– Для миссис Джонс Келси. – Он почему-то выдумал для Ванды новое имя. – У нее неприятности с мужем, и некоторое время она хочет пожить одна.
Служащий начал перелистывать тетрадь.
– И это касается вас?
– Я ее адвокат, Лестер Гуго, – представился Хенсон.
Он был в восторге. Если эта авантюра сработает, он сможет навещать Ванду сколько ему будет угодно.
Портье положил на стол карточку.
– У нас есть комната на четырнадцатом этаже – №1456. Маленькая кухня, убирающаяся кровать, вся обстановка новая и современная. Сто пятьдесят долларов в месяц, если вы берете ее на год, и сто восемьдесят, если снимаете на месяц.
Цена оказалась выше той, на которую рассчитывал Хенсон, но он не хотел, чтобы Коннорс опять пришел к Ванде на Селл-стрит, и сразу выложил перед портье 180 долларов.
– Отлично, пока моя клиентка снимет ее на месяц, а там посмотрим.
– Хотите осмотреть помещение?
– Незачем.
– А если оно вам не понравится? Ну ладно, как хотите. Теперь я попрошу вас заполнить эту карточку для миссис... Как, вы сказали, ее зовут?
– Миссис Джонс Келси.
– А когда она появится?
– Утром.
Портье еще раз взглянул на карточку и положил ее в стол.
– Отлично. Я передам горничной на четырнадцатом этаже, чтобы она подготовила помещение к восьми часам утра.
– Благодарю.
Хенсон пересек холл и направился к двери. У стены стояло большое зеркало, и он заметил, что портье провожает его глазами, немного посмеиваясь. Хенсон никого не смог обмануть. Служащий не поверил, что кто-то может снять квартирку для молодой особы без особой причины. Но если за студию платят 180 долларов в месяц, то администрация не будет вникать, для чего это делается.
Сидя за рулем автомобиля, Хенсон неожиданно осознал, что дышит слишком учащенно. Вполне возможно, что он строит воздушные замки, но Ванда сказала: «Что угодно».
Он остановился возле одного из баров и быстренько приобрел бутылку «Канадского клуба», после чего так же быстро поехал к дому 1212 на Селл-стрит. Не успел он позвонить, как Ванда открыла дверь. Она все еще была одета, но уже смыла следы слез и сделала очаровательную прическу в виде конского хвоста.
– Ну как?
– Я затащил его в кустарники Линкольн-парка вместе с бутылкой дешевого виски. Она составит ему компанию.
– Да, это займет его на все утро.
– Я тоже так подумал.
Хенсон положил на стол ключи, выданные ему портье, и поставил бутылку «Канадского клуба».
– Я снял для вас комнату в отеле на Дерборн-стрит, № 1456. Там вы будете жить под именем Джонс Келси. Вы можете переехать туда до начала работы или потратите на это два часа утром. Я придумаю для вас подходящее поручение.
– Вы очень любезны, мистер Хенсон.
– Будем считать это дружеской помощью очаровательной молодой девушке.
– Почему?
– Может потому, что вы мне нравитесь. Может быть, я нахожу вас красивой и не хочу ограничиваться только заботой...
Не обращая внимания на бутылку с виски, Ванда погасила свет в гостиной и, взяв Хенсона за руку, повела его в крошечную спальню. За время его отсутствия она сменила простыни на кровати и привела ее в полный порядок. Она подвела его к кровати. Затем, не спуская с Хенсона волнующих глаз, сняла свою кофточку, расстегнула юбку, и ее одежда упала на пол.
– В таком случае, почему бы вам не доказать, что вы действительно считаете меня красивой? – возбуждающе произнесла она.
В ее устах эта фраза не прозвучала пошло, но Хенсон пожелал докопаться до сути дела.
– Вы... из благодарности? Потому что я помог вам выбраться из затруднительного положения?
Ванда присела на край кровати, а потом растянулась на ней, заложив руки за голову. Хенсон буквально ошалел от этой соблазняющей картины.
– Нет, – хрипло шепнула она, – просто потому, что, как только я увидела вас в «Атласе», с первого взгляда ощутила к вам необъяснимые чувства. Я не ангел, нет, но это из-за вас я отказала Тому сегодня вечером. Меня влечет к вам, и никто другой не может дотронуться до меня даже пальцем... Словом, мне показалось ужасным, что...
– Я старый человек сорока шести лет.
– Сорок шесть – это не старость!
– И к тому же женатый!
– Это не моя ошибка!
– Другими словами, вы считаете, что влюблены в меня?
Ванда задумалась над ответом и немного покраснела.
– Я смогу лучше ответить на этот вопрос утром. Если...
– Если что?
– Если вы дадите мне возможность убедиться в вашей заботе... – честно ответила она.
