Это было
похоже на чудо, но Харпер тут же понял, что своим спасением они обязаны
простому закону аэродинамики - ветер не мог не устремиться вверх, чтобы
миновать гору. У противоположного склона он опять ринется вниз. Но это уже
не имело значения, так как горизонт впереди был чист.
Теперь они неторопливо плыли под рваными тучами. Хотя скорость их
осталась прежней, вой ветра внезапно замер, так как они неслись вместе с
ним в пустоте. Сейчас они могли даже переговариваться через разделявшие их
тридцать футов.
- Доктор Элвин! - окликнул ученого Харпер. - Как вы?
- Прекрасно, Джорджи, - невозмутимо ответил тот. - Что будем делать
дальше?
- Надо прекратить подъем. Если мы поднимемся выше, то нам нечем будет
дышать - даже с фильтрами.
- Да, конечно. Попробуем уравновеситься.
Гневное гудение аппаратов сменилось еле слышным жужжанием. Выключив
аварийную систему, они некоторое время крутились на своей нейлоновой
веревке - наверху оказывался то один, то другой, - но в конце концов им
удалось принять устойчивое положение. К этому моменту они уже находились
на высоте около тридцати тысяч футов и могли считать себя в полной
безопасности - если только выдержат левитаторы, которые после такой
перегрузки вполне могли отказать. Неприятности, по-видимому, начнутся,
когда они попробуют спуститься вниз.
Еще никому в истории не доводилось-встречать такого странного
рассвета. Хотя доктор Элвин и Харпер устали и совсем окоченели, а каждый
вздох в разреженном воздухе царапал горло, точно наждачная бумага, они
забыли обо всем, едва на востоке за зубцами вершин разлилось первое
смутное сияние. Звезды таяли, но одна продолжала блестеть почти до самого
восхода солнца - самая яркая из космических станций, Тихоокеанская-3,
парящая в двадцати двух тысячах миль над Гавайскими островами. Затем из
моря безымянных пиков поднялось солнце, и в Гималаях наступил день.
Впечатление было такое, словно они наблюдали восход солнца на Луне.
Сначала лучи озарили вершины лишь самых высоких гор, а долины по прежнему
заполняла чернильная чернота. Потом граница света медленно и неуклонно
поползла вниз по скалистым склонами, и день наступил повсюду в этом
суровом неприступном крае.
Теперь внимательный взгляд уже мог различить признаки человеческой
жизни. Кое-где в долинах вились узкие дороги, там, где прятались
деревушки, поднимались струйки дыма, поблескивали черепичные крыши
монастыря. Мир внизу пробуждался, не подозревая, что на него смотрят два
наблюдателя, чудесным образом вознесенные на высоту пятнадцати тысяч футов
над ним.
По-видимому, ночью ветер несколько раз менял направление, и Харпер не
имел ни малейшего понятия о том, где они теперь находятся. Он не различал
ни одного знакомого ориентира и не знал даже, Непал под ними или Тибет -
они могли находиться где угодно в радиусе пятисот миль от Эвереста.
Прежде всего необходимо было выбрать место для приземления, причем
безотлагательно, потому что их быстро несло к хаосу вершин и ледников, где
вряд ли можно рассчитывать на помощь. С другой стороны, если бы они
внезапно спустились с неба на глазах неграмотных и суеверных крестьян, это
могло бы кончиться для них довольно плохо.
- Нельзя ли нам спускаться побыстрее? - сказал Харпер. - Мне не
слишком нравится хребет, к которому нас несет.
Его слова будто затерялись в окружающей пустоте. Хотя доктор Элвин
находился всего в десяти футах сбоку, Харперу вдруг показалось, что его
голос не доносится до ученого. Но через две-три секунды тот неохотно
кивнул.
- Боюсь, вы правы. Но я не уверен, что у нас что-нибудь выйдет при
таком ветре. Не забывайте, спускаться мы должны много медленнее, чем
поднимались.
Так оно и было: аккумуляторы заряжались в десять раз медленнее, чем
разряжались, и при стремительной потере высоты аккумуляторы получали бы
гравитационную энергию так интенсивно, что батареи перегрелись бы, а это
могло привести к взрыву. Недоумевающие тибетцы (или непальцы) решили бы,
что они видят огромный болид. И никто бы так никогда и не узнал, какая
судьба постигла доктора Жюля Элвина и его подающего надежды молодого
помощника.
