Почему кто-то захотел напасть на нас именно сейчас!
— А почему бы и нет? — возразил Митерс, направляясь к выходу. — У вас есть объяснение получше? Или, по-вашему, достаточно признать эту затею безумием и ничего не произойдет? — Он вышел из помещения.
Ширсон проводил его взглядом, затем повернулся к пульту управления монитором и стал набирать команды вывода копий экранных изображений.
Нажимая клавиши, он заметил, что у него дрожат пальцы.
* * *
Ознакомившись с рапортом Митерса, генерал сухопутных войск США Эмори Мейвис помрачнел.
Митерс считал, что какая-то кучка русских безумцев контрабандно тащит через полюс ядерные заряды, — он не нашел никакого другого объяснения информации, полученной со спутников-шпионов. Было время, когда Мейвис истолковал бы это точно так же.
Однако теперь он мыслил шире. Ему давно известно, что даже совершенно невозможное может в конце концов оказаться возможным. Может быть, неправдоподобным, но возможным.
Понимание подобных вещей позволило ему занять нынешний пост — должность, которой нет в армейском штатном расписании: официально он числился в отставке. Неофициально же кормился по одной из теневых статей бюджета, входившей в раздел под названием «Оценка потенциальной опасности тайной угрозы». Часть этой работы заключалась в изучении неправдоподобного и в предварительной оценке фактических проявлений невероятных возможностей. Именно на этом он и специализировался, поэтому Белый дом держал его в штате за пределами штатного расписания. Вот почему его вызвали прямо с бейсбольной площадки и засадили за изучение этих материалов.
Вторая часть его работы — давать президенту советы по поводу любой чертовщины, которую он, Мейвис, признает тайной угрозой; он просто должен говорить, что делать, а если необходимо, брать командование на себя и на ходу решать, что должно быть сделано.
Митерс уверен, что какая-то банда сумасшедших контрабандистов тащит ядерные заряды, но парням из подвала Белого дома это показалось настолько невероятным, что они не дали Мейвису завершить свой лучший «бег домой» на девятом номере за всю историю клуба «Выжженный лес», засадили за рапорт, потребовавший приложения его опыта, и попросили придумать, как доложить об этом президенту.
Излучение тепла и радиоактивность посреди сибирской дикости. Что ж, русские боеголовки — очевидное объяснение, но правильное ли!
Он потянулся к телефону, поднял трубку и набрал номер.
Услыхав, что трубка на другом конце поднята, Мейвис не стал дожидаться ответа и рявкнул:
— Говорит Мейвис. Свяжите меня с Чарлзом Уэстфилдом.
Он не обеспокоил себя выслушиванием ответа и заговорил, лишь когда знакомый голос Уэстфилда произнес:
— Атло?
— Доктор Уэстфилд, мне необходимо знать, какого сорта тепловое и радиоактивное излучение вы увидите, если будет извлечена из капсулы одна из самых крупных русских боеголовок. Перешлите мне цифровые данные по факсу.
— Нынче вечером? — испуганно спросил Уэстфилд.
— Сейчас же, — ответил Мейвис, — как только закончим разговор. Вы; знаете мой номер?
— Не уверен...
— Есть перо?
Спустя десять минут факс ожил и начал выдавать распечатку.
Мейвис стал просматривать появившиеся цифры. Сам он не физик, но достаточно поработал с подобным материалом, чтобы понимать, что видел.
Данные не совпадали с обнаруженным спутниками в районе Ассимы. Не было ничего даже сколько-нибудь близкого.
Мейвис этого ожидал. Еще через пять минут он снова говорил по телефону.
— Вы уверены в этих цифрах? — спросил генерал.
— Да, — ответил Уэстфилд. Без колебания, без оговорок — просто «да».
— Предположим, что русская бомба была повреждена настолько, что началось плавление...
— Боеголовки не плавятся, — прервал его Уэстфилд. — В них десятикратное превышение критической массы обогащенного металла. Стоит долям соединиться, и возникнет взрыв, а не плавление и спекание.
— Хорошо, тогда речь пойдет не о боеголовке, — сказал Мейвис. — Я отправлю вам кое-что по факсу, а вы расскажете мне, как можно это объяснить. — Он загрузил в факс распечатку данных со спутника без комментариев и пояснений Ширсона и Митерса.
— Это не боеголовка, даже если бы она была повреждена или просто вскрыта, — стал давать пояснения Уэстфилд. — И это не расплав. Для расплава слишком много тепла, но недостаточно интенсивна эмиссия нейтронов. Может быть, какой-то взрыв небольшой мощности — у вас есть сейсмические данные?
— Хороший вопрос, — ответил Мейвис.
Для удовлетворения своей любознательности генерал Мейвис сделал десятки звонков сейсмологам, аналитикам ЦРУ и в несколько агентств, которые ни для кого не существовали. На это ушло несколько часов.
Случившееся в Сибири дало ударную волну, хотя скорее свидетельствовало о падении на Землю метеорита солидного размера, чем о взрыве. Но если с неба свалилось что-то достаточно большое, спутники зафиксировали бы след падения сквозь атмосферу, но такой информации не было. Ни один из радаров, непрерывно сканирующих небо над всей поверхностью Земли, следа не зафиксировал. Форма ударной волны, составленная по сейсмографическим данным, показывала, что объект снижался перед падением на Землю под сравнительно пологим углом с юго-восточного направления; если бы это был метеор, то его должны были заметить на экранах нескольких радаров.
Тепло, вызванное ударом метеорита, должно было быстро рассеяться, но картина инфракрасного излучения этого не показывала. Характер радиоактивного излучения тоже не подтверждал версию падения небесного тела.
В ЦРУ генерал не получил подтверждения повышения активности чисто человеческой деятельности на полуострове; сведения технического характера добывались легко и передавались беспрепятственно, однако наземная разведка была сопряжена с серьезным риском. Тем не менее ему сообщили, что какого-то офицера невысокого звания несколько часов назад срочно доставили из Ассимы в Москву, причем эта эвакуация всполошила нескольких генералов. Что-то там происходило, но ЦРУ не смогло выяснить, что именно. Хотя его уверили, что русские скорее всего и сами точно не знают.
Размышляя над всем этим, Мейвис удовлетворенно кивал головой. Все сходилось.
Что-то горячее свалилось с неба — что-то, не зафиксированное радарами, что-то, не похожее ни на какое природное небесное тело, что-то, поставившее в тупик русских, что-то...
Космический корабль, решил Мейвис.
Ему уже приходилось иметь дело с космическими кораблями. Это было той областью, которую каждый старался замалчивать по множеству причин, но Мейвис знал о нескольких предыдущих космических визитах. Ни один из них не походил на нынешний. Правда, некоторые характеристики совпадали, но по большинству параметров приземления не было ничего общего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— А почему бы и нет? — возразил Митерс, направляясь к выходу. — У вас есть объяснение получше? Или, по-вашему, достаточно признать эту затею безумием и ничего не произойдет? — Он вышел из помещения.
Ширсон проводил его взглядом, затем повернулся к пульту управления монитором и стал набирать команды вывода копий экранных изображений.
Нажимая клавиши, он заметил, что у него дрожат пальцы.
* * *
Ознакомившись с рапортом Митерса, генерал сухопутных войск США Эмори Мейвис помрачнел.
Митерс считал, что какая-то кучка русских безумцев контрабандно тащит через полюс ядерные заряды, — он не нашел никакого другого объяснения информации, полученной со спутников-шпионов. Было время, когда Мейвис истолковал бы это точно так же.
Однако теперь он мыслил шире. Ему давно известно, что даже совершенно невозможное может в конце концов оказаться возможным. Может быть, неправдоподобным, но возможным.
Понимание подобных вещей позволило ему занять нынешний пост — должность, которой нет в армейском штатном расписании: официально он числился в отставке. Неофициально же кормился по одной из теневых статей бюджета, входившей в раздел под названием «Оценка потенциальной опасности тайной угрозы». Часть этой работы заключалась в изучении неправдоподобного и в предварительной оценке фактических проявлений невероятных возможностей. Именно на этом он и специализировался, поэтому Белый дом держал его в штате за пределами штатного расписания. Вот почему его вызвали прямо с бейсбольной площадки и засадили за изучение этих материалов.
Вторая часть его работы — давать президенту советы по поводу любой чертовщины, которую он, Мейвис, признает тайной угрозой; он просто должен говорить, что делать, а если необходимо, брать командование на себя и на ходу решать, что должно быть сделано.
Митерс уверен, что какая-то банда сумасшедших контрабандистов тащит ядерные заряды, но парням из подвала Белого дома это показалось настолько невероятным, что они не дали Мейвису завершить свой лучший «бег домой» на девятом номере за всю историю клуба «Выжженный лес», засадили за рапорт, потребовавший приложения его опыта, и попросили придумать, как доложить об этом президенту.
Излучение тепла и радиоактивность посреди сибирской дикости. Что ж, русские боеголовки — очевидное объяснение, но правильное ли!
