— Просто я подумала, что ты захочешь узнать: с Падовой все будет в порядке, как и с остальными, кто был на мостике. Но у нас мало времени. Синдикат скоро придет в себя, и тогда нам придется худо.
— Да, ну ладно, ты же у нас технический советник. Все, что от тебя сейчас требуется, это втолковать банде десантников все, что нужно, для того, чтобы подлатать наш изувеченный корабль и унести отсюда ноги. Справишься?
— Справлюсь, Инглиш, не переживай.
— Отлично, Омега. Отбой.
Интерлюдия. СЕМЬЯ
Вслед за падением последней Империи начался стремительный распад общества. Целые народы лихорадочно искали способ выжить в условиях всеобщего хаоса. Для членов Альянса таким способом стала взаимная поддержка. На планетах, объединившихся в Синдикат Семейств, прижилась специфическая форма феодального общества с высоким уровнем технологий.
Опустошительные набеги пиратов и иных странствующих разбойников унесли жизни огромного множества людей — а ведь население планет к тому времени и так изрядно поредело.
Промышленность, уцелевшая несмотря на все катаклизмы, постепенно сосредоточилась в руках тех немногих, кому удалось сохранить знания и умения, необходимые для поддержания ее жизнедеятельности.
Однако во многих высокотехнологичных мирах крушение инфраструктуры вызвало ожесточение населения против горстки людей, сумевших сохранить то, что уцелело. Это было вполне закономерно для народов, вернувшихся к использованию животных в качестве тягловой силы и хранивших в памяти леденящий ужас бомбовых налетов космических кораблей. И каждый из тех, кто был способен построить подобный корабль, становился злейшим врагом.
Часто, слишком часто целые планеты погружались в пучину феодального варварства. В те времена в каждой крохотной долине имелся свой военный диктатор.
Что касается познаний в области высоких технологий, то их сохраняли отдельные семьи, передавая из поколения в поколение. Руководства по эксплуатации и технические инструкции постепенно превратились в бесценные сокровища.
Вскоре произошло резкое отчуждение привилегированных семейств от остального общества, состоящего сплошь из дремучих невежд. И как только народы оправились от последствий катастрофы до такой степени, что торговцы вновь стали более необходимы, чем солдаты, именно семейства, владеющие познаниями, поднялись на вершину власти.
Но даже и тогда отголоски кровавых столкновений между феодалами-солдафонами не стихли окончательно. На смену им пришла жестокая борьба баронов-грабителей, контролировавших фактически все средства производства. Положение еще более усложнилось с возрождением торговых космофлотов. Сложилась ситуация, аналогичная той, в которой оказалась Япония к концу эпохи свободной торговли: семейства, под чьим контролем находились континенты и целые планеты, увидели в происходящих переменах угрозу своему могуществу. Но в отличие от японских феодальных династий доминирующие семейства, зная цену технологиям, стремились наиболее эффективно использовать открытия, заново совершаемые учеными других миров. Угроза разнообразных влияний извне, способных ослабить их неограниченную власть над своими народами, также вынуждала самые мощные из кланов к скорейшему объединению. Сплотив свои усилия, эти пятьдесят семейств оказались в состоянии полностью изолировать конгломерат своих миров, а заодно подчинить себе те немногие планеты внутри границ конгломерата, которым до сих пор удавалось сохранять независимость…
Чувство преданности — особое чувство. Когда тебя с младенческих лет воспитывают в духе беспрекословного подчинения интересам группы, преданность прочно входит в привычку, особенно если ты принадлежишь к привилегированному меньшинству. Но когда понятие «группа» совпадает для тебя с понятием «семья», когда сама кровь, текущая в жилах, вынуждает постоянно ощущать принадлежность к этой группе, чувство преданности неизмеримо возрастает. Зов крови куда сильнее абстракций типа Альянса или даже Флота.
Шариан Льюитт. «ГОЛУБКА»
Первое, что почувствовал Тони Лукка, была боль. И в то же мгновение он вспомнил, как умирал…
2 часа. Хорьки слева по борту. Защита разведкатера слишком слаба, чтобы отразить удар. Нет даже плазменного орудия. Хоть один заряд… Потом — ослепительная вспышка и белое сияние…
Все кончено, понял Тони. Время словно остановилось. В голове проплыла туманная мысль: родственники сойдут с ума, а Тереза никогда его не простит. Он же поклялся им избегать опасностей — во всяком случае, таких, как война. Уверял: самое страшное, что ему угрожает как миссионеру-оккупанту и специалисту по коренному населению, — приступ рвоты после какого-нибудь традиционного дикарского блюда. Как он смеялся и какие брезгливые рожи корчил, когда изображал Терезе в лицах, как аборигены с почестями поднесут ему кушанье вроде того, какое предлагают Верховному божеству искусства любви…
А теперь он умирал. Поле зрения внезапно сузилось, по его краям залегла непроницаемая тьма. Словно вход в длинный туннель, подумал Тони и удивился, осознав, что боль отступила, Откуда-то из глубин подсознания всплыли слова, знакомые ему давным-давно, которые он услышал, как казалось, еще до рождения: «Я предаю тебя сну…»
Хотя слова были немного странными, это его не тревожило. СИЯНИЕ должно было понимать — для Тони все в диковинку. Ему ведь еще ни разу не приходилось умирать, и потому мысли отчаянно путались. В конце концов, подумал он, КТО-ТО и так поймет, что Тони искренне раскаивается в своем поступке тогда, во время экзамена по математике в седьмом классе…
Даже для дополнительной электроники и спасательного оборудования в разведкатере было слишком тесно. А ведь надо было еще найти уголок, куда можно сложить барахло — омнивидеомагнитофоны и кучу запчастей к ним. Без этого добра не стоило и надеяться завоевать сердца аборигенов. У жителей Бейнбриджа патологически низкий уровень культуры. Да и чему тут удивляться — столько лет под властью хорьков! Если верить докладам, местные жители до сих пор обрабатывали свои поля мотыгами и обитали в простеньких хижинах даже без намека на водопровод. Тем не менее каждый, кому хоть раз доводилось посмотреть омнивидео, тут же проникался горячей любовью к этому чуду техники. Правда это или преувеличение — знали, пожалуй, только сами составители докладов. «Местные жители настроены дружелюбно», — бормотал про себя Тони, выслушивая предполетный инструктаж. В конце концов, какая разница? Подготовка территории для оккупации — всегда дело трудное, даже если аборигены оказывают тебе содействие. Но такая уж у него работа — гарантировать установление добрых отношений между представителями Флота и местным населением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84