Разве иерочекисты, прилетавшие в Париж и соблазнившие Митрополита Евлогия и Митрополита Серафима (Лукьянова), – были не в рясах? Разве Скоблин не имел права на форму белого генерала? Разве шулер не выдает себя слишком безукоризненным фраком и белоснежной рубашкой с бриллиантовыми запонками?
И газетные статьи не должны вводить нас в заблуждение. На статьи, как и на слова, и на речи, – человек должен иметь жизненное право, право, приобретенное делами жизни, ее мужеством, ее искренностью, ее жертвенностью, цельностью своего характера. Современный мир богат костюмированными писателями, уже не раз переодевшимися, писателями-наймитами, писателями «чего изволите», писателями-лицемерами и предателями. Надо научиться распознавать их.
Еще глупее верить «обещаниям». И под Советами, и в эмиграции мы видели множество «искусников», которые делают себе карьеру неисполняемыми, а часто и заведомо неисполнимыми обещаниями: суля другим впустую мнимую «конъюнктуру», они постепенно готовят самим себе настоящую.
Еще глупее верить хвалителям и льстецам. Лесть есть такая разновидность взятки, которая наказуема и которую люди не стыдятся брать: и «дал», и «не дал»; и «взял», и «не взял»; подкуп состоялся, а доказать его нельзя. Между тем льстец всегда есть в то же время клеветник: кто не даст подкупить себя лестью, тот будет им оклеветан. А нам надо помнить: современное человечество кишит нравственно – и политически – скомпрометированными людьми, которым необходимо скрыть или диссимулировать свое прошлое; ложь, лесть и клевета – их главное жизненное оружие.
Что же нам делать?
1) Отходить от зла и творить благо. Не замешиваться в ту праздную и вредную сумятицу партийной интриги и клеветы, которой столь многие отдают свои силы. Искать реальной борьбы, а не эмигрантской карьеры, которая всегда была и всегда будет пустозвоном. Надо быть, а не казаться; наносить удары врагу, а не считаться «эмигрантским проминентом».
2) Смыкать наши ряды. Упорно, неустанно искать людей, заслуживающих абсолютного доверия: людей совершенных дел; людей непоколебимого стояния; людей никогда и никуда не продававшихся и ни на что грязное не нанимавшихся; таких людей, что если ловкий клеветник представит нам «несуразные доказательства» их мнимой нечестности, то мы отвернемся от клеветника с омерзением. Надо находить людей абсолютного доверия и связываться с ними напрочно.
3) Постоянно крепить в себе чутье к добру и ко злу. Беречь свое чувство чести; не снижать его требований; твердо верить, что бесчестье есть мое поражение и переход в лагерь дьявола; и всякого нового человека мерить про себя требованием полной чести и честности. Всегда проверять свои впечатления и свой внутренний суд – в общении с людьми абсолютного доверия. От бесчестных решительно отходить; сомнительным не доверяться. Ни те, ни другие – не годятся для борьбы: продадут и предадут.
4) Учиться безошибочно отличать искреннего человека от неискреннего. Крепить в себе чувство фальши и слух для лжи. Бережно копить в себе соответственный жизненный опыт и делиться им с людьми абсолютного доверия. И всегда и во всех своих общественных ошибках отдавать себе ясный и честный отчет.
Что есть государство – корпорация или учреждение?
Когда мы находим в левых органах русской зарубежной прессы категорические заявления о том, что «теперь-де демократия признана всеми и окончательно», то мы изумляемся политической близорукости и партийной наивности этих писателей. На самом деле «демократия» переживает сейчас «великий и затяжной кризис», который может иметь только два исхода: или торжество диктатур и тираний тоталитарного направления (чего не дай Бог!), или же полное обновление демократического принципа в сторону отбора лучших и политического воспитания. Идея «формальной демократии», выдвинутая за последние полтораста лет в качестве всемирной политической панацеи (всеисцеляющего средства), уже привела целый ряд государств, а за ними и все остальное человечество к величайшим затруднениям и бедствиям и уперлась в выросший из ее последовательного осуществления тоталитарный строй. Не видеть этого могут одни только доктринеры.
