Просто дразнил старину Бушмана?
— Энтропия. Стараюсь загибать все прямое.
— Хагбард, — не выдержал я, — в какую игру ты, черт побери, играешь?
— Доказываю, что правительство — это галлюцинация в сознании правителей, — твердо сказал он. Мы вывернули на Лейк-Шор-драйв и помчались на север.
— Итак, Юбела, сказал он тебе Слово? — спросил человек с козлиной головой.
— Я бил его и пытал его, но он не открыл мне Слово, — сказал черный гигант.
— А тебе, Юбело, тебе он открыл Слово?
— Я пытал и мучил его внутренний дух, Хозяин, — ответило рыбообразное существо, — но он не открыл мне Слово.
— А тебе, Юбелум, тебе он открыл Слово?
— Я отрезал ему яйца, но он молчал, -ответил горбатый карлик. — Я отрезал ему пенис, но он молчал. Он не открыл мне Слово.
— Фанатик, -сказал козлиноголовый. — Лучше пусть он умрет.
Сол Гудман пытался пошевельнуться. Ни одна мышца ему не подчинялась: последний препарат был наркотиком, и очень сильным. Или же это был яд? Он пытался себя успокоить: наверное, он парализован и лежит в гробу лишь потому, что они хотят свести его с ума. Потом он начал думать о том, могут ли мертвецы утешать себя подобными сказками, если не могут покинуть тело, прежде чем оно сгниет.
Пока он размышлял, козлиноголовый наклонился над гробом и закрыл его крышку. Сол оказался один в темноте.
— Уходи первым, Юбела.
— Слушаюсь, Хозяин.
— Теперь ты, Юбело.
— Слушаюсь, Хозяин.
— Последний ты, Юбелум.
— Слушаюсь, Хозяин.
Тишина. В гробу тихо и темно, и Сол не в состоянии пошевелиться. «Только бы не сойти с ума», — подумал он.
Говард заметил впереди «Лейфа Эриксона» и запел: «Эх, как клево, клево, клево: Хагбарда увижу снова». Сверкающий «бентли» Малдонадо подъехал к дому «самого известного финансиста-филантропа Америки» Роберта Патни Дрейка.
(Луи, не теряя достоинства, спокойно приближался к «Красной вдове». Старик в странной мантии, протолкавшийся через толпу вперед, дрожал от восторга. Нож гильотины взмыл вверх: толпа затаила дыхание. Старик пытался заглянуть в глаза Луи, но король не мог сфокусировать взгляд. Нож гильотины опустился: толпа шумно выдохнула. Голова скатилась в корзину, старик в экстазе закатил глаза и выкрикнул: «Жак де Молэ, ты отмщен!») Профессор Глинн, читая студентам лекцию по истории средних веков, сказал: "Однако истинное преступление тамплиеров заключалось, возможно, в том, что они были связаны с хашишин". Джордж Дорн, почти не слушая, размышлял, стоит ли ему примкнуть к Марку Радду и остальным, которые хотели совсем закрыть Колумбийский университет.
— И то же самое мы читаем в современных романах, -продолжал выступление Улыбчивый Джим. — Секс, секс, секс -причем речь идет не о нормальном сексе. Всевозможные извращенные, уродливые, неестественные, непристойные, аномальные и психопатические виды секса. Вот так они нас и похоронят, как сказал мистер Хрущев, без единого выстрела.
Сола Гудмана разбудил солнечный свет.
Солнечный свет и головная боль. Похмелье в результате введения гремучей смеси наркотиков.
Он лежал в кровати и без привычной пижамы. Он безошибочно узнал одежду, которая на нем была: больничный халат. И комната, когда он, прищурившись, огляделся, имела характерный безжизненный вид палаты современной американской исправительной лечебницы.
Он не слышал, как открылась дверь, но в палате оказался потертого вида мужчина средних лет во врачебном халате. В руке его был держатель для бумаг, из кармана халата торчали головки ручек; он ласково улыбался. Массивные темные очки в роговой оправе и короткая стрижка выдавали в нем оптимистично настроенного и восходящего по служебной лестнице человека. Он принадлежит к поколению, лишенному воспоминаний о Депрессии и Второй мировой войне, обременявших ровесников Сола, и в то же время не мучимому атомными кошмарами, которые приводили в неистовство молодежь. Очевидно, он считает себя либералом, хотя по крайней мере в половине случае голосовал консервативно.
Безнадежный тупица.
На самом-то деле он, конечно, был не одним из них, а просто очередным агентом, который справлялся с ролью весьма убедительно.
— Ну-с? -радостно сказал он. — Чувствуем себя лучше, мистер Малдун?
"Малдун, — подумал Сол. — Начинается очередной сеанс их кичевого представления о Сердце Тьмы".
— Моя фамилия Гудман, — с трудом выговорил он. — И из меня такой же ирландец, как из Моше Даяна.
