Инглиш уже дважды побывал в туалете — никто не выполз из-под писсуара, чтобы назначить встречу.
— Пойдем, — наконец сказал он, поднимаясь со стула.
Значит, Грант не собирается приходить сюда. Придется придумать что-то похитрее.
Но стоило десантникам выйти из бара, как с обеих сторон к ним подступили парни в штатском.
— Вы из Электронной Разведки?
— Да, — подтвердил Инглиш. — А в чем дело?
— Через двадцать минут вам предстоит пройти инструктаж в разведотделе относительно нового задания.
«Ну что же, этого следовало ожидать», — подумал капитан.
Оба парня были чисто выбриты, выглядели дружелюбно, даже беспечно.
— Не могли бы вы пройти с нами…
Хорошо еще, что они не попытались разоружить Инглиша. Не в том он сейчас был настроении.
Инглиш с трудом сдерживал себя, глядя на беспечно болтающиеся на поясе шлемы конвоиров. Но разделаться с ними — значит, не добраться до их босса. Приходилось покорно идти. Слишком уж дорого 92 — й обошелся Грант.
По дороге на палубу, где размещался разведотдел, Инглиш убеждал себя, что Грант просто не посмеет показаться на глаза пехотинцам. Но вот провожатые остановились у двери какого-то кабинета.
— Сюда, сэр.
Нельзя сказать, что в этот момент Инглиш в полной мере ощущал себя «сэром».
За дверью ждал Грант. Он сидел за столом, подстриженный по моде своих родных мест, с довольной улыбкой кота, забавляющегося с мышкой.
На запястье Наблюдателя красовался неизменный красный шнурок.
Инглиш знал, что проиграет, если позволит Гранту заговорить первому.
Сойер же рассуждал теперь более трезво. Быть хладнокровным всегда труднее, чем дать выход накипевшим чувствам. Но у лейтенанта было достаточно времени, чтобы остыть.
— Хочу поручить вам одну операцию, ребята, которая… — заговорил Грант.
…Инглиш не помнил, как в руке у него оказался кинетический пистолет. И целился ли он.
Не помнил, как, плавно нажав на спусковой крючок, выстрелил в человека в скафандре, сидящего за столом напротив него.
Дальше события развивались стремительно. В памяти остались люди, бросившиеся к ним из коридора, и выражение безграничного страдания, застывшее на лице Сойера. Замелькали стены, полы, кулаки и рукоятки пистолетов. Потом сквозь пелену проступило лицо психиатра, укоризненно произнесшего:
— Вы на редкость неудачно выбрали время, капитан Инглиш. Сражение уже закончено.
Инглиш не знал, что означает эта фраза. Да и не особенно интересовался — слишком он был измотан. Капитана мучила бессонница. Стоило задремать, как ему являлись пропавшие без вести.
Ему так и не позволили увидеться с Сойером. Получи капитан такую возможность, он с большей охотой разговаривал бы с этими парнями. А сейчас ему никого видеть не хотелось — за исключением Гранта.
Да, вопреки его ожиданиям, Грант остался жив. Спустя некоторое время руководитель шпионского ведомства вошел в электронную камеру Инглиша, уселся по другую сторону перегородки и спросил:
— Ну что, поостыл малость, капитан? Тогда давай поговорим. Ты по-прежнему нам нужен. Я притворюсь, что ничего не произошло, если и ты, со своей стороны, сделаешь то же самое.
— А все-таки я тебя продырявил, — сказал Инглиш хрипло. Босс шпионов двигался слишком скованно: наверняка ему наложили швы. В одном Инглиш был уверен — сидящий перед ним человек ранен.
Забыть все? Забыть пропавших без вести? И Ковача, зажавшего в руке телекоммуникатор? Возможно ли такое?
— Инглиш, я пытаюсь тебе втолковать, что мы не враги.
— Значит, я очень непонятливый. Пусть мое дело рассматривает военно-полевой суд. Но, допустим, я поверил вам. Что тогда?
— О'кей, — произнес Грант таким же ровным голосом, каким дикторы зачитывали сводки новостей. — СЕРПА хочет, чтобы ты воевал дальше. И я этого хочу. Но сначала нам придется договориться…
— Мне наплевать, выпустите вы меня отсюда или нет. Ты ведь получил мое послание. Я хочу выспаться, а заснуть не могу, потому что мои люди пропали без вести! Так что найди другого дурака и учи его обращаться с этой чертовой аппаратурой, на которой вы все просто помешались. Вы хоть сами это понимаете?
— Понимаем. Я уже говорил, мы сейчас в сложном положении. Сойер уже согласился на наши условия. Пора бы и тебе сделать то же самое.
— А каковы ваши условия?
— Тебя не тронут, приятель, и ты опять отправишься воевать. Чистеньким. Никто не станет задавать лишних вопросов. Все будет, как прежде. Если тебе не терпится застрелить настоящего врага рода человеческого, я подберу подходящую кандидатуру. Но чуть позже. Хотя я уже сейчас считаю — недоразумение, произошедшее между нами, носило личный характер и к служебным делам никакого отношения не имеет.
— Я пробыл в этой дыре… — И вправду, сколько же он здесь просидел? Трудно сказать. Не так уж долго, должно быть, если до сих пор нужен им в качестве командира 92 — й роты. А с другой стороны, достаточно, чтобы его хватились. Он покачал головой.
— Так что, Инглиш, — «да»?
— Не знаю. А как поживает Ковач?
— «Да» или «нет», ковбой? Учти, второй раз мы спрашивать не будем. Если мне придется снять тебя с должности, считай, что ты покойник. А если выберешься из этой истории, мы вместе подумаем над всеми проблемами. И недавний эпизод, как я уже сказал, будем считать досадным недоразумением.
«А Грант, оказывается, крепкий орешек, — нехотя признал про себя Инглиш. — Я-то думал, что боевые действия прекратились».
— Я не могу продолжать разговор до тех пор, пока ты не дашь мне положительного ответа, капитан.
— Считай, что я его дал, — нехотя процедил Инглиш, тяжко вздохнув. Конечно, хорошо, если он получит свободу. Капитан уже скучал по Сойеру. И даже по своему Дельта. Хотя все его существо восставало против этой сделки. — Но учти — я обязательно разыщу своих без вести пропавших.
— Я и сам на это надеюсь, Инглиш. А теперь, если у тебя есть вопросы, задавай.
Черт побери, да что же нужно такое натворить, чтобы выйти из этой проклятой войны? Ему это пока не удалось. Хотя, нет, здесь дело в другом. Девяносто вторая рота — слишком ценное подразделение, чтобы его лишаться. Личные мотивы не играют здесь никакой роли, как признал сам Грант.
Осознав это, Инглиш почувствовал собственную незначительность. В следующий раз, когда он отправится охотиться за людьми, у него это лучше получится. Но охотиться он будет за пропавшими без вести.
«Где-то очень далеко отсюда находятся Клиари и Мэннинг. Они наверняка живы», — говорил себе Инглиш. И если он сумеет добраться до них, то игра стоит свеч. Никто другой не станет сейчас искать двух пропавших женщин — у Флота есть задачи поважнее.
Капитан взглянул на человека, которого совсем недавно пытался убить, и не увидел, ничего, кроме облегчения в ясных, светящихся умом глазах Гранта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82