До земли осталось пять тысяч футов. Харпер с секунды на секунду
ожидал взрыва. Они падали быстро, но все же недостаточно быстро, и вскоре
им предстояло затормозить, чтобы смягчить удар в момент приземления. В
довершение, всего они совершенно не учли скорости ветра у поверхности
земли, а он там дул опять почти с ураганной силой. Под ними, точно
призрачные знамена, реяли вихри снега, сорванного со скалистых склонов.
Пока они двигались вместе с ветром, они не замечали его силы, а теперь им
вновь приходилось покидать податливую воздушную стихию и встретить твердую
неподатливость камня.
Ветер гнал их в узкое ущелье. Подняться выше они уже не могли, и им
оставалось только одно: найти место, более или менее подходящее для
приземления.
Ущелье сужалось с грозной быстротой. Оно превратилось в глубокую
расселину, и каменные обрывы проносились мимо со скоростью около сорока
миль в час. Временами невидимые завихрения бросали их то вправо, то влево,
и несколько раз им только чудом удалось избежать удара о каменный выступ.
Когда они оказались всего в двух-трех ярдах над карнизом, покрытым мягкими
сугробами, Харпер чуть было не нажал рукоятку, которая отделяет левитатор
от лямок. Но это значило бы попасть из огня да в полымя: благополучно
приземлившись на этом уступе, они оказались бы в ловушке без всякой
помощи.
Но даже и теперь Харпер не ощущал страха. Происходящее
воспринималось, как увлекательный сон - еще не много, и он проснется в
своей постели. Не может быть, чтобы этот сумасшедший полет был
реальностью...
- Джордж! - крикнул доктор Элвин. - Попробуем зацепиться вон за ту
скалу!
В их распоряжении оставалось лишь несколько секунд. Они сразу
принялись вытравливать нейлоновую веревку так, что она провисла между
ними, почти задевая снег. Прямо впереди торчал высокий камень, а широкий
сугроб за ним обещал относительно мягкое приземление.
Веревка скользнула вверх по камню и, казалось, должна была вот-вот
достичь его верхушки, но тут она зацепилась за острый выступ. Харпер
почувствовал страшный рывок. Его закрутило, как камень в праще.
"Неужели снег может быть таким жестким?" - подумал он, увидел
ослепительную вспышку и провалился в черное небытие.
1 2 3 4 5 6 7
похоже на чудо, но Харпер тут же понял, что своим спасением они обязаны
простому закону аэродинамики - ветер не мог не устремиться вверх, чтобы
миновать гору. У противоположного склона он опять ринется вниз. Но это уже
не имело значения, так как горизонт впереди был чист.
Теперь они неторопливо плыли под рваными тучами. Хотя скорость их
осталась прежней, вой ветра внезапно замер, так как они неслись вместе с
ним в пустоте. Сейчас они могли даже переговариваться через разделявшие их
тридцать футов.
- Доктор Элвин! - окликнул ученого Харпер. - Как вы?
- Прекрасно, Джорджи, - невозмутимо ответил тот. - Что будем делать
дальше?
- Надо прекратить подъем. Если мы поднимемся выше, то нам нечем будет
дышать - даже с фильтрами.
- Да, конечно. Попробуем уравновеситься.
Гневное гудение аппаратов сменилось еле слышным жужжанием. Выключив
аварийную систему, они некоторое время крутились на своей нейлоновой
веревке - наверху оказывался то один, то другой, - но в конце концов им
удалось принять устойчивое положение. К этому моменту они уже находились
на высоте около тридцати тысяч футов и могли считать себя в полной
безопасности - если только выдержат левитаторы, которые после такой
перегрузки вполне могли отказать. Неприятности, по-видимому, начнутся,
когда они попробуют спуститься вниз.
Еще никому в истории не доводилось-встречать такого странного
рассвета. Хотя доктор Элвин и Харпер устали и совсем окоченели, а каждый
вздох в разреженном воздухе царапал горло, точно наждачная бумага, они
забыли обо всем, едва на востоке за зубцами вершин разлилось первое
смутное сияние. Звезды таяли, но одна продолжала блестеть почти до самого
восхода солнца - самая яркая из космических станций, Тихоокеанская-3,
парящая в двадцати двух тысячах миль над Гавайскими островами. Затем из
моря безымянных пиков поднялось солнце, и в Гималаях наступил день.
Впечатление было такое, словно они наблюдали восход солнца на Луне.
Сначала лучи озарили вершины лишь самых высоких гор, а долины по прежнему
заполняла чернильная чернота. Потом граница света медленно и неуклонно
поползла вниз по скалистым склонами, и день наступил повсюду в этом
суровом неприступном крае.
