Джулиана Райта следовало казнить быстро, без суда равных, без звонков к адвокату и, конечно, без шумных публичных скандалов… Которые неизбежно сопутствовали бы его появлению во дворце.
В самом деле, что, если лавадар Джулиан расскажет советнику Ко-лею пикантную историю о том, как его, советника, невеста делила спальный мешок с другим мужчиной? Или о том, как будущий лавадар мыл принцессу в озере в Теплой Долине? Или о том, как он носил Высочайшую на руках до ближайших кустов, чтобы она… Нет, такого позора ни в коем случае нельзя было допустить! Вот почему Джулиану Райту в начале ближайшей олы надлежало отправиться на Помост Казней…
— Что такое гирхата? — тихо спросил я. Мне пришлось задать свой вопрос дважды, прежде чем скин так же тихо откликнулся:
— Удушение.
— А «медленная гирхата»?
Скрэк резко шевельнулся, зашуршав соломой:
— Медленная гирхата? Это препотешная штука! Тебе набросят на шею удавку, итон, и будут тянуть до тех пор, пока ты не вывесишь язык! Потом отпустят, дадут вздохнуть и снова придушат! И так до тех пор, пока ты не отправишься к Владыке Бездны! Хха, некоторые жилистые типы выдерживают до шести раз, но ты — силач, небось, выдержишь и все восемь!..
Скрэк больше не бормотал, а кричал — все громче и громче, пока его голос вдруг не пресекся, как будто скину самому набросили на шею удавку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91