— О, мы все еще играем в эту милую игру, да? — мягко произнес человек. — И вы по-прежнему детектив?
— Идите к черту, — проговорил Сол, утратив желание блистать остроумием и иронией. Он впал в состояние враждебности и сделал последней линией обороны одиночный окоп горечи и угрюмого немногословия.
Человек подвинул себе стул и сел.
— В сущности, — сказал он, — нас не особенно тревожат эти остаточные симптомы. Вы были в более тяжелом состоянии, когда вас сюда привезли полгода назад. Сомневаюсь, что вы это помните. Электрошок мягко удаляет значительную часть воспоминаний из ближайшего прошлого, что крайне полезно в таких случаях, как ваш. Вы знаете, что избивали людей на улице, а в первый месяц пребывания здесь пытались нападать на медсестер, сиделок и санитарок? В тот момент у вас была очень тяжелая паранойя, мистер Малдун.
— Да пошел ты... — сказал Сол. Он закрыл глаза и отвернулся.
— Сейчас ваша враждебность довольно умеренна, — легко сказал человек, радуясь, как птичка в утренней траве. — Несколько месяцев назад вы пытались меня задушить. Сейчас я вам кое-что покажу. — Послышался шелест бумаг.
Любопытство взяло верх над раздражением. Сол повернул голову и посмотрел. Человек держал в руке водительские права, выписанные в штате Нью-Джерси на имя Барни Малдуна. С фотографией Сола. Сол злобно усмехнулся, демонстрируя недоверие.
— Вы отказываетесь себя узнать? -мирно спросил человек.
— Где Барни Малдун? -сделал ответный выстрел Сол. -Вы держите его в соседней палате, пытаясь убедить, что он -Сол Гудман?
— Где?... — повторил «доктор», явно сбитый с толку. — Ах да, вы признаете, что это имя вам знакомо, но утверждаете, что это лишь имя вашего друга. Прямо как насильник, который у нас недавно лежал. Он утверждал, что все изнасилования совершил его сосед по комнате, Чарли. Хорошо, давайте попробуем по-другому. Все эти люди, которых вы зверски избивали на улице, и в том числе зайка из «Плейбой-клуба», которую вы пытались удавить, — вы по-прежнему считаете, что они были агентами, э-э... прусских иллюминатов?
— Уже лучше, — сказал Сол. — Весьма интригующая комбинация реальности с фантазией, шаг вперед по сравнению с предыдущими попытками вашей группы. Интересно послушать, что вы еще скажете.
— Вы полагаете, это сарказм, — невозмутимо сказал человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
— Энтропия. Стараюсь загибать все прямое.
— Хагбард, — не выдержал я, — в какую игру ты, черт побери, играешь?
— Доказываю, что правительство — это галлюцинация в сознании правителей, — твердо сказал он. Мы вывернули на Лейк-Шор-драйв и помчались на север.
— Итак, Юбела, сказал он тебе Слово? — спросил человек с козлиной головой.
— Я бил его и пытал его, но он не открыл мне Слово, — сказал черный гигант.
— А тебе, Юбело, тебе он открыл Слово?
— Я пытал и мучил его внутренний дух, Хозяин, — ответило рыбообразное существо, — но он не открыл мне Слово.
— А тебе, Юбелум, тебе он открыл Слово?
— Я отрезал ему яйца, но он молчал, -ответил горбатый карлик. — Я отрезал ему пенис, но он молчал. Он не открыл мне Слово.
— Фанатик, -сказал козлиноголовый. — Лучше пусть он умрет.
Сол Гудман пытался пошевельнуться. Ни одна мышца ему не подчинялась: последний препарат был наркотиком, и очень сильным. Или же это был яд? Он пытался себя успокоить: наверное, он парализован и лежит в гробу лишь потому, что они хотят свести его с ума. Потом он начал думать о том, могут ли мертвецы утешать себя подобными сказками, если не могут покинуть тело, прежде чем оно сгниет.
Пока он размышлял, козлиноголовый наклонился над гробом и закрыл его крышку. Сол оказался один в темноте.
— Уходи первым, Юбела.
— Слушаюсь, Хозяин.
— Теперь ты, Юбело.
— Слушаюсь, Хозяин.
— Последний ты, Юбелум.
— Слушаюсь, Хозяин.
Тишина. В гробу тихо и темно, и Сол не в состоянии пошевелиться. «Только бы не сойти с ума», — подумал он.
Говард заметил впереди «Лейфа Эриксона» и запел: «Эх, как клево, клево, клево: Хагбарда увижу снова». Сверкающий «бентли» Малдонадо подъехал к дому «самого известного финансиста-филантропа Америки» Роберта Патни Дрейка.
(Луи, не теряя достоинства, спокойно приближался к «Красной вдове». Старик в странной мантии, протолкавшийся через толпу вперед, дрожал от восторга. Нож гильотины взмыл вверх: толпа затаила дