— Но ее нельзя двигать.
Ему показалось, что женщину стоящую рядом, вытошнит. Один из мужчин отвернулся, нагнулся, чтобы поднять брошенное пляжное полотенце, остался стоять с ним в руках.
— Ну же, — обратился к ним Джефф. — Мы должны что-то делать!
— Когда приедет «скорая»? — спросила женщина шепотом. Никто не ответил ей, и она отошла.
Джефф стоял, глядя на Нормана Тонга. Всего час тому назад этот парень был жив, беспокоился о своей девушке. Теперь это не имело больше значения, и Джефф был уверен, что девушка, которую убили на острове, была Сара. Он знал это так же точно, как и то, что они убили Нормана.
«Несчастный случай», который был, вероятно, устроен настолько умело, что десяток расследований не обнаружит саботажа; тот факт, что при этом они убили еще троих невинных людей, не имел к этому отношения. Норман был слишком настырный, он бы не сдался, не уехал бы. Как и он сам,
Джефф почувствовал себя беззащитным, голым, словно самец косули, стоящий на открытом месте, чувствующий присутствие охотника с его могущественным ружьем, но не в состоянии что-то предпринять. Он обернулся, оглядел лица в толпе; любопытные, приблизившиеся, чтобы посмотреть. Отдыхающие смотрят на него, потому что он первый подошел поближе, восхищаясь им и завидуя. Около ста человек, и любой из них может жаждать его крови. Ты следующий, Биби. Тоже будет несчастный случай, как и этот. Он задрожал, несмотря на теплый день.
Подкатил «Лэнд Ровер» с эмблемой «Рая» на дверцах, остановился у платформы. Люди в серой форме поспешили вниз по крутой, узкой тропинке. Служба безопасности. Подонки, убийцы! Джефф весь напрягся, ему захотелось бежать, пока не поздно, но он сдержался и остался на месте. Сейчас они не посмеют его тронуть, слишком много народу. Он услышал вой сирены, усиливающийся с каждой секундой. Они не теряли времени даром, как будто были наготове, ждали этого. Глупости все это, сказал он себе. Ведь для этого им нужен был лишь один убийца, может быть, два. О Боже, они чертовски умны!
Он повернулся, пошел прочь, ожидая, что его окликнут, но никто не позвал его. Они были все слишком поглощены мертвыми и умирающей девушкой. По всей вероятности, она уже умерла. Он надеялся, что это так, ей же лучше.
Джефф пошел в сторону дюн, держась в стороне от железнодорожного пути. Пассажиры в вагончиках все еще кричали и визжали. В свое время их спасут. Трупы унесут, соберут обломки, и к завтрашнему дню все будет в порядке.
Он шел без цели, словно бродяга, наблюдая за канадскими гусями на озере. Он заметил, что вокруг не было почти ни души, все пошли поглазеть на случившееся. В такие минуты начинаешь презирать все человечество, не хочешь быть его частью, хочешь стать птицей или зверем, чем угодно.
Он невольно направился к главной автостоянке. Теперь он спешил, заранее опасаясь, что он может обнаружить, дойдя до конца третьего ряда. Ржавеющий фургон Нормана стоял там в ожидании, чтобы кто-то пришел и забрал его. Он почувствовал одиночество, заброшенность, исходящие от этого стареющего автомобиля, от груды металла, которая знала, что владелец ее не вернется.
«Макси» все еще стояла там, припаркованная рядом с фургоном Нормана. Он обошел вокруг своей машины, осмотрел ее внимательно, особенно шины; они не были спущены. Он искал какие-то явные признаки порчи, но их не было. Он отпер дверцу водителя дрожащей рукой, проскользнул за руль, помедлил, прежде чем включить зажигание. Там может быть мина-ловушка! Нет, они работают слишком тонко, их метод — «несчастные случаи», а не хладнокровное организованное убийство. Мотор завелся, он проверил сцепление, дал задний ход и выключил двигатель. Он весь взмок, его тошнило.
Начни снова, уезжай, не оставайся здесь. Уезжай немедленно! Только одно останавливало его — Энн Стэкхауз! Иначе он бы уехал, прорвался бы через ворота главного входа, если нужно было бы. Они бы не посмели что-то предпринять среди бела дня, когда вокруг столько отдыхающих, он был в этом уверен. Но это не имело значения, потому что он никуда не едет. Он возвращается в шале. Если он убежит отсюда, то только с Энн.
Он вылез из машины, запер дверцу, хотя знал, что замки против этой организации не помогут. Сегодня вечером Энн придет в шале, и он уговорит ее поехать с ним в город, заманит туда обманом, если надо. И как только они проедут через ворота, ничто не сможет остановить их; ни он, ни она не вернутся. Это был огонек надежды посреди кровавой смерти, путь к спасению. Тошнота почти прошла, но напряжение осталось. Прямо как в фильме о военнопленных, которые прорыли туннель, чтобы бежать из лагеря. Хуже всего было ожидание.
