«Старшие Арканы. Канун Дня Всех Святых»: Terra fantastica, АСТ; Москва; 2002
ISBN 5-17-012393-0, 5-7921-0499-9
Аннотация
Сюжет романа построен на основе великой загадки — колоды карт Таро. Чарльз Вильямс, посвященный розенкрейцер, дает свое, неожиданное толкование загадочным образам Старших Арканов.
Чарльз Уильямс
Старшие Арканны
Глава 1
НАСЛЕДСТВО
— ..Законченный Вавилон, — проворчал м-р Кенинсби и потянулся к вечерней газете.
— А мне казалось, что Вавилон-то как раз и не закончили, — сообщила Нэнси брату и взглянула на отца — слышит ли он.
Отец промолчал. Только через минуту ему пришла на ум подходящая фраза, что-нибудь вроде:
«Зато теперь он достиг полного завершения», но что с нее было толку? Нэнси опять прицепится, да и сынок не упустит случая вставить словечко. Дети, одно слово. Он перевел взгляд на сестру. Сидит себе у камина, читает, видите ли. Всем довольна. И что уж она там такого интересного нашла?
— Ну, а ты, Сибил, что поделывала сегодня? — спросил он с фальшивым участием, а когда сестра подняла голову, сердито отметил про себя, что кожа у нее словно молодеет с каждым днем.
— Так, кое-что, — отозвалась Сибил Кенинсби. — Прошлась по магазинам, пирог испекла, погуляла, поменяла книги в библиотеке. А после чая решила почитать.
— Славный денек, — с непонятной интонацией бросил м-р Кенинсби. Ему очень хотелось поколебать благодушное настроение сестры, хотя, честно говоря, у нее другого просто не бывает. У Сибил, похоже, все дни хороши. Он снова уткнулся в газету. — Кажется, правительство готовит свежие пошлины на сухофрукты.
Сибил хотела ответить, но раздумала. «Глуповата становлюсь, — подумала она. — Могла бы и пройтись насчет свежих пошлин и сухих фруктов. Да нет, просто лень». Вместо нее заговорила Нэнси.
— Опаздываешь, тетя. Ты должна была ответить:
«Цены, наверное, опять вырастут!». А тебе скажут:
«Только они и растут при этом проклятом правительстве!».
— Может быть, ты позволишь мне самому за себя сказать? — проворчал отец.
— Тогда не тяни, пожалуйста. А то как будто похоронный марш из «Саула» слушаешь. Никак не дождешься, пока кончится, — не сдавалась Нэнси.
— Нэнси опять не ко времени, — тут же ввязался в перепалку Ральф. — Кто же в наше время ставит такое старье?
— Иди ты к черту! — огрызнулась Нэнси. М-р Кенинсби немедленно поднялся.
— Нэнси, не смей выражаться подобным образом в этом доме, — заявил он.
— Ну и ладно, — Нэнси подошла к окну, открыла его, высунулась наружу и заявила всему свету — правда, понизив голос и досадуя за это сама на себя:
— Убирайтесь к черту.
Потом, аккуратно прикрыв окно, сообщила отцу:
— Это было не в доме.
— Нэнси, что-то ты сегодня не в духе, — спокойно произнесла Сибил Кенинсби.
— А хоть бы и так, — не сдавалась Нэнси. — Кто начал-то?
— Не груби тете, — сделал замечание отец. — Она тебе как мать, и она все-таки хозяйка в этом доме.
— И прочая, и прочая… — Нэнси прорвало. — Она — святая. А я — презренная тварь и дочь…
Она осеклась, но было поздно. Отец взял газету, у самой двери обернулся и сухо произнес:
— Сибил, если я буду нужен, то я у себя в кабинете, — и вышел из комнаты.
Ральф ухмыльнулся и подмигнул Нэнси; Сибил внимательно и чуть насмешливо посмотрела на племянников.
— Какой порыв! — проговорила она, ни к кому не обращаясь, и Нэнси не сообразила, злиться ей или восхищаться.
— Неужели отец никогда тебя не раздражает? осторожно поинтересовалась она.
— Нет, моя милая, — безмятежно откликнулась Сибил.
— Неужели ты и на нас никогда не злишься?
— Нет, моя милая.
— Неужели тебя вообще никогда никто не раздражает? — вступил Ральф.
— Конечно же, нет. Какие странные у нынешних детей представления! Почему я должна раздражаться?
— А вот нас отец еще как раздражает, — подытожила Нэнси. — И я сама не знаю, когда начну заводиться. Только все равно не из-за нас с Ральфом весь этот сыр-бор разгорелся. И, между прочим, Вавилонскую башню действительно так и не достроили.
Сибил Кенинсби снова открыла книгу.
— Нэнси, милая, ты ничего не начинаешь, ты просто встреваешь не к месту, — проговорила она и опустила глаза на страницу с таким решительным видом, что Нэнси не осмелилась переспросить, что тетя имела в виду.
Дом затих как и до прихода м-ра Кенинсби, но вскоре тишину нарушил звон колокольчика. Нэнси помчалась в прихожую.
— Не торопись, Агнес, — звонко окликнула она служанку, — я сама открою.
— Не иначе, как Генри пришел, — заметил Ральф после ее исчезновения. — Надо полагать, его пригласили на ужин?
— Да, — проговорила Сибил, не отрываясь от книги. Эта манера отвечать односложно и считать вопрос исчерпанным, словно Сибил вознамерилась буквально следовать заповеди Христа о досужих разговорах, многим не нравилась, и Ральф не был исключением. При необходимости тетя умело поддерживала светскую беседу, а при случае охотно общалась с друзьями, но вместе с тем спокойно обходилась без множества общепринятых фраз и любезностей. Это создавало вокруг нее некоторую пустоту; знакомые вдруг начинали чувствовать, что привычный мир вот-вот рухнет, и они окажутся в неприятном вакууме.
— Ваша тетушка, — заметил как-то раз м-р Кенинсби, — не любит болтать о пустяках. А жаль.
Ральф тогда согласился с ним, Нэнси заспорила, и началось одно из тех бесконечных препирательств, которые так раздражали и одновременно привлекали отца. Раздражали потому, что задевали его достоинство; привлекали потому, что по крайней мере напоминали: достоинство у него все-таки есть, раз его можно задеть. В эти минуты он острее ощущал свою значимость. Еще бы! Он, как-никак, лицо официальное — попечитель психиатрической лечебницы. Правда, в глубине души его уже давно мучила мысль — ну и какой толк от его должности? Ему уже пятьдесят восемь; скоро пятьдесят девять. Конечно, Сибил старше; ей уже за шестьдесят, и она всем довольна. Наверное, через несколько лет и он перестанет страдать от своей никчемности. Да, конечно, со временем и в его душе воцарится мир.
Впрочем, сегодня, сидя в комнате, которая считалась его кабинетом, и просматривая перед ужином вечернюю газету, он думал не о собственном предназначении, а об отвратительном поведении Нэнси.
Никакой почтительности, никакой сдержанности, никакой благопристойности, наконец. Все его старания… несомненно, она слишком увлеклась… чересчур много общалась с этим молодым человеком, Генри Ли… вот и нахваталась от него. Последнее время этот Генри что-то зачастил к ним. Но кто кем больше увлечен или к чему приведет подобное общение этого м-р Кенинсби сообразить не мог, а на помощь рассчитывать не приходилось. Оставалось утешаться мыслью о том, что однажды она еще пожалеет… Не станет тогда… когда совсем запутается… и всех запутает… путаница запутается… да уж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59