Только пришибленная какая-то. Нет, я все понимаю — отрываться на виртуальных игрищах и вдруг очнуться уже на Лубянке, слава которой даже среди обитателей Купола не отличается оптимизмом, да среди каких-то мужиков, еще и диких парий. Есть от чего чайнику закипеть. Хорошо еще, что наследственный ветеран не отходил от нее ни на шаг, непрестанно что-то нашептывая ей в розовое ушко, поглаживая по голове и плечу, чмокая в щечку и прочая, прочая, прочая. У меня грешным делом закралась мыслишка о том, что это его любовница, а не внучка. Впрочем, одно другого не исключает. То ли еще бывает под Куполом. Мне это побоку, конечно, — так просто, к слову пришлось. С жиру они тут бесятся, вот и бессмертие теперь им подавай…
Я отогнал пакостные мысли, продиктованные, скорее всего, как ни трудно это признать, завистью — он-то свою Катеньку получил — спас, выходит, от живодеров. Счастлив теперь, даже в этой клоаке. А я…
«Стоп! — скомандовал я себе. — Переключись. Иначе нам не прорваться. И не спасти ни Жен, ни даже этого смешного старика с его Катенькой».
Неприятности возникли после первой же сотни метров: Катя и Наплеков одновременно натерли себе ноги омоновскими «гадами» и принялись синхронно хромать. Он на левую ногу, она — на правую. Пришлось делать привал и применять аптечку, иначе бы мы далеко не ушли. Это заняло минут двадцать. Грабер привалился к стене, все еще не придя в себя после теплого приема на Лубянке. Телесно-то он вполне оправился, но вот морально… Все же психика человека не приспособлена к таким переделкам, хоть ты обвнушайся ей, что тело твое теперь бессмертно и все такое. Боль и страх этим не изживешь. Ну разве что поколении в третьем.
— Партнер, — я звал его так по старой привычке, — не стоит здесь прислоняться к чему бы то ни было, не обработав предварительно аэрозолем. Здесь случается щелочная плесень, которая вмиг разъест тебе задницу.
Грабер тут же вскочил, как поджаренный, и принялся ощупывать свое седалище, словно и впрямь плесень успела поработать над ним. Еж залился обидным смехом, не переставая при этом озираться.
— Что ржешь, свинская твоя образина!!! — заорал Грабер. Пришлось вмешаться.
Только я развел их по углам, отправив Ежа дозором вперед по тоннелю, уже и Вася тут как тут — мнется, сказать что-то хочет, но никак не решается.
Раз он пост оставил (а он нас с тыла прикрывает), значит, вопрос и впрямь серьезный. Меня давно это задевает: слишком уж местные парии как-то враз мне доверились, словно я для них — святой пророк. Каждое слово ловят, а когда что-то не так, из них ни звука не выжмешь. Словно я ошибаться не могу по определению. Вот и сейчас, стоит, с ноги на ногу переминается, лучевик в руках вертит, а сам голову опустил, ну чисто деньги потерял. Это я по лучу фонаря, что у него на каске закреплен, вижу.
Такое отношение мне почему-то сильно не нравится. Хотя нет, знаю — почему. Очень уж Гильдию напоминает, Клавдием отдает, короче.
Ну и подбодрил я его немного:
— Хрена ты, Васек, кота за яйца тянешь?! Говори давай.
— Я, это, Дик. Чего втереть-то имел… Мы ж это, к Кремлю похиляем. В натуре подо всем колпаком стремать-то маза катит. Палево голимое. Нешто у них одна дверь в Третьяк? Влипнем как есть.
Вася имел в виду, что намеченный мною путь лежит прямо под Куполом и власти вполне могут устроить нам засаду, спустившись в тоннель через другой ход. Я подумал и сказал:
— Ага. Я тебя понял. Согласен, дело как есть стремное. Но зато путь короче. Или ты вломаешь на север податься? Так там норы прямой не проложили. Забыли, гады, мать их.
— Ты бугор, тебе виднее, Дик, — говорит Вася и неспешно возвращается на свой пост.
Н-да… есть над чем подумать. Я-то за всей этой суматохой совсем из виду упустил, что нас могут встретить по пути. Войско-то под Куполом собрано из здешних же парий! Совестно мне стало. Хоть вой — надо же, так поглотили меня видения Жен под дулом лучевика, что совсем позабыл об остальных. А они-то мне верят, обо мне всю дорогу помнят. Тьфу ты, пропасть! Так бы и хрястнул себя кулаком в лоб.