Как только Джефф вошел в шале, он понял, что они там побывали. Никаких внешних признаков: ящики комода задвинуты, дверцы платяного шкафа закрыты. Все было точно так же, как когда он уходил утром. Холодок пробежал по его спине; он проверил все места, где мог бы спрятаться непрошенный гость. Он искал, сам не зная что. Они слишком умны, если в шале что-то и спрятано, он этого не найдет. Они проверяют его. Они убили Нормана, и он следующий в их безжалостном списке жертв!
Боже праведный, он не мог здесь остаться, не сейчас. Он переодел плавки, одежда его осталась на берегу, нашел чистую рубашку. Надо пойти туда, где есть люди, обычные отдыхающие. Чем больше, тем лучше, надо быть там, играть на автоматах в галерее, чем-то заниматься. Никаких поездок, ничего такого, где они могли бы устроить еще одну катастрофу. Надо просто собраться с мыслями и остаться в живых.
Он не знал, зачем он им нужен, но теперь появилась еще одна причина: он был приятель Нормана. Он ничего не знал, но он догадывался, и уже это одно было опасно. Он может задавать вопросы, сообщить что-то журналистам. Мертвый он им не опасен. Боже, каждая минута казалась вечностью, и он поймал себя на том, что боится темноты.
Это опять была игра в ожидание, если посмотреть здраво, то желание, чтобы жизнь пробежала поскорее. Он провел полчаса, наблюдая за футбольным матчем на стадионе, это был полуфинал соревнований между шале — Желтый лагерь играл против Зеленого, как сказал один болельщик. Играли грубо, счет был 5: 4 конец тайма для «желтых». Джефф ушел, подошел к «лягушатнику», мелкому бассейну прямоугольной формы, где дети могли играть в безопасности. Разноцветные «слоны» поливали их водой из хоботов, дети пищали от удовольствия. Это все фасад, подумал он, ни за что не догадаться, что здесь происходит, если не знаешь. А он и не знает. Только то, что они избавляются от людей, словно прихлопывают муху, если те начинают им мешать.
Он оставался там до шести часов; струи воды из новомодных фонтанов освежали, когда ветер дул в его сторону. Люди начали одеваться, прикрываясь большими полотенцами, матери переодевали детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Ему показалось, что женщину стоящую рядом, вытошнит. Один из мужчин отвернулся, нагнулся, чтобы поднять брошенное пляжное полотенце, остался стоять с ним в руках.
— Ну же, — обратился к ним Джефф. — Мы должны что-то делать!
— Когда приедет «скорая»? — спросила женщина шепотом. Никто не ответил ей, и она отошла.
Джефф стоял, глядя на Нормана Тонга. Всего час тому назад этот парень был жив, беспокоился о своей девушке. Теперь это не имело больше значения, и Джефф был уверен, что девушка, которую убили на острове, была Сара. Он знал это так же точно, как и то, что они убили Нормана.
«Несчастный случай», который был, вероятно, устроен настолько умело, что десяток расследований не обнаружит саботажа; тот факт, что при этом они убили еще троих невинных людей, не имел к этому отношения. Норман был слишком настырный, он бы не сдался, не уехал бы. Как и он сам,
Джефф почувствовал себя беззащитным, голым, словно самец косули, стоящий на открытом месте, чувствующий присутствие охотника с его могущественным ружьем, но не в состоянии что-то предпринять. Он обернулся, оглядел лица в толпе; любопытные, приблизившиеся, чтобы посмотреть. Отдыхающие смотрят на него, потому что он первый подошел поближе, восхищаясь им и завидуя. Около ста человек, и любой из них может жаждать его крови. Ты следующий, Биби. Тоже будет несчастный случай, как и этот. Он задрожал, несмотря на теплый день.
Подкатил «Лэнд Ровер» с эмблемой «Рая» на дверцах, остановился у платформы. Люди в серой форме поспешили вниз по крутой, узкой тропинке. Служба безопасности. Подонки, убийцы! Джефф весь напрягся, ему захотелось бежать, пока не поздно, но он сдержался и остался на месте. Сейчас они не посмеют его тронуть, слишком много народу. Он услышал вой сирены, усиливающийся с каждой секундой. Они не теряли времени даром, как будто были наготове, ждали этого. Глупости все это, сказал он себе. Ведь для этого им нужен был лишь один убийца, может быть, два. О Боже, они чертовски умны!
Он повернулся, пошел прочь, ожидая, что его окликнут, но никто не позвал его. Они были все слишком поглощены мертвыми и умирающей девушкой. По всей вероятности, она уже умерла. Он надеялся, что это так, ей же лучше.
