Табличка гласила: “Экспонат временно изъят для реставрации”.
Обратный путь был уже пустяком. Остальным экспонатам музея человек в черном уделил не больше внимания, чем прежде. На кухонном крыльце он задержался, снова включил сигнализацию, а потом растворился в тенях на склоне холма, бесшумный, как шелест ветерка. Путь его лежал в лес, к лежавшему за ним узкому служебному проезду.
Его ждало средство передвижения — не боевой конь, как подобало бы кавалеру, но мощный японский мотоцикл, который не раз помогал ему уходить от опасности с тех пор, как он взялся за работу по эту сторону океана. Представив себе, что он надевает не черный мотоциклетный шлем, а рыцарский, с пером, он выкатил машину из кустов. Он вывел мотоцикл на асфальт, толкнул его вниз по склону и на ходу вскочил в седло. Только у подножия холма, где никто в доме не мог его услышать, он включил зажигание — и через несколько минут уже несся на запад сквозь морозную шотландскую ночь.
Еще через час, вихрем пролетев по шоссе М8, на спящих улицах Глазго мотоциклист сбросил скорость. Следуя строгим инструкциям, он направился из центра города по дороге, которая в конце концов привела его в заброшенный портовый район на берегу Клайда. Негромкий рокот мотора отдавался эхом от булыжной мостовой, когда он притормозил у ворот закрытой судоверфи. Он выключил зажигание — и наступила неожиданная тишина.
Человек в черном снял шлем. Прошло пять минут. Человек посмотрел на часы, слез со своей машины и принялся медленно расхаживать в тени взад-вперед. На морозном, чуть просоленном воздухе дыхание облачком вырывалось из его рта, он приглушенно чихнул раз.
Наконец, когда он в четвертый раз сменил направление, его чуткий слух уловил негромкий шум подъезжающей машины. Он вернулся к мотоциклу. Минуту спустя длинный темный “мерседес” плавно выехал из переулка и остановился на противоположной стороне улицы.
Машина погасила фары, и ее левые окна синхронно скользнули вниз. В темноте смутно светлели лица водителя и пассажира на заднем сиденье.
Облегченно переведя дух, мотоциклист положил шлем на седло и подошел к машине.
— Доброе утро, мистер Ребурн, — произнес он, отвесив пассажиру на заднем сиденье шутливый низкий поклон.
Человек на заднем сиденье ответил на это приветствие холодным кивком.
— Доброе утро, сержант. Надеюсь, для меня у вас что-то есть?
Сержант изобразил на лице бодрую белозубую улыбку загорелого уроженца Техаса.
— Рождество с каждым годом все раньше, — ответил он. — Зовите меня просто Санта-Клаус.
С преувеличенной осторожностью он снял со спины пластиковый мешок. Пассажир “мерседеса” приподнял бровь.
— Какие-то трудности?
Американец презрительно фыркнул:
— Вы шутите? Труднее отнять конфетку у младенца. Похоже, то, что вы, по эту сторону Атлантики, не знаете про охрану, влетает вашим страховым фирмам в копеечку.
Он принялся методично развязывать мешок; человек на заднем сиденье “мерседеса” следил за каждым его движением.
— Надеюсь, — заметил он, — вы не поддались соблазну злоупотребить ситуацией в ущерб нашему контракту?
Он произнес это как бы невзначай, но в голосе послышалось нечто такое, что заставило сержанта поднять взгляд.
— Эй, должен же я блюсти свою репутацию!
Человек в машине одарил его ледяной удовлетворенной улыбкой.
— Вы меня утешаете. В наше время мало на кого можно положиться.
Американец воздержался от благодарности на комплимент. Вместо этого он раскрыл мешок и достал оттуда шпагу эфесом вперед. В салоне “мерседеса” вспыхнул свет и заиграл на золоте эфеса и стали клинка. Американец протянул шпагу в окно ножнами вперед.
— Довольно славная игрушка, уверяю вас, — заметил он, — но вы, поди, и сами знаете, что вам бы сделали с десяток таких за половину денег, которые вы заплатили мне за то, чтобы я ее спер.
Наниматель принял шпагу Хепберна руками в перчатках, чуть выдвинул клинок из ножен, вздохнул, задвинул его обратно и осторожно положил себе на колени.
— Цену предмета не всегда можно выразить в денежном эквиваленте, — пробормотал он.
Сержант пожал плечами:
— Вам виднее, мистер Ребурн. Вы коллекционер, и вы знаете, что вам нужно. Что до меня — так я всего только агент по продаже. — Слово “агент” ему определенно понравилось. — И мы, агенты, делаем то, что делаем, ради денег.
— Разумеется, — спокойно согласился его наниматель. — Вы выполнили свою часть соглашения. Со своей стороны я готов выполнить свою.