Однако время — оно не казенное, не стоит на месте. Посему я быстренько вывел на голоэкран пространственную схему расположения подземных ходов. Совсем бедная картинка получилась. Хорошо хоть, что боковые ответвления и неисследованные ходы не поленились отметить. Наброском — только вход и общее направление на несколько метров. А наш путь весь как на ладони — всего один зигзаг там, где нужно будет из одного рукава подземки переходить в другой. Дальше почти прямая дорога, только чуть-чуть изгибается вокруг мэрской резиденции. Говорят, когда-то там холм был и две реки сходились. А теперь-то ничего этого не осталось, все медным тазом накрылось, когда «чистые» лет четыреста назад расширяли свой Купол. Однако и правда, если прямо под всем Куполом идти, большая вероятность на засаду нарваться. Тут я второпях не рассчитал. Но и к проспекту Мира напрямую никак не выйдешь, петлять придется. На всякий пожарный случай я приметил на плане один нужный поворот, хоть и очень он мне не понравился — ведет себе, понимаешь, с понижением, да еще и опускается метров на пятьдесят ниже, чем надо бы. А это опасно — весь фольклор учит, что чем глубже в Третьяк забираешься, тем меньше шансов вернуться. Слышал-то я много чего про Третий мир, но все как-то смутно. Ладно, разберемся. Но сначала следует попробовать пробраться к Кремлю. С чего бы им там нас ждать?
— О'кей, бойцы. Поднимаемся — и вперед. Времени у нас в обрез, — призвал я свою разношерстную армию. А Васе сказал отдельно: — Ты давай, гляди в оба. К Сретенке пойдем, если другого хода не будет.
Хирург пожал плечами и переглянулся с Ежом:
— Темные, эта, места-то. Дик. Стремно. Можа, легче сразу двинуть на север?
«Не знаю», — чуть было не ляпнул я, глодаемый самыми что ни на есть противоречивыми мыслями. Но — не имею я права сейчас сомневаться, тем более при них: решение надо принимать сразу и верное, а то ведь, если начнем метаться, выйти уже точно не суждено будет.
Подозвал Ежа и, проинструктировав, отправил вперед метров на пятьдесят. Если что, он нам просемафорит. Двигаться наказал быстрым шагом, почти бегом.
* * *
За полчаса мы протопали с километр, хоть и старались двигаться как можно быстрее. Но моя балластная команда, непривычная ходить по чему-либо, кроме идеального купольного асфальта, никак не могла приноровиться к тому, что ноги постоянно разъезжаются в жирной грязи, а в слабом лучике фонаря не разглядишь, куда ступаешь. Так что даже двигаться тихо не вышло — то Катя, то Грабер, то Наплеков по очереди вскрикивали, оскальзываясь и плюхаясь почем зря в месиво из пыли, влаги и остатков нефтепродуктов, доходившее иногда почти до колен. Я и сам начерпал в ботинки вонючей жижи и тихонько бормотал про себя проклятия, слыша, как хлюпает она в «гадах».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Я отогнал пакостные мысли, продиктованные, скорее всего, как ни трудно это признать, завистью — он-то свою Катеньку получил — спас, выходит, от живодеров. Счастлив теперь, даже в этой клоаке. А я…
«Стоп! — скомандовал я себе. — Переключись. Иначе нам не прорваться. И не спасти ни Жен, ни даже этого смешного старика с его Катенькой».
Неприятности возникли после первой же сотни метров: Катя и Наплеков одновременно натерли себе ноги омоновскими «гадами» и принялись синхронно хромать. Он на левую ногу, она — на правую. Пришлось делать привал и применять аптечку, иначе бы мы далеко не ушли. Это заняло минут двадцать. Грабер привалился к стене, все еще не придя в себя после теплого приема на Лубянке. Телесно-то он вполне оправился, но вот морально… Все же психика человека не приспособлена к таким переделкам, хоть ты обвнушайся ей, что тело твое теперь бессмертно и все такое. Боль и страх этим не изживешь. Ну разве что поколении в третьем.
— Партнер, — я звал его так по старой привычке, — не стоит здесь прислоняться к чему бы то ни было, не обработав предварительно аэрозолем. Здесь случается щелочная плесень, которая вмиг разъест тебе задницу.
Грабер тут же вскочил, как поджаренный, и принялся ощупывать свое седалище, словно и впрямь плесень успела поработать над ним. Еж залился обидным смехом, не переставая при этом озираться.
— Что ржешь, свинская твоя образина!!! — заорал Грабер. Пришлось вмешаться.
Только я развел их по углам, отправив Ежа дозором вперед по тоннелю, уже и Вася тут как тут — мнется, сказать что-то хочет, но никак не решается.
