Жрец скорчился от боли, но не издал ни звука. Питер занес ногу для нового удара, но промахнулся, и жрец, ухватив его за ногу, ухитрился сильно стукнуть в висок.
Питеру показалось, что он погрузился в воду, что его захлестнуло высокой волной. «Черт подери, да у меня искры из глаз посыпались!» Питер поднялся, туповато моргая. Колени у него подгибались. «Стэн» снова схватил его за ногу и попытался повалить. Он явно намеревался закрепить успех и снова срезать Питеру по голове.
Корс Кант замер, глядя на драку. Шагнул было вперед, но остановился, отступил. Не то чтобы он испугался, но происходящее его явно смутило.
Питер, падая, резко выбросил вперед ногу, и носком в аккурат угодил по нижней челюсти «Стэна», а затем вдарил в солнечное сплетение, но все без толку. Но тут голова жреца запрокинулась назад — это Анлодда потянула его за волосы.
Жрец отпустил ногу Питера и схватился с девушкой, чем допустил роковую ошибку. Питер вскочил, нырнул за спину жреца, выгнулся дугой и нанес «Стэну» удар в область сердца двумя ногами.
Жрец сложился пополам, словно шезлонг. Пока он не опомнился, Анлодда и Питер совместными усилиями спихнули его вниз, перебросили через перила, словно бочонок. Так и не сумев разгруппироваться, жрец стукнулся о землю коленями. Питер отвернулся, не глядя на «Стэна», который корчился на земле, потирая колени. Анлодда, похоже, тоже не слишком расстроилась.
Она тяжело дышала. Драка явно стоила ей сил. Наконец она выдохнула:
— Почему ты.., почему ты.., ударил его.., туда.., другого места.., не нашел?
— Чего-чего? — выдавил сквозь зубы Питер, потирая растянутую голень.
— Я думала.., ну, под колени.., ну, еще куда-то, но.., не между ног! А? Со мной все хорошо, Корс Кант!
Корс Кант наконец пришел в себя и оказался рядом с Анлоддой. Лицо у него стало такое же белое, как его тяжеленная мантия.
— Богиня! Тебя не ударили? С тобой все хорошо? Питер проворчал, не слишком довольный тем, что девица критикует его тактику ведения рукопашного боя.
— Честно говоря, я и сам не ожидал такого равнодушия с его стороны в ответ на удар в пах.
— Да, со мной все хорошо, Корс Кант, — повторила Анлодда, на этот раз ответив на вопрос барда, после чего повернулась к Питеру и подозрительно уставилась на него. — Принц Ланселот, ты в себе ли? Быть может, у тебя лихорадка? Мы же позвали с собой тех, кто принес последнюю жертву, если не ошибаюсь, а я редко ошибаюсь, ну разве что когда мне совсем уж тоскливо, и я прибавляю восемь к двенадцати и получаю восемнадцать.
Питер смотрел на девушку, сдвинув черные брови Ланселота, и ждал объяснений.
Анлодда говорила медленно, не веря тому, что Ланселот не понимает, о чем речь.
— Так ты действительно не знаешь, что означает последняя жертва для жрецов храма Аттиса?
Питер только головой покачал. Анлодда изобразила пальцами пару ножниц и щелкнула ими на уровне паха.
Питер ощутил нечто вроде боли сострадания в этом самом месте и вздрогнул.
— Ты хочешь сказать, что они… О, Матерь Божья! — Он умолк, представив, как к нему приближаются ржавые серпы. — Варварство какое! Это ритуал такой? Или.., они это сами с собой делают?
Бард застонал. Он еще сильнее побледнел, сжал губы так, словно его мучала боль или тошнота. Он схватился за перила и в страхе уставился себе под ноги.
Анлодда заметила это одновременно с Питером. Не спуская глаз с Корса Канта, она ответила на вопрос.
— Ты должен был это знать. Ты знал это. Бога Аттиса так удручали.., приставания Иштар, ее противоестественная страсть к нему, что он.., избавился от предмет ее желаний.
— Иштар?
Анлодда молчала. Корс Кант, похоже, не заметил, что девушка не сводит глаз с него.
— Иштар.., она была его матерью. И жрецы Аттиса то же самое делают с собой. — Корс Кант, это правда? Ты ведь знаешь больше меня про все эти мифы и сказания, ты же бард как-никак. И еще друид, и все такое.
Анлодда коснулась носком сапога босой ноги Корса Канта.
Корс Кант ответил ей автоматически, не поднимая головы, словно ему стыдно было смотреть в глаза девушке.
— Да, именно так они чтят свою богиню. Нет, Корс Кант не то чтобы открыто увел разговор в сторону, но от Питера не укрылось, что к беседе о жрецах и Аттисе примешивалась тема отношений Корса Канта и Анлодды. Питера знобило. «Сегодня лучше не надо», — подумал он.
— Корс Кант, — проговорила Анлодда, глядя сквозь юношу. — Нам, конечно, очень повезло, что жрецы оказались такими чурбанами. А ведь им следовало бы догадаться, что ты никакой не Аттис, при том, что ты-то не лишен этого самого предмета вожделений Иштар.
— Предмета? — беспомощно вопросил Корс Кант, наконец отважившись глянуть возлюбленной в глаза. Шутки он явно не понял.
— Ну, не сразу же Ланселот убедил тебя напялить эту мантию.
Теперь уж Питер смутился.
— Что это ты несешь? Давай, говори! Анлодда усмехнулась, увлеченная собственной шуткой, которая почему-то никого, кроме нее, не смешила.
— Если ты — Аттис, то должен быть лишен кое-чего, чего ты явно не лишен, хи-хи-хи!
Анлодда сдавленно хихикнула. Наконец и она поняла, что шутка вышла не слишком пристойная.
Питер покраснел. Он видел, как смутился юноша, да и вообще, с какой стати девица разболталась на столь щекотливую тему?
Питер отвернулся и принялся дергать себя за усы. Делал он это слишком энергично, и вырвал целый клок.
— Гм-м-м. Ланселот? — Анлодда смущенно обратилась к Питеру. Явно она хотела заговорить о чем-то таком, о чем предпочла бы молчать. — Я про.., про принца Горманта. Моего отца. Я…
И она замолчала. Питер жестом дал ей знак продолжать.
— Корс Кант, помнишь, как меня признали те саксы? Ну, те, которых я убила около Камланна?
Мертвая тишина. Анлодда полностью завладела вниманием Питера и барда.
— Ну… — дрожащим голосом проговорила Анлодда. — Они меня узнали, потому что видели раньше. При дворе Горманта. — Питер ждал. Анлодда добавила:
— Когда встречались с моим отцом, чтобы заключить союз с ютами против Артуса.
Питер кивнул.
— Пожалуй, понятно, почему юты так легко одолели защитников Харлека. — «Сплоховал ты, Гормант. Мог бы я тебе рассказать про пакт, заключенный Сталиным и герром Гитлером: Ах-ах! Вы не имеете права нападать на меня, вот договор, подписанный вами!» И все же Питер понимал, что девушка о чем-то умалчивает. Вероломством Горманта не объяснялось ее присутствие в покоях Артуса с кинжалом в руке.
— Что ж, — проворчал Питер. — Придется все рассказать Артусу.
— Понимаю.
— И я не знаю, что будет после этого с тобой.
— Понимаю. Ожидание подобно пытке. Это все равно что предложить девушке руку и сердце как раз перед тем, как отправиться на месяц на войну.
Питер протянул руку, намереваясь утешающе похлопать девушку по плечу, но неизвестно почему промахнулся, и его рука коснулась ее груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98