Джефф пошел в сторону дюн, держась в стороне от железнодорожного пути. Пассажиры в вагончиках все еще кричали и визжали. В свое время их спасут. Трупы унесут, соберут обломки, и к завтрашнему дню все будет в порядке.
Он шел без цели, словно бродяга, наблюдая за канадскими гусями на озере. Он заметил, что вокруг не было почти ни души, все пошли поглазеть на случившееся. В такие минуты начинаешь презирать все человечество, не хочешь быть его частью, хочешь стать птицей или зверем, чем угодно.
Он невольно направился к главной автостоянке. Теперь он спешил, заранее опасаясь, что он может обнаружить, дойдя до конца третьего ряда. Ржавеющий фургон Нормана стоял там в ожидании, чтобы кто-то пришел и забрал его. Он почувствовал одиночество, заброшенность, исходящие от этого стареющего автомобиля, от груды металла, которая знала, что владелец ее не вернется.
«Макси» все еще стояла там, припаркованная рядом с фургоном Нормана. Он обошел вокруг своей машины, осмотрел ее внимательно, особенно шины; они не были спущены. Он искал какие-то явные признаки порчи, но их не было. Он отпер дверцу водителя дрожащей рукой, проскользнул за руль, помедлил, прежде чем включить зажигание. Там может быть мина-ловушка! Нет, они работают слишком тонко, их метод — «несчастные случаи», а не хладнокровное организованное убийство. Мотор завелся, он проверил сцепление, дал задний ход и выключил двигатель. Он весь взмок, его тошнило.
Начни снова, уезжай, не оставайся здесь. Уезжай немедленно! Только одно останавливало его — Энн Стэкхауз! Иначе он бы уехал, прорвался бы через ворота главного входа, если нужно было бы. Они бы не посмели что-то предпринять среди бела дня, когда вокруг столько отдыхающих, он был в этом уверен. Но это не имело значения, потому что он никуда не едет. Он возвращается в шале. Если он убежит отсюда, то только с Энн.
Он вылез из машины, запер дверцу, хотя знал, что замки против этой организации не помогут. Сегодня вечером Энн придет в шале, и он уговорит ее поехать с ним в город, заманит туда обманом, если надо. И как только они проедут через ворота, ничто не сможет остановить их; ни он, ни она не вернутся. Это был огонек надежды посреди кровавой смерти, путь к спасению. Тошнота почти прошла, но напряжение осталось. Прямо как в фильме о военнопленных, которые прорыли туннель, чтобы бежать из лагеря. Хуже всего было ожидание.
Как только Джефф вошел в шале, он понял, что они там побывали. Никаких внешних признаков: ящики комода задвинуты, дверцы платяного шкафа закрыты. Все было точно так же, как когда он уходил утром. Холодок пробежал по его спине; он проверил все места, где мог бы спрятаться непрошенный гость. Он искал, сам не зная что. Они слишком умны, если в шале что-то и спрятано, он этого не найдет. Они проверяют его. Они убили Нормана, и он следующий в их безжалостном списке жертв!
Боже праведный, он не мог здесь остаться, не сейчас. Он переодел плавки, одежда его осталась на берегу, нашел чистую рубашку. Надо пойти туда, где есть люди, обычные отдыхающие. Чем больше, тем лучше, надо быть там, играть на автоматах в галерее, чем-то заниматься. Никаких поездок, ничего такого, где они могли бы устроить еще одну катастрофу. Надо просто собраться с мыслями и остаться в живых.
Он не знал, зачем он им нужен, но теперь появилась еще одна причина: он был приятель Нормана. Он ничего не знал, но он догадывался, и уже это одно было опасно. Он может задавать вопросы, сообщить что-то журналистам. Мертвый он им не опасен. Боже, каждая минута казалась вечностью, и он поймал себя на том, что боится темноты.
Это опять была игра в ожидание, если посмотреть здраво, то желание, чтобы жизнь пробежала поскорее. Он провел полчаса, наблюдая за футбольным матчем на стадионе, это был полуфинал соревнований между шале — Желтый лагерь играл против Зеленого, как сказал один болельщик. Играли грубо, счет был 5: 4 конец тайма для «желтых». Джефф ушел, подошел к «лягушатнику», мелкому бассейну прямоугольной формы, где дети могли играть в безопасности. Разноцветные «слоны» поливали их водой из хоботов, дети пищали от удовольствия. Это все фасад, подумал он, ни за что не догадаться, что здесь происходит, если не знаешь. А он и не знает. Только то, что они избавляются от людей, словно прихлопывают муху, если те начинают им мешать.
Он оставался там до шести часов; струи воды из новомодных фонтанов освежали, когда ветер дул в его сторону. Люди начали одеваться, прикрываясь большими полотенцами, матери переодевали детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68