Желтая Фаза. До получения дальнейших указаний от Дежурного Командира форт действует в соответствии с Желтым Сигналом Тревоги!
Резкий металлический голос заглушил слова, которые пытался выговорить мистер Нэггс. Дросс, Уордл, Халия и Данецкий собрались вокруг него, вслушиваясь лишь в отголоски слов, произносимых Нэггсом. Данецкий придвинулся совсем близко к нему. Он смотрел прямо в глаза Халии, но она была уверена, что не видит ее. Его глаза были так же пусты, как дыра в космосе. По глазам Халия прочитала о стремлении Данецкого выжить — он просчитывал все варианты. Умирающий опять что-то забормотал из последних сил.
— Желтый Сигнал Тревоги… максимальная опасность. Потом… Красный… Красный Сигнал Тревоги, — выдохнул Нэггс.
— Красный Сигнал? — переспросил Данецкий. — Объясните, пожалуйста, что это значит, если сможете.
— Это значит… месть… системы… несколько часов.
Все взгляды были прикованы к Нэггсу. Блеск в его глазах угасал, и их начала покрывать тонкая тусклая пленка. Его хрупкое тело выгнулось дугой, кровь сильной струей хлынула изо рта. И когда его глаза наполнились пустотой, всем показалось, будто последний лучик дневного света ускользнул прочь.
— Нэггс умер, — промолвил Дросс, не в силах поверить в происшедшее. — Он умер.
На экране воцарилась прежняя голубоватая пустота.
Глава 8
Халия была ошеломлена осознанием того, что туристический корабль погиб, — а это было ясно, как божий день. Еще один удар — внезапную смерть Нэггса — у нее уже не было сил перенести. Еще совсем недавно маленький человек был полон кипучей энергии, а теперь, мертвый, он даже пугал ее. Смерть Нэггса делала гибель космического корабля чем-то обыденным, не из ряда вон выходящим. Страшная катастрофа казалась нереальным фоном для всего происходящего.
Халия услышала, как Уордл бормотал какие-то обрывки приказов, но совсем не понимала, о чем он говорит. Она видела, как мистера Мунмена буквально трясло, и его прозрачная фигура извивалась, будто по принуждению. Дросс и миссис Зулькифар переводили бессмысленные взгляды с потухшего экрана на мёртвого Неггса. Они оба, как и Халия, пребывали в состоянии глубокого шока. И только джакоб и Данецкий частично сохранили самообладание. Джакоб следил за каждым движением Данецкого, и в его взгляде сквозила мрачная угроза убийцы.
* * *
Металлический голос Системы Управления Вооружением выдал короткое сообщение: «Никого не осталось в живых. Никого не осталось в живых. Космический корабль уничтожен!»
Вторя ему, прозвучал голос Центральной Командной системы: «Дежурный Командир! Желтый Сигнал Фазовой Тревоги!»
* * *
Данецкий видел так много насильственных смертей и разбитых кораблей, превращенных в пыль, что ничто уже не могло повергнуть его в страх или расстроить и вывести из равновесия. Он знал, что Нэггс был тем человеком, который поправился бы ему в другой, потерянной жизни. Теперь же все это ровным счетом ничего не значило для Данецкого.
Пока все остальные были погружены в молчание и переживали смерть Нэггса и страшную гибель туристического корабля, Данецкий обдумывал дальнейшие шаги. Он видел, что Халия очень горевала из-за гибели Нэггса; джакоб наблюдал за ним со свирепой терпеливостью охотника; Дросс окунулся в мир своих размышлений, касавшихся только его одного, а Бригадира Уордла все еще охватывало волнение при виде примитивной военной мощи. Но ничто из этого не трогало Данецкого и не занимало его мысли.
Он копался во внутренностях робота. Хотя Батибасага не способен действовать, он все еще оставался хорошим источником энергии. Его вспомогательные системы — способность атаковать, коммуникаторы, блоки памяти и аналитические системы — находились в распоряжении попавшей в западню группы. Это было единственное, что у них осталось. Такой робот сам мог бы произвести сильное впечатление на роботизированный форт. Данецкий тщательно обдумывал, что же мог сделать изуродованный бронзово-зеленый автомат…
— Может ли быть такое? — произнес Доктор Дросс, ни к кому конкретно не обращаясь.
Уордл повернулся к нему от потухшего экрана.
— О чем вы говорите, Доктор?
— Не намекал ли бедный мистер Нэггс на то, о чем мы оба догадываемся и что может оказаться здесь, Бригадир?
— Вы о легенде, Доктор?
— Подумать только! — воскликнул Дросс, и в его голосе прозвучало торжество, которое он постарался скрыть. — Ведь подумать только!
Он и Бригадир тихо разговаривали.