Раз он пост оставил (а он нас с тыла прикрывает), значит, вопрос и впрямь серьезный. Меня давно это задевает: слишком уж местные парии как-то враз мне доверились, словно я для них — святой пророк. Каждое слово ловят, а когда что-то не так, из них ни звука не выжмешь. Словно я ошибаться не могу по определению. Вот и сейчас, стоит, с ноги на ногу переминается, лучевик в руках вертит, а сам голову опустил, ну чисто деньги потерял. Это я по лучу фонаря, что у него на каске закреплен, вижу.
Такое отношение мне почему-то сильно не нравится. Хотя нет, знаю — почему. Очень уж Гильдию напоминает, Клавдием отдает, короче.
Ну и подбодрил я его немного:
— Хрена ты, Васек, кота за яйца тянешь?! Говори давай.
— Я, это, Дик. Чего втереть-то имел… Мы ж это, к Кремлю похиляем. В натуре подо всем колпаком стремать-то маза катит. Палево голимое. Нешто у них одна дверь в Третьяк? Влипнем как есть.
Вася имел в виду, что намеченный мною путь лежит прямо под Куполом и власти вполне могут устроить нам засаду, спустившись в тоннель через другой ход. Я подумал и сказал:
— Ага. Я тебя понял. Согласен, дело как есть стремное. Но зато путь короче. Или ты вломаешь на север податься? Так там норы прямой не проложили. Забыли, гады, мать их.
— Ты бугор, тебе виднее, Дик, — говорит Вася и неспешно возвращается на свой пост.
Н-да… есть над чем подумать. Я-то за всей этой суматохой совсем из виду упустил, что нас могут встретить по пути. Войско-то под Куполом собрано из здешних же парий! Совестно мне стало. Хоть вой — надо же, так поглотили меня видения Жен под дулом лучевика, что совсем позабыл об остальных. А они-то мне верят, обо мне всю дорогу помнят. Тьфу ты, пропасть! Так бы и хрястнул себя кулаком в лоб.
Однако время — оно не казенное, не стоит на месте. Посему я быстренько вывел на голоэкран пространственную схему расположения подземных ходов. Совсем бедная картинка получилась. Хорошо хоть, что боковые ответвления и неисследованные ходы не поленились отметить. Наброском — только вход и общее направление на несколько метров. А наш путь весь как на ладони — всего один зигзаг там, где нужно будет из одного рукава подземки переходить в другой. Дальше почти прямая дорога, только чуть-чуть изгибается вокруг мэрской резиденции. Говорят, когда-то там холм был и две реки сходились. А теперь-то ничего этого не осталось, все медным тазом накрылось, когда «чистые» лет четыреста назад расширяли свой Купол. Однако и правда, если прямо под всем Куполом идти, большая вероятность на засаду нарваться. Тут я второпях не рассчитал. Но и к проспекту Мира напрямую никак не выйдешь, петлять придется. На всякий пожарный случай я приметил на плане один нужный поворот, хоть и очень он мне не понравился — ведет себе, понимаешь, с понижением, да еще и опускается метров на пятьдесят ниже, чем надо бы. А это опасно — весь фольклор учит, что чем глубже в Третьяк забираешься, тем меньше шансов вернуться. Слышал-то я много чего про Третий мир, но все как-то смутно. Ладно, разберемся. Но сначала следует попробовать пробраться к Кремлю. С чего бы им там нас ждать?
— О'кей, бойцы. Поднимаемся — и вперед. Времени у нас в обрез, — призвал я свою разношерстную армию. А Васе сказал отдельно: — Ты давай, гляди в оба. К Сретенке пойдем, если другого хода не будет.
Хирург пожал плечами и переглянулся с Ежом:
— Темные, эта, места-то. Дик. Стремно. Можа, легче сразу двинуть на север?
«Не знаю», — чуть было не ляпнул я, глодаемый самыми что ни на есть противоречивыми мыслями. Но — не имею я права сейчас сомневаться, тем более при них: решение надо принимать сразу и верное, а то ведь, если начнем метаться, выйти уже точно не суждено будет.
Подозвал Ежа и, проинструктировав, отправил вперед метров на пятьдесят. Если что, он нам просемафорит. Двигаться наказал быстрым шагом, почти бегом.
* * *
За полчаса мы протопали с километр, хоть и старались двигаться как можно быстрее. Но моя балластная команда, непривычная ходить по чему-либо, кроме идеального купольного асфальта, никак не могла приноровиться к тому, что ноги постоянно разъезжаются в жирной грязи, а в слабом лучике фонаря не разглядишь, куда ступаешь. Так что даже двигаться тихо не вышло — то Катя, то Грабер, то Наплеков по очереди вскрикивали, оскальзываясь и плюхаясь почем зря в месиво из пыли, влаги и остатков нефтепродуктов, доходившее иногда почти до колен. Я и сам начерпал в ботинки вонючей жижи и тихонько бормотал про себя проклятия, слыша, как хлюпает она в «гадах».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93