То, что в действительности произошло в мире за последние тридцать лет, есть духовное обличение и отражение тоталитарного строя, все равно – левого или правого; но совсем не политическое оправдание формальной демократии. Напротив, именно «формальная демократия» с ее внутренними пустотами, ошибками и соблазнами и привела к левому и правому тоталитаризму: эти два политических режима связаны друг с другом, как уродливая реакция на болезненное преувеличение, или как тирания, возникающая из распада; или как рабство, возвращающееся на того, кто не сумел найти и соблюсти духовно верную меру свободы. Ныне мы переживаем период, когда человечество еще не разочаровалось ни в формальной демократии, ни в право-левом тоталитаризме; когда одни наивно собираются лечить провалившийся тоталитаризм – формальной демократией, а другие организуются для того, чтобы заменить формальную демократию – правым или левым тоталитаризмом.
Мы же настаиваем для России на третьем исходе и считаем его единственно верным. Для того чтобы уразуметь его, надо поставить весь вопрос со всей возможной политико-юридической ясностью.
Государство как многоголовый (или совокупный) субъект права может быть или «корпорацией» или «учреждением». Что же оно есть на самом деле?
Спросим себя прежде всего: что есть «корпорация» и что есть «учреждение»?
Корпорация (например, кооператив) состоит из активных полномочных и равноправных деятелей. Они объединяются в единую организацию по своей свободной воле: хотят – входят в нее, не хотят – выходят из нее. Они имеют общий интерес и вольны признать его и отвергнуть. Если они признают его и входят в эту корпорацию, то они тем самым имеют и полномочие действовать для его удовлетворения. Они уполномочены формулировать свою общую цель, ограничивать ее, выбирать голосованием все необходимые органы, утверждать их и дезавуировать их, «отзывать» свою волю, погашать свои решения, обусловливать свое участие «постольку-поскольку». Кооперация начинает с индивидуума: с его мнения, изволения, решения; с его «свободы» и интереса. Она строится снизу вверх; она основывает все на голосовании; она организуется на свободно признанной (и соответственно свободно ограничиваемой, свободно отвергаемой) солидарности заинтересованных деятелей. «Все через народ» – идеал формальной демократии.
Напротив, жизнь учреждения (напр., больницы, гимназии) строится не снизу, а сверху (даже и тогда, когда само учреждение – учреждено всенародным голосованием).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
И газетные статьи не должны вводить нас в заблуждение. На статьи, как и на слова, и на речи, – человек должен иметь жизненное право, право, приобретенное делами жизни, ее мужеством, ее искренностью, ее жертвенностью, цельностью своего характера. Современный мир богат костюмированными писателями, уже не раз переодевшимися, писателями-наймитами, писателями «чего изволите», писателями-лицемерами и предателями. Надо научиться распознавать их.
Еще глупее верить «обещаниям». И под Советами, и в эмиграции мы видели множество «искусников», которые делают себе карьеру неисполняемыми, а часто и заведомо неисполнимыми обещаниями: суля другим впустую мнимую «конъюнктуру», они постепенно готовят самим себе настоящую.
Еще глупее верить хвалителям и льстецам. Лесть есть такая разновидность взятки, которая наказуема и которую люди не стыдятся брать: и «дал», и «не дал»; и «взял», и «не взял»; подкуп состоялся, а доказать его нельзя. Между тем льстец всегда есть в то же время клеветник: кто не даст подкупить себя лестью, тот будет им оклеветан. А нам надо помнить: современное человечество кишит нравственно – и политически – скомпрометированными людьми, которым необходимо скрыть или диссимулировать свое прошлое; ложь, лесть и клевета – их главное жизненное оружие.
Что же нам делать?
1) Отходить от зла и творить благо. Не замешиваться в ту праздную и вредную сумятицу партийной интриги и клеветы, которой столь многие отдают свои силы. Искать реальной борьбы, а не эмигрантской карьеры, которая всегда была и всегда будет пустозвоном. Надо быть, а не казаться; наносить удары врагу, а не считаться «эмигрантским проминентом».
2) Смыкать наши ряды. Упорно, неустанно искать людей, заслуживающих абсолютного доверия: людей совершенных дел; людей непоколебимого стояния; людей никогда и никуда не продававшихся и ни на что грязное не нанимавшихся; таких людей, что если ловкий клеветник представит нам «несуразные доказательства» их мнимой нечестности, то мы отвернемся от клеветника с омерзением. Надо находить людей абсолютного доверия и связываться с ними напрочно.