Халия накрыла Нэггса своим пальто. Она села рядом, все еще ошеломленная внезапностью его смерти, — никто не думал, что все закончится так быстро. Девушка заметила, как молодой джакоб слегка пошевелился.
Как только джакоб сделал едва заметное движение, Данецкий боковым зрением сразу увидел, что парень пытается подняться и сесть. Когда он заговорил, голос его прозвучал очень тихо.
— Не надейся, что тебе удастся улизнуть, Данецкий! — сказал джакоб. — Если я замечу, что ты собираешься это сделать, то прикончу тебя на месте. Даже и не думай, что я дам тебе выиграть! На этот раз у тебя ничего не выйдет!
— Теперь уже никто не одержит победу! — так же тихо ответил ему Данецкий. — Я не хочу тебя убивать. И отвяжись от меня! У тебя есть имя?
Данецкий видел, как в глазах джакоба загорелась ненависть. Все они одинаковы, парни из клана джакобов. Заядлые охотники, всегда непримиримые. Безрассудные и безжалостные, жестокие насильники. И разве можно им объяснить, что ты мирный человек, который чисто случайно ступил на тропу войны с кланом джакобов?
— Джакоб, — ответил парень. — Как и всех остальных, меня зовут джакоб.
Дросс сложил, как положено, руки своего умершего друга, отчего Нэггс стал неестественно прилизанным и опрятным. Это выглядело странным, потому что совсем не вязалось с образом Нэггса, каким он был при жизни.
Дросс слышал, какими фразами обменялись Данецкий и джакоб. Когда он заговорил, то слова его были пронизаны чувством такой же силы, что и джакоба:
— Я не допущу, чтобы здесь велись такие разговоры, мальчишка! Вашу вражду пора прекратить. Если бы моя воля, то вы не смогли бы продолжать ваши убийства И если вы еще раз заговорите о подобных непристойностях, я заткну вам рот! Здесь больше не будет убийств! — сказал он Данецкому.
Обе женщины слушали с напряженным вниманием Глаза миссис Зулькифар забегали, в них сквозило неприкрытое желание уловить каждое слово. Халия не могла оторвать взгляда от усталого лица Данецкого. Его глаза притягивали — зеленые усталые глаза, в которых почти hj осталось надежды.
Бригадир Уордл, сглотнув, торопливо сказал:
— Мистеру Нэггсу больше ничем нельзя помочь. Первая наша потеря. Это война, Доктор! Война! Корабль уничтожен. А теперь вот мистер Нэггс!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Резкий металлический голос заглушил слова, которые пытался выговорить мистер Нэггс. Дросс, Уордл, Халия и Данецкий собрались вокруг него, вслушиваясь лишь в отголоски слов, произносимых Нэггсом. Данецкий придвинулся совсем близко к нему. Он смотрел прямо в глаза Халии, но она была уверена, что не видит ее. Его глаза были так же пусты, как дыра в космосе. По глазам Халия прочитала о стремлении Данецкого выжить — он просчитывал все варианты. Умирающий опять что-то забормотал из последних сил.
— Желтый Сигнал Тревоги… максимальная опасность. Потом… Красный… Красный Сигнал Тревоги, — выдохнул Нэггс.
— Красный Сигнал? — переспросил Данецкий. — Объясните, пожалуйста, что это значит, если сможете.
— Это значит… месть… системы… несколько часов.
Все взгляды были прикованы к Нэггсу. Блеск в его глазах угасал, и их начала покрывать тонкая тусклая пленка. Его хрупкое тело выгнулось дугой, кровь сильной струей хлынула изо рта. И когда его глаза наполнились пустотой, всем показалось, будто последний лучик дневного света ускользнул прочь.
— Нэггс умер, — промолвил Дросс, не в силах поверить в происшедшее. — Он умер.
На экране воцарилась прежняя голубоватая пустота.
Глава 8
Халия была ошеломлена осознанием того, что туристический корабль погиб, — а это было ясно, как божий день. Еще один удар — внезапную смерть Нэггса — у нее уже не было сил перенести. Еще совсем недавно маленький человек был полон кипучей энергии, а теперь, мертвый, он даже пугал ее. Смерть Нэггса делала гибель космического корабля чем-то обыденным, не из ряда вон выходящим. Страшная катастрофа казалась нереальным фоном для всего происходящего.
Халия услышала, как Уордл бормотал какие-то обрывки приказов, но совсем не понимала, о чем он говорит. Она видела, как мистера Мунмена буквально трясло, и его прозрачная фигура извивалась, будто по принуждению. Дросс и миссис Зулькифар переводили бессмысленные взгляды с потухшего экрана на мёртвого Неггса. Они оба, как и Халия, пребывали в состоянии глубокого шока. И только джакоб и Данецкий частично сохранили самообладание. Джакоб следил за каждым движением Данецкого, и в его взгляде сквозила мрачная угроза убийцы.
