Этот выстрел пробил желудок талмуда, остановив его на несколько мгновений, в течение которых Риккер успел выстрелить еще раз в грудь врага. По инерции пробежав несколько шагов, талмуд замертво рухнул у кровоточащих ног Риккера.
Пока Мелтон поворачивался к столу и доставал винтовку из портфеля, Риккер успел развернуться, прицелиться и послать свою последнюю пулю.
Ударник затвора ударил в дно цилиндра и замкнул электрическую цепь, которая взорвала последний заряд в кольте. Электрический разряд придал дополнительное ускорение золотой фольге, обернутой вокруг шарика взрывчатки. Со скоростью 650 футов в секунду кусочек взрывчатки преодолел расстояние, разделявшее двух мужчин, за доли секунды. Звук взрыва, разнесшего голову Мелтона, почти слился со звуком выстрела.
Позже, после того как он избавился от тел Мелтона и талмуда, отправив их в дезинтегратор, находившийся в кухне, Риккер долго нежился под душем. После душа Риккер решил просмотреть содержимое портфеля Мелтона. Он бегло пролистал документы. Две вещи были вполне очевидны: во-первых, Мелтон ожидал корабль из Синдиката, который должен был забрать его, во-вторых, никто в Синдикате никогда не видел Мелтона.
Он допил напиток Мелтона и затем облачился в его защитный костюм. Кое-как натянул самоочищающиеся ботинки на израненные ноги. И наконец, перед тем как погрузиться в ожидание вражеского шаттла, бросил в портфель флотский кольт.
Интерлюдия. СЕМЕЙНЫЙ БИЗНЕС
Культура Альянса основана на разнообразных древних традициях человечества. Развитие не прерывалось, потому что общественные потрясения обошли Альянс стороной, и после крушения Империи сохранилась преемственность человеческой культуры. Культурный коллапс в скоплении Синдиката оказался куда более глубоким, и многие основные социальные институты были безвозвратно утрачены; к тому же борьба семейств с военной верхушкой провоцировала постоянное недовольство и тем единственным институтом, который сумел выжить после катастрофы — армией. В итоге в общественном устройстве Синдиката проявились лишь те элементы традиционного уклада, которые сохранились в памяти народа: семья и бизнес. Общественное положение граждан Синдиката определялось по занимаемому месту в семье и деловой жизни. Структура общества непрерывно усложнялась, и вскоре оказалось, что вся деловая жизнь контролируется членами невероятно разросшегося семейного клана. Главой такого Семейства являлся Отец; члены семьи — даже женщины — носили титулы либо Сыновей, либо Наследников. Любое управление сводилось к менеджменту — так, армейские офицеры назывались Военными Менеджерами, космонавты носили звания вице-президентов по вооружению, транспорту и так далее, или же были помощниками менеджеров, вице-президентами ассоциаций или региональными менеджерами. Прорабы примерно соответствовали по званию нашим сержантам. В Синдикате не было дипломатов и послов, но зато имелись менеджеры по связи и взаимоотношениям.
На это накладывалась сложная система семейно-родственных отношений, которая отражала не только факт рождения гражданина в данной семье и в данном качестве, но и его непосредственную значимость для всей семьи. Двоюродный Кузен, вообще с трудом воспринимавшийся всеми как член Семейства, благодаря своим способностям мог со временем стать Сыном и даже Наследником Отцовства — точно так же имело место и обратное; но во всех случаях не принадлежащий к Семейству гражданин не имел никаких шансов стать хотя бы простым Кузеном.
Подобное общественное устройство привело к тому, что жизнь во всей полноте стала восприниматься как часть главного дела всей семьи — семейного бизнеса. Ценность каждого человека определялась тем, насколько он способствовал росту благосостояния всей семьи. Военная служба была не только очень дорогостоящей необходимостью, но и источником доходов. Каждая операция оценивалась не только по тому, насколько удалось решить чисто военные задачи, но и тем, оправдывался ли риск полученной выгодой — не только военной, но и финансовой.