3) Постоянно крепить в себе чутье к добру и ко злу. Беречь свое чувство чести; не снижать его требований; твердо верить, что бесчестье есть мое поражение и переход в лагерь дьявола; и всякого нового человека мерить про себя требованием полной чести и честности. Всегда проверять свои впечатления и свой внутренний суд – в общении с людьми абсолютного доверия. От бесчестных решительно отходить; сомнительным не доверяться. Ни те, ни другие – не годятся для борьбы: продадут и предадут.
4) Учиться безошибочно отличать искреннего человека от неискреннего. Крепить в себе чувство фальши и слух для лжи. Бережно копить в себе соответственный жизненный опыт и делиться им с людьми абсолютного доверия. И всегда и во всех своих общественных ошибках отдавать себе ясный и честный отчет.
Что есть государство – корпорация или учреждение?
Когда мы находим в левых органах русской зарубежной прессы категорические заявления о том, что «теперь-де демократия признана всеми и окончательно», то мы изумляемся политической близорукости и партийной наивности этих писателей. На самом деле «демократия» переживает сейчас «великий и затяжной кризис», который может иметь только два исхода: или торжество диктатур и тираний тоталитарного направления (чего не дай Бог!), или же полное обновление демократического принципа в сторону отбора лучших и политического воспитания. Идея «формальной демократии», выдвинутая за последние полтораста лет в качестве всемирной политической панацеи (всеисцеляющего средства), уже привела целый ряд государств, а за ними и все остальное человечество к величайшим затруднениям и бедствиям и уперлась в выросший из ее последовательного осуществления тоталитарный строй. Не видеть этого могут одни только доктринеры.
То, что в действительности произошло в мире за последние тридцать лет, есть духовное обличение и отражение тоталитарного строя, все равно – левого или правого; но совсем не политическое оправдание формальной демократии. Напротив, именно «формальная демократия» с ее внутренними пустотами, ошибками и соблазнами и привела к левому и правому тоталитаризму: эти два политических режима связаны друг с другом, как уродливая реакция на болезненное преувеличение, или как тирания, возникающая из распада; или как рабство, возвращающееся на того, кто не сумел найти и соблюсти духовно верную меру свободы. Ныне мы переживаем период, когда человечество еще не разочаровалось ни в формальной демократии, ни в право-левом тоталитаризме; когда одни наивно собираются лечить провалившийся тоталитаризм – формальной демократией, а другие организуются для того, чтобы заменить формальную демократию – правым или левым тоталитаризмом.
Мы же настаиваем для России на третьем исходе и считаем его единственно верным. Для того чтобы уразуметь его, надо поставить весь вопрос со всей возможной политико-юридической ясностью.
Государство как многоголовый (или совокупный) субъект права может быть или «корпорацией» или «учреждением». Что же оно есть на самом деле?
Спросим себя прежде всего: что есть «корпорация» и что есть «учреждение»?
Корпорация (например, кооператив) состоит из активных полномочных и равноправных деятелей. Они объединяются в единую организацию по своей свободной воле: хотят – входят в нее, не хотят – выходят из нее. Они имеют общий интерес и вольны признать его и отвергнуть. Если они признают его и входят в эту корпорацию, то они тем самым имеют и полномочие действовать для его удовлетворения. Они уполномочены формулировать свою общую цель, ограничивать ее, выбирать голосованием все необходимые органы, утверждать их и дезавуировать их, «отзывать» свою волю, погашать свои решения, обусловливать свое участие «постольку-поскольку». Кооперация начинает с индивидуума: с его мнения, изволения, решения; с его «свободы» и интереса. Она строится снизу вверх; она основывает все на голосовании; она организуется на свободно признанной (и соответственно свободно ограничиваемой, свободно отвергаемой) солидарности заинтересованных деятелей. «Все через народ» – идеал формальной демократии.
Напротив, жизнь учреждения (напр., больницы, гимназии) строится не снизу, а сверху (даже и тогда, когда само учреждение – учреждено всенародным голосованием).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138