Теперь внимательный взгляд уже мог различить признаки человеческой
жизни. Кое-где в долинах вились узкие дороги, там, где прятались
деревушки, поднимались струйки дыма, поблескивали черепичные крыши
монастыря. Мир внизу пробуждался, не подозревая, что на него смотрят два
наблюдателя, чудесным образом вознесенные на высоту пятнадцати тысяч футов
над ним.
По-видимому, ночью ветер несколько раз менял направление, и Харпер не
имел ни малейшего понятия о том, где они теперь находятся. Он не различал
ни одного знакомого ориентира и не знал даже, Непал под ними или Тибет -
они могли находиться где угодно в радиусе пятисот миль от Эвереста.
Прежде всего необходимо было выбрать место для приземления, причем
безотлагательно, потому что их быстро несло к хаосу вершин и ледников, где
вряд ли можно рассчитывать на помощь. С другой стороны, если бы они
внезапно спустились с неба на глазах неграмотных и суеверных крестьян, это
могло бы кончиться для них довольно плохо.
- Нельзя ли нам спускаться побыстрее? - сказал Харпер. - Мне не
слишком нравится хребет, к которому нас несет.
Его слова будто затерялись в окружающей пустоте. Хотя доктор Элвин
находился всего в десяти футах сбоку, Харперу вдруг показалось, что его
голос не доносится до ученого. Но через две-три секунды тот неохотно
кивнул.
- Боюсь, вы правы. Но я не уверен, что у нас что-нибудь выйдет при
таком ветре. Не забывайте, спускаться мы должны много медленнее, чем
поднимались.
Так оно и было: аккумуляторы заряжались в десять раз медленнее, чем
разряжались, и при стремительной потере высоты аккумуляторы получали бы
гравитационную энергию так интенсивно, что батареи перегрелись бы, а это
могло привести к взрыву. Недоумевающие тибетцы (или непальцы) решили бы,
что они видят огромный болид. И никто бы так никогда и не узнал, какая
судьба постигла доктора Жюля Элвина и его подающего надежды молодого
помощника.
До земли осталось пять тысяч футов. Харпер с секунды на секунду
ожидал взрыва. Они падали быстро, но все же недостаточно быстро, и вскоре
им предстояло затормозить, чтобы смягчить удар в момент приземления. В
довершение, всего они совершенно не учли скорости ветра у поверхности
земли, а он там дул опять почти с ураганной силой. Под ними, точно
призрачные знамена, реяли вихри снега, сорванного со скалистых склонов.
Пока они двигались вместе с ветром, они не замечали его силы, а теперь им
вновь приходилось покидать податливую воздушную стихию и встретить твердую
неподатливость камня.
Ветер гнал их в узкое ущелье. Подняться выше они уже не могли, и им
оставалось только одно: найти место, более или менее подходящее для
приземления.
Ущелье сужалось с грозной быстротой. Оно превратилось в глубокую
расселину, и каменные обрывы проносились мимо со скоростью около сорока
миль в час. Временами невидимые завихрения бросали их то вправо, то влево,
и несколько раз им только чудом удалось избежать удара о каменный выступ.
Когда они оказались всего в двух-трех ярдах над карнизом, покрытым мягкими
сугробами, Харпер чуть было не нажал рукоятку, которая отделяет левитатор
от лямок. Но это значило бы попасть из огня да в полымя: благополучно
приземлившись на этом уступе, они оказались бы в ловушке без всякой
помощи.
Но даже и теперь Харпер не ощущал страха. Происходящее
воспринималось, как увлекательный сон - еще не много, и он проснется в
своей постели. Не может быть, чтобы этот сумасшедший полет был
реальностью...
- Джордж! - крикнул доктор Элвин. - Попробуем зацепиться вон за ту
скалу!
В их распоряжении оставалось лишь несколько секунд. Они сразу
принялись вытравливать нейлоновую веревку так, что она провисла между
ними, почти задевая снег. Прямо впереди торчал высокий камень, а широкий
сугроб за ним обещал относительно мягкое приземление.
Веревка скользнула вверх по камню и, казалось, должна была вот-вот
достичь его верхушки, но тут она зацепилась за острый выступ. Харпер
почувствовал страшный рывок. Его закрутило, как камень в праще.
"Неужели снег может быть таким жестким?" - подумал он, увидел
ослепительную вспышку и провалился в черное небытие.
1 2 3 4 5 6 7