Билл Фосетт. ДАЖЕ БЕЗ КРАСКИ
Эта небольшая зеленая планета, расположенная в четырех световых годах от Цели, носила кодовое обозначение «Коричневая». Теперь уже никто не мог сказать с уверенностью, было ли связано это название с цветом ее неглубоких и грязноватых морей, или еще с чем-то. Планета была очень милой, с приятным мягким климатом и дружелюбными аборигенами. Если бы не два обстоятельства, эта планета ни для кого не представляла бы особого интереса — а тем более для полного адмирала Флота. Первым обстоятельством являлся Город Радости — ремонтно-восстановительная станция второго класса, вокруг которой сами собой выросли многие сотни «мест отдыха». В основном их сооружали бизнесмены, работавшие в шоу-индустрии и нанимавшие для работы в них девушек и юношей на любой вкус. Изредка однообразие увеселительных заведений нарушали неоновые огни притонов для запрещенных азартных игр, на которые здесь смотрели сквозь пальцы. Как только Флот Адмирала Дуэйна заканчивал очередные учения и на поверхность Коричневой опускались набитые космонавтами и десантниками транспортные корабли, жизнь в притонах начинала бурлить, и буквально за одну ночь приобретались и терялись целые состояния.
Когда Эйб Мейер впервые увидел другую достопримечательность этой планеты, то остолбенел от удивления. Если где-то в Африке, если верить знаменитому Киплингу, существовали целые кладбища слонов, то увиденное здесь вполне можно было назвать техническим эквивалентом такого кладбища. По всей долине, в которую они вошли, на многие мили вокруг лежали корпуса сотен и сотен космических аппаратов халиан. Некоторые производили впечатление готовых хоть сейчас взмыть ввысь, у других отсутствовали целые куски корпуса, но все они были повреждены — в той или иной степени. Вся сцена безмолвно свидетельствовала об исключительной эффективности оружия Флота.
Ауро Ле-Барик внимательно наблюдал за реакцией старшего начальника, когда офицер-порученец лейтенант Бромли приступил к пояснениям. Он ничем не мог ему помочь, но обратил внимание, что даже в своем новом мундире Мейер по-прежнему казался каким-то взъерошенным.
— Адмирал, — начал лейтенант, страшно довольный тем, что полностью завладел вниманием единственного Адмирала в радиусе четырех световых лет, — мы даже не предполагали, что Синдикат использовал эту планету как место складирования поврежденных аппаратов, которые халиане не могли восстановить своими силами.
Он ненадолго замолчал, и Мейер еще раз обвел взглядом долину. Неожиданно возникшая перед ними панорама представляла весьма впечатляющее зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Пока Мелтон поворачивался к столу и доставал винтовку из портфеля, Риккер успел развернуться, прицелиться и послать свою последнюю пулю.
Ударник затвора ударил в дно цилиндра и замкнул электрическую цепь, которая взорвала последний заряд в кольте. Электрический разряд придал дополнительное ускорение золотой фольге, обернутой вокруг шарика взрывчатки. Со скоростью 650 футов в секунду кусочек взрывчатки преодолел расстояние, разделявшее двух мужчин, за доли секунды. Звук взрыва, разнесшего голову Мелтона, почти слился со звуком выстрела.
Позже, после того как он избавился от тел Мелтона и талмуда, отправив их в дезинтегратор, находившийся в кухне, Риккер долго нежился под душем. После душа Риккер решил просмотреть содержимое портфеля Мелтона. Он бегло пролистал документы. Две вещи были вполне очевидны: во-первых, Мелтон ожидал корабль из Синдиката, который должен был забрать его, во-вторых, никто в Синдикате никогда не видел Мелтона.
Он допил напиток Мелтона и затем облачился в его защитный костюм. Кое-как натянул самоочищающиеся ботинки на израненные ноги. И наконец, перед тем как погрузиться в ожидание вражеского шаттла, бросил в портфель флотский кольт.
Интерлюдия. СЕМЕЙНЫЙ БИЗНЕС
Культура Альянса основана на разнообразных древних традициях человечества. Развитие не прерывалось, потому что общественные потрясения обошли Альянс стороной, и после крушения Империи сохранилась преемственность человеческой культуры. Культурный коллапс в скоплении Синдиката оказался куда более глубоким, и многие основные социальные институты были безвозвратно утрачены; к тому же борьба семейств с военной верхушкой провоцировала постоянное недовольство и тем единственным институтом, который сумел выжить после катастрофы — армией. В итоге в общественном устройстве Синдиката проявились лишь те элементы традиционного уклада, которые сохранились в памяти народа: семья и бизнес. Общественное положение граждан Синдиката определялось по занимаемому месту в семье и деловой жизни. Структура общества непрерывно усложнялась, и вскоре оказалось, что вся деловая жизнь контролируется членами невероятно разросшегося семейного клана. Главой такого Семейства являлся Отец; члены семьи — даже женщины — носили титулы либо Сыновей, либо Наследников. Любое управление сводилось к менеджменту — так, армейские офицеры назывались Военными Менеджерами, космонавты носили звания вице-президентов по вооружению, транспорту и так далее, или же были помощниками менеджеров, вице-президентами ассоциаций или региональными менеджерами. Прорабы примерно соответствовали по званию нашим сержантам. В Синдикате не было дипломатов и послов, но зато имелись менеджеры по связи и взаимоотношениям.