Он кивнул в зеркало водителю. Сидевший на переднем сиденье “мерседеса” мужчина молча полез в нагрудный карман своего плаща, достал пухлый кожаный бумажник и все так же молча протянул его в окно. Получатель небрежно открыл его, прошелся пальцем по торцу толстой пачки долларов и чуть приподнял бровь в радостном удивлении.
— Как видите, я добавил некоторую премиальную сумму, — сказал человек на заднем сиденье.
— Да, сэр, мистер Ребурн, — с широкой улыбкой кивнул американец. — С вами приятно иметь дело.
— Надеюсь, я могу искренне сказать то же самое. — Человек на заднем сиденье стянул с правой руки перчатку. Когда он протянул руку в открытое окно, на среднем пальце блеснуло кольцо с печаткой из кроваво-красного сердолика.
Американец принял предложенное рукопожатие. Хватка у его нанимателя оказалась неожиданно сильной. Человек в “мерседесе” резко дернул его руку вниз, и грабитель вдруг обнаружил, что смотрит прямо в отверстие глушителя — из тех, длинных, что делают в Западной Германии.
Только это и успел заметить американец прежде, чем человек в “мерседесе” нажал на спуск и выстрелил в упор. Он не услышал ни негромкого хлопка первого выстрела, ни тем более второго или третьего.
Его тело с мягким стуком повалилось на булыжники, как только стрелявший отпустил руку. Когда он перестал шевелиться, убийца осторожно сунул автоматический пистолет под сиденье и подал знак водителю трогаться с места. Двигатель “мерседеса” звучал гораздо громче недавних выстрелов, но, пока машина почти бесшумно выезжала из портового района Глазго, ни то ни другое не вызвало ничьего любопытства.
Глава 1
Сэр Адам Синклер узнал о происшествии в Глазго только в следующий понедельник, в ожидании завтрака. Он только что вернулся из короткой поездки галопом по землям своего загородного имения в окрестностях Эдинбурга и еще не снял костюма для верховой езды. Через окно в маленькую гостиную, которую всегда называли “пчелиной комнатой” из-за золотых пчел и цветов на обоях, лился солнечный свет, поэтому он просто снял с себя куртку, и бросил ее на ближний диван и придвинул стул к маленькому столику в эркере.
На столе, строго посередине белоснежной скатерти лучшего ирландского льна, красовалась хрустальная ваза со свежесрезанными хризантемами, вокруг которой было расставлено столовое серебро и фарфоровый чайный сервиз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Обратный путь был уже пустяком. Остальным экспонатам музея человек в черном уделил не больше внимания, чем прежде. На кухонном крыльце он задержался, снова включил сигнализацию, а потом растворился в тенях на склоне холма, бесшумный, как шелест ветерка. Путь его лежал в лес, к лежавшему за ним узкому служебному проезду.
Его ждало средство передвижения — не боевой конь, как подобало бы кавалеру, но мощный японский мотоцикл, который не раз помогал ему уходить от опасности с тех пор, как он взялся за работу по эту сторону океана. Представив себе, что он надевает не черный мотоциклетный шлем, а рыцарский, с пером, он выкатил машину из кустов. Он вывел мотоцикл на асфальт, толкнул его вниз по склону и на ходу вскочил в седло. Только у подножия холма, где никто в доме не мог его услышать, он включил зажигание — и через несколько минут уже несся на запад сквозь морозную шотландскую ночь.
Еще через час, вихрем пролетев по шоссе М8, на спящих улицах Глазго мотоциклист сбросил скорость. Следуя строгим инструкциям, он направился из центра города по дороге, которая в конце концов привела его в заброшенный портовый район на берегу Клайда. Негромкий рокот мотора отдавался эхом от булыжной мостовой, когда он притормозил у ворот закрытой судоверфи. Он выключил зажигание — и наступила неожиданная тишина.
Человек в черном снял шлем. Прошло пять минут. Человек посмотрел на часы, слез со своей машины и принялся медленно расхаживать в тени взад-вперед. На морозном, чуть просоленном воздухе дыхание облачком вырывалось из его рта, он приглушенно чихнул раз.
Наконец, когда он в четвертый раз сменил направление, его чуткий слух уловил негромкий шум подъезжающей машины. Он вернулся к мотоциклу. Минуту спустя длинный темный “мерседес” плавно выехал из переулка и остановился на противоположной стороне улицы.
Машина погасила фары, и ее левые окна синхронно скользнули вниз. В темноте смутно светлели лица водителя и пассажира на заднем сиденье.
Облегченно переведя дух, мотоциклист положил шлем на седло и подошел к машине.
— Доброе утро, мистер Ребурн, — произнес он, отвесив пассажиру на заднем сиденье шутливый низкий поклон.
Человек на заднем сиденье ответил на это приветствие холодным кивком.