Он потянулся к телефону, поднял трубку и набрал номер.
Услыхав, что трубка на другом конце поднята, Мейвис не стал дожидаться ответа и рявкнул:
— Говорит Мейвис. Свяжите меня с Чарлзом Уэстфилдом.
Он не обеспокоил себя выслушиванием ответа и заговорил, лишь когда знакомый голос Уэстфилда произнес:
— Атло?
— Доктор Уэстфилд, мне необходимо знать, какого сорта тепловое и радиоактивное излучение вы увидите, если будет извлечена из капсулы одна из самых крупных русских боеголовок. Перешлите мне цифровые данные по факсу.
— Нынче вечером? — испуганно спросил Уэстфилд.
— Сейчас же, — ответил Мейвис, — как только закончим разговор. Вы; знаете мой номер?
— Не уверен...
— Есть перо?
Спустя десять минут факс ожил и начал выдавать распечатку.
Мейвис стал просматривать появившиеся цифры. Сам он не физик, но достаточно поработал с подобным материалом, чтобы понимать, что видел.
Данные не совпадали с обнаруженным спутниками в районе Ассимы. Не было ничего даже сколько-нибудь близкого.
Мейвис этого ожидал. Еще через пять минут он снова говорил по телефону.
— Вы уверены в этих цифрах? — спросил генерал.
— Да, — ответил Уэстфилд. Без колебания, без оговорок — просто «да».
— Предположим, что русская бомба была повреждена настолько, что началось плавление...
— Боеголовки не плавятся, — прервал его Уэстфилд. — В них десятикратное превышение критической массы обогащенного металла. Стоит долям соединиться, и возникнет взрыв, а не плавление и спекание.
— Хорошо, тогда речь пойдет не о боеголовке, — сказал Мейвис. — Я отправлю вам кое-что по факсу, а вы расскажете мне, как можно это объяснить. — Он загрузил в факс распечатку данных со спутника без комментариев и пояснений Ширсона и Митерса.
— Это не боеголовка, даже если бы она была повреждена или просто вскрыта, — стал давать пояснения Уэстфилд. — И это не расплав. Для расплава слишком много тепла, но недостаточно интенсивна эмиссия нейтронов. Может быть, какой-то взрыв небольшой мощности — у вас есть сейсмические данные?
— Хороший вопрос, — ответил Мейвис.
Для удовлетворения своей любознательности генерал Мейвис сделал десятки звонков сейсмологам, аналитикам ЦРУ и в несколько агентств, которые ни для кого не существовали. На это ушло несколько часов.
Случившееся в Сибири дало ударную волну, хотя скорее свидетельствовало о падении на Землю метеорита солидного размера, чем о взрыве. Но если с неба свалилось что-то достаточно большое, спутники зафиксировали бы след падения сквозь атмосферу, но такой информации не было. Ни один из радаров, непрерывно сканирующих небо над всей поверхностью Земли, следа не зафиксировал. Форма ударной волны, составленная по сейсмографическим данным, показывала, что объект снижался перед падением на Землю под сравнительно пологим углом с юго-восточного направления; если бы это был метеор, то его должны были заметить на экранах нескольких радаров.
Тепло, вызванное ударом метеорита, должно было быстро рассеяться, но картина инфракрасного излучения этого не показывала. Характер радиоактивного излучения тоже не подтверждал версию падения небесного тела.
В ЦРУ генерал не получил подтверждения повышения активности чисто человеческой деятельности на полуострове; сведения технического характера добывались легко и передавались беспрепятственно, однако наземная разведка была сопряжена с серьезным риском. Тем не менее ему сообщили, что какого-то офицера невысокого звания несколько часов назад срочно доставили из Ассимы в Москву, причем эта эвакуация всполошила нескольких генералов. Что-то там происходило, но ЦРУ не смогло выяснить, что именно. Хотя его уверили, что русские скорее всего и сами точно не знают.
Размышляя над всем этим, Мейвис удовлетворенно кивал головой. Все сходилось.
Что-то горячее свалилось с неба — что-то, не зафиксированное радарами, что-то, не похожее ни на какое природное небесное тело, что-то, поставившее в тупик русских, что-то...
Космический корабль, решил Мейвис.
Ему уже приходилось иметь дело с космическими кораблями. Это было той областью, которую каждый старался замалчивать по множеству причин, но Мейвис знал о нескольких предыдущих космических визитах. Ни один из них не походил на нынешний. Правда, некоторые характеристики совпадали, но по большинству параметров приземления не было ничего общего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60