На это накладывалась сложная система семейно-родственных отношений, которая отражала не только факт рождения гражданина в данной семье и в данном качестве, но и его непосредственную значимость для всей семьи. Двоюродный Кузен, вообще с трудом воспринимавшийся всеми как член Семейства, благодаря своим способностям мог со временем стать Сыном и даже Наследником Отцовства — точно так же имело место и обратное; но во всех случаях не принадлежащий к Семейству гражданин не имел никаких шансов стать хотя бы простым Кузеном.
Подобное общественное устройство привело к тому, что жизнь во всей полноте стала восприниматься как часть главного дела всей семьи — семейного бизнеса. Ценность каждого человека определялась тем, насколько он способствовал росту благосостояния всей семьи. Военная служба была не только очень дорогостоящей необходимостью, но и источником доходов. Каждая операция оценивалась не только по тому, насколько удалось решить чисто военные задачи, но и тем, оправдывался ли риск полученной выгодой — не только военной, но и финансовой.
Билл Фосетт. ДАЖЕ БЕЗ КРАСКИ
Эта небольшая зеленая планета, расположенная в четырех световых годах от Цели, носила кодовое обозначение «Коричневая». Теперь уже никто не мог сказать с уверенностью, было ли связано это название с цветом ее неглубоких и грязноватых морей, или еще с чем-то. Планета была очень милой, с приятным мягким климатом и дружелюбными аборигенами. Если бы не два обстоятельства, эта планета ни для кого не представляла бы особого интереса — а тем более для полного адмирала Флота. Первым обстоятельством являлся Город Радости — ремонтно-восстановительная станция второго класса, вокруг которой сами собой выросли многие сотни «мест отдыха». В основном их сооружали бизнесмены, работавшие в шоу-индустрии и нанимавшие для работы в них девушек и юношей на любой вкус. Изредка однообразие увеселительных заведений нарушали неоновые огни притонов для запрещенных азартных игр, на которые здесь смотрели сквозь пальцы. Как только Флот Адмирала Дуэйна заканчивал очередные учения и на поверхность Коричневой опускались набитые космонавтами и десантниками транспортные корабли, жизнь в притонах начинала бурлить, и буквально за одну ночь приобретались и терялись целые состояния.
Когда Эйб Мейер впервые увидел другую достопримечательность этой планеты, то остолбенел от удивления. Если где-то в Африке, если верить знаменитому Киплингу, существовали целые кладбища слонов, то увиденное здесь вполне можно было назвать техническим эквивалентом такого кладбища. По всей долине, в которую они вошли, на многие мили вокруг лежали корпуса сотен и сотен космических аппаратов халиан. Некоторые производили впечатление готовых хоть сейчас взмыть ввысь, у других отсутствовали целые куски корпуса, но все они были повреждены — в той или иной степени. Вся сцена безмолвно свидетельствовала об исключительной эффективности оружия Флота.
Ауро Ле-Барик внимательно наблюдал за реакцией старшего начальника, когда офицер-порученец лейтенант Бромли приступил к пояснениям. Он ничем не мог ему помочь, но обратил внимание, что даже в своем новом мундире Мейер по-прежнему казался каким-то взъерошенным.
— Адмирал, — начал лейтенант, страшно довольный тем, что полностью завладел вниманием единственного Адмирала в радиусе четырех световых лет, — мы даже не предполагали, что Синдикат использовал эту планету как место складирования поврежденных аппаратов, которые халиане не могли восстановить своими силами.
Он ненадолго замолчал, и Мейер еще раз обвел взглядом долину. Неожиданно возникшая перед ними панорама представляла весьма впечатляющее зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84