— Доброе утро, сержант. Надеюсь, для меня у вас что-то есть?
Сержант изобразил на лице бодрую белозубую улыбку загорелого уроженца Техаса.
— Рождество с каждым годом все раньше, — ответил он. — Зовите меня просто Санта-Клаус.
С преувеличенной осторожностью он снял со спины пластиковый мешок. Пассажир “мерседеса” приподнял бровь.
— Какие-то трудности?
Американец презрительно фыркнул:
— Вы шутите? Труднее отнять конфетку у младенца. Похоже, то, что вы, по эту сторону Атлантики, не знаете про охрану, влетает вашим страховым фирмам в копеечку.
Он принялся методично развязывать мешок; человек на заднем сиденье “мерседеса” следил за каждым его движением.
— Надеюсь, — заметил он, — вы не поддались соблазну злоупотребить ситуацией в ущерб нашему контракту?
Он произнес это как бы невзначай, но в голосе послышалось нечто такое, что заставило сержанта поднять взгляд.
— Эй, должен же я блюсти свою репутацию!
Человек в машине одарил его ледяной удовлетворенной улыбкой.
— Вы меня утешаете. В наше время мало на кого можно положиться.
Американец воздержался от благодарности на комплимент. Вместо этого он раскрыл мешок и достал оттуда шпагу эфесом вперед. В салоне “мерседеса” вспыхнул свет и заиграл на золоте эфеса и стали клинка. Американец протянул шпагу в окно ножнами вперед.
— Довольно славная игрушка, уверяю вас, — заметил он, — но вы, поди, и сами знаете, что вам бы сделали с десяток таких за половину денег, которые вы заплатили мне за то, чтобы я ее спер.
Наниматель принял шпагу Хепберна руками в перчатках, чуть выдвинул клинок из ножен, вздохнул, задвинул его обратно и осторожно положил себе на колени.
— Цену предмета не всегда можно выразить в денежном эквиваленте, — пробормотал он.
Сержант пожал плечами:
— Вам виднее, мистер Ребурн. Вы коллекционер, и вы знаете, что вам нужно. Что до меня — так я всего только агент по продаже. — Слово “агент” ему определенно понравилось. — И мы, агенты, делаем то, что делаем, ради денег.
— Разумеется, — спокойно согласился его наниматель. — Вы выполнили свою часть соглашения. Со своей стороны я готов выполнить свою.
Он кивнул в зеркало водителю. Сидевший на переднем сиденье “мерседеса” мужчина молча полез в нагрудный карман своего плаща, достал пухлый кожаный бумажник и все так же молча протянул его в окно. Получатель небрежно открыл его, прошелся пальцем по торцу толстой пачки долларов и чуть приподнял бровь в радостном удивлении.
— Как видите, я добавил некоторую премиальную сумму, — сказал человек на заднем сиденье.
— Да, сэр, мистер Ребурн, — с широкой улыбкой кивнул американец. — С вами приятно иметь дело.
— Надеюсь, я могу искренне сказать то же самое. — Человек на заднем сиденье стянул с правой руки перчатку. Когда он протянул руку в открытое окно, на среднем пальце блеснуло кольцо с печаткой из кроваво-красного сердолика.
Американец принял предложенное рукопожатие. Хватка у его нанимателя оказалась неожиданно сильной. Человек в “мерседесе” резко дернул его руку вниз, и грабитель вдруг обнаружил, что смотрит прямо в отверстие глушителя — из тех, длинных, что делают в Западной Германии.
Только это и успел заметить американец прежде, чем человек в “мерседесе” нажал на спуск и выстрелил в упор. Он не услышал ни негромкого хлопка первого выстрела, ни тем более второго или третьего.
Его тело с мягким стуком повалилось на булыжники, как только стрелявший отпустил руку. Когда он перестал шевелиться, убийца осторожно сунул автоматический пистолет под сиденье и подал знак водителю трогаться с места. Двигатель “мерседеса” звучал гораздо громче недавних выстрелов, но, пока машина почти бесшумно выезжала из портового района Глазго, ни то ни другое не вызвало ничьего любопытства.
Глава 1
Сэр Адам Синклер узнал о происшествии в Глазго только в следующий понедельник, в ожидании завтрака. Он только что вернулся из короткой поездки галопом по землям своего загородного имения в окрестностях Эдинбурга и еще не снял костюма для верховой езды. Через окно в маленькую гостиную, которую всегда называли “пчелиной комнатой” из-за золотых пчел и цветов на обоях, лился солнечный свет, поэтому он просто снял с себя куртку, и бросил ее на ближний диван и придвинул стул к маленькому столику в эркере.
На столе, строго посередине белоснежной скатерти лучшего ирландского льна, красовалась хрустальная ваза со свежесрезанными хризантемами, вокруг которой было расставлено столовое серебро и фарфоровый чайный сервиз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84