* * *
Металлический голос Системы Управления Вооружением выдал короткое сообщение: «Никого не осталось в живых. Никого не осталось в живых. Космический корабль уничтожен!»
Вторя ему, прозвучал голос Центральной Командной системы: «Дежурный Командир! Желтый Сигнал Фазовой Тревоги!»
* * *
Данецкий видел так много насильственных смертей и разбитых кораблей, превращенных в пыль, что ничто уже не могло повергнуть его в страх или расстроить и вывести из равновесия. Он знал, что Нэггс был тем человеком, который поправился бы ему в другой, потерянной жизни. Теперь же все это ровным счетом ничего не значило для Данецкого.
Пока все остальные были погружены в молчание и переживали смерть Нэггса и страшную гибель туристического корабля, Данецкий обдумывал дальнейшие шаги. Он видел, что Халия очень горевала из-за гибели Нэггса; джакоб наблюдал за ним со свирепой терпеливостью охотника; Дросс окунулся в мир своих размышлений, касавшихся только его одного, а Бригадира Уордла все еще охватывало волнение при виде примитивной военной мощи. Но ничто из этого не трогало Данецкого и не занимало его мысли.
Он копался во внутренностях робота. Хотя Батибасага не способен действовать, он все еще оставался хорошим источником энергии. Его вспомогательные системы — способность атаковать, коммуникаторы, блоки памяти и аналитические системы — находились в распоряжении попавшей в западню группы. Это было единственное, что у них осталось. Такой робот сам мог бы произвести сильное впечатление на роботизированный форт. Данецкий тщательно обдумывал, что же мог сделать изуродованный бронзово-зеленый автомат…
— Может ли быть такое? — произнес Доктор Дросс, ни к кому конкретно не обращаясь.
Уордл повернулся к нему от потухшего экрана.
— О чем вы говорите, Доктор?
— Не намекал ли бедный мистер Нэггс на то, о чем мы оба догадываемся и что может оказаться здесь, Бригадир?
— Вы о легенде, Доктор?
— Подумать только! — воскликнул Дросс, и в его голосе прозвучало торжество, которое он постарался скрыть. — Ведь подумать только!
Он и Бригадир тихо разговаривали.
Халия накрыла Нэггса своим пальто. Она села рядом, все еще ошеломленная внезапностью его смерти, — никто не думал, что все закончится так быстро. Девушка заметила, как молодой джакоб слегка пошевелился.
Как только джакоб сделал едва заметное движение, Данецкий боковым зрением сразу увидел, что парень пытается подняться и сесть. Когда он заговорил, голос его прозвучал очень тихо.
— Не надейся, что тебе удастся улизнуть, Данецкий! — сказал джакоб. — Если я замечу, что ты собираешься это сделать, то прикончу тебя на месте. Даже и не думай, что я дам тебе выиграть! На этот раз у тебя ничего не выйдет!
— Теперь уже никто не одержит победу! — так же тихо ответил ему Данецкий. — Я не хочу тебя убивать. И отвяжись от меня! У тебя есть имя?
Данецкий видел, как в глазах джакоба загорелась ненависть. Все они одинаковы, парни из клана джакобов. Заядлые охотники, всегда непримиримые. Безрассудные и безжалостные, жестокие насильники. И разве можно им объяснить, что ты мирный человек, который чисто случайно ступил на тропу войны с кланом джакобов?
— Джакоб, — ответил парень. — Как и всех остальных, меня зовут джакоб.
Дросс сложил, как положено, руки своего умершего друга, отчего Нэггс стал неестественно прилизанным и опрятным. Это выглядело странным, потому что совсем не вязалось с образом Нэггса, каким он был при жизни.
Дросс слышал, какими фразами обменялись Данецкий и джакоб. Когда он заговорил, то слова его были пронизаны чувством такой же силы, что и джакоба:
— Я не допущу, чтобы здесь велись такие разговоры, мальчишка! Вашу вражду пора прекратить. Если бы моя воля, то вы не смогли бы продолжать ваши убийства И если вы еще раз заговорите о подобных непристойностях, я заткну вам рот! Здесь больше не будет убийств! — сказал он Данецкому.
Обе женщины слушали с напряженным вниманием Глаза миссис Зулькифар забегали, в них сквозило неприкрытое желание уловить каждое слово. Халия не могла оторвать взгляда от усталого лица Данецкого. Его глаза притягивали — зеленые усталые глаза, в которых почти hj осталось надежды.
Бригадир Уордл, сглотнув, торопливо сказал:
— Мистеру Нэггсу больше ничем нельзя помочь. Первая наша потеря. Это война, Доктор! Война! Корабль уничтожен. А теперь вот мистер Нэггс!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58