– Я... я понимаю...
Хенсон снял пиджак и развязал узел галстука.
Двадцать три года супружеской жизни с Ольгой заставили его забыть, до какой степени может быть пленительно тело молодой девушки. Если и существовало на свете что-нибудь более восхитительное, чем эта лежащая перед ним девушка, то об этом еще не написано и не рассказано.
Ее изящное белое тело было так же совершенно, как уникальная конструкция, каждый элемент которой соответствовал другому и дополнял его.
Он вспомнил о фильме, который смотрел по телевизору, когда ему позвонила Ванда. В отношении секса у нее не было ничего общего с женой полковника.
– Я погашу свет, – стыдливо "произнес он.
– Нет, прошу вас. Так нам будет лучше. Не надо стыдиться. Любовь – это самое возвышенное чувство, и я докажу вам это.
Ванда ухватила его за шею и прижала к своему обнаженному телу. Он почти потерял сознание от возбуждения и истомы.
Глава 3
Ветер, колыхавший штору, дул с востока и был горяч как никогда.
Хенсон повернулся на бок и был разочарован, увидев, что он один. Соседняя подушка была измята и на ней виднелось несколько длинных и черных волос. Это напомнило ему о том, что рядом с ним спала молодая нимфа.
Потом он понял. Служащие «Инженерного атласа» должны приходить на работу к восьми часам, но он, в своей должности начальника, мог прийти к десяти.
Ванда не стала будить его. Он взглянул на будильник: девять часов двадцать две минуты. Будильник был заведен на половину десятого. Хенсон приподнялся и закурил сигарету.
Было уже светло, когда они заснули, но он не чувствовал усталости, наоборот, он ощущал большой душевный подъем. Прошедшая ночь была революцией. Он понял, что загубил лучшие годы своей жизни.
Сбрасывая пепел, он обнаружил маленькую записку, написанную Вандой ее круглым почерком.
"Апельсиновый сок находится в холодильнике, кофе в термосе. Можете подогреть его на горелке. Если представится возможность, я перееду во время перерыва в 10 часов.
Ванда".
Хенсон очень огорчился, что в маленькой записке не было ничего личного. Он осмотрел комнату. Пока он спал, она уложила свои чемоданы. Теперь переезд займет всего несколько минут.
Он натянул трусы и направился на кухню, где заглянул в старомодный холодильник. На верхней полке стоял большой стакан апельсинового сока, а на нем лежала другая записка, в которой было всего лишь одно слово:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Служащий начал перелистывать тетрадь.
– И это касается вас?
– Я ее адвокат, Лестер Гуго, – представился Хенсон.
Он был в восторге. Если эта авантюра сработает, он сможет навещать Ванду сколько ему будет угодно.
Портье положил на стол карточку.
– У нас есть комната на четырнадцатом этаже – №1456. Маленькая кухня, убирающаяся кровать, вся обстановка новая и современная. Сто пятьдесят долларов в месяц, если вы берете ее на год, и сто восемьдесят, если снимаете на месяц.
Цена оказалась выше той, на которую рассчитывал Хенсон, но он не хотел, чтобы Коннорс опять пришел к Ванде на Селл-стрит, и сразу выложил перед портье 180 долларов.
– Отлично, пока моя клиентка снимет ее на месяц, а там посмотрим.
– Хотите осмотреть помещение?
– Незачем.
– А если оно вам не понравится? Ну ладно, как хотите. Теперь я попрошу вас заполнить эту карточку для миссис... Как, вы сказали, ее зовут?
– Миссис Джонс Келси.
– А когда она появится?
– Утром.
Портье еще раз взглянул на карточку и положил ее в стол.
– Отлично. Я передам горничной на четырнадцатом этаже, чтобы она подготовила помещение к восьми часам утра.
– Благодарю.
Хенсон пересек холл и направился к двери. У стены стояло большое зеркало, и он заметил, что портье провожает его глазами, немного посмеиваясь. Хенсон никого не смог обмануть. Служащий не поверил, что кто-то может снять квартирку для молодой особы без особой причины. Но если за студию платят 180 долларов в месяц, то администрация не будет вникать, для чего это делается.
Сидя за рулем автомобиля, Хенсон неожиданно осознал, что дышит слишком учащенно. Вполне возможно, что он строит воздушные замки, но Ванда сказала: «Что угодно».
Он остановился возле одного из баров и быстренько приобрел бутылку «Канадского клуба», после чего так же быстро поехал к дому 1212 на Селл-стрит. Не успел он позвонить, как Ванда открыла дверь. Она все еще была одета, но уже смыла следы слез и сделала очаровательную прическу в виде конского хвоста.
– Ну как?
– Я затащил его в кустарники Линкольн-парка вместе с бутылкой дешевого виски. Она составит ему компанию.
– Да, это займет его на все утро.
– Я тоже так подумал.
Хенсон положил на стол ключи, выданные ему портье, и поставил бутылку «Канадского клуба».
– Я снял для вас комнату в отеле на Дерборн-стрит, № 1456. Там вы будете жить под именем Джонс Келси. Вы можете переехать туда до начала работы или потратите на это два часа утром. Я придумаю для вас подходящее поручение.
– Вы очень любезны, мистер Хенсон.
– Будем считать это дружеской помощью очаровательной молодой девушке.
– Почему?
– Может потому, что вы мне нравитесь. Может быть, я нахожу вас красивой и не хочу ограничиваться только заботой...
Не обращая внимания на бутылку с виски, Ванда погасила свет в гостиной и, взяв Хенсона за руку, повела его в крошечную спальню. За время его отсутствия она сменила простыни на кровати и привела ее в полный порядок. Она подвела его к кровати. Затем, не спуская с Хенсона волнующих глаз, сняла свою кофточку, расстегнула юбку, и ее одежда упала на пол.
– В таком случае, почему бы вам не доказать, что вы действительно считаете меня красивой? – возбуждающе произнесла она.
В ее устах эта фраза не прозвучала пошло, но Хенсон пожелал докопаться до сути дела.
– Вы... из благодарности? Потому что я помог вам выбраться из затруднительного положения?
Ванда присела на край кровати, а потом растянулась на ней, заложив руки за голову. Хенсон буквально ошалел от этой соблазняющей картины.
– Нет, – хрипло шепнула она, – просто потому, что, как только я увидела вас в «Атласе», с первого взгляда ощутила к вам необъяснимые чувства. Я не ангел, нет, но это из-за вас я отказала Тому сегодня вечером. Меня влечет к вам, и никто другой не может дотронуться до меня даже пальцем... Словом, мне показалось ужасным, что...
– Я старый человек сорока шести лет.
– Сорок шесть – это не старость!
– И к тому же женатый!
– Это не моя ошибка!
– Другими словами, вы считаете, что влюблены в меня?
Ванда задумалась над ответом и немного покраснела.
– Я смогу лучше ответить на этот вопрос утром. Если...
– Если что?
– Если вы дадите мне возможность убедиться в вашей заботе... – честно ответила она.
– Я... я понимаю...
Хенсон снял пиджак и развязал узел галстука.
Двадцать три года супружеской жизни с Ольгой заставили его забыть, до какой степени может быть пленительно тело молодой девушки. Если и существовало на свете что-нибудь более восхитительное, чем эта лежащая перед ним девушка, то об этом еще не написано и не рассказано.
Ее изящное белое тело было так же совершенно, как уникальная конструкция, каждый элемент которой соответствовал другому и дополнял его.
Он вспомнил о фильме, который смотрел по телевизору, когда ему позвонила Ванда. В отношении секса у нее не было ничего общего с женой полковника.
– Я погашу свет, – стыдливо "произнес он.
– Нет, прошу вас. Так нам будет лучше. Не надо стыдиться. Любовь – это самое возвышенное чувство, и я докажу вам это.
Ванда ухватила его за шею и прижала к своему обнаженному телу. Он почти потерял сознание от возбуждения и истомы.
Глава 3
Ветер, колыхавший штору, дул с востока и был горяч как никогда.
Хенсон повернулся на бок и был разочарован, увидев, что он один. Соседняя подушка была измята и на ней виднелось несколько длинных и черных волос. Это напомнило ему о том, что рядом с ним спала молодая нимфа.
Потом он понял. Служащие «Инженерного атласа» должны приходить на работу к восьми часам, но он, в своей должности начальника, мог прийти к десяти.
Ванда не стала будить его. Он взглянул на будильник: девять часов двадцать две минуты. Будильник был заведен на половину десятого. Хенсон приподнялся и закурил сигарету.
Было уже светло, когда они заснули, но он не чувствовал усталости, наоборот, он ощущал большой душевный подъем. Прошедшая ночь была революцией. Он понял, что загубил лучшие годы своей жизни.
Сбрасывая пепел, он обнаружил маленькую записку, написанную Вандой ее круглым почерком.
"Апельсиновый сок находится в холодильнике, кофе в термосе. Можете подогреть его на горелке. Если представится возможность, я перееду во время перерыва в 10 часов.
Ванда".
Хенсон очень огорчился, что в маленькой записке не было ничего личного. Он осмотрел комнату. Пока он спал, она уложила свои чемоданы. Теперь переезд займет всего несколько минут.
Он натянул трусы и направился на кухню, где заглянул в старомодный холодильник. На верхней полке стоял большой стакан апельсинового сока, а на нем лежала другая записка, в которой было всего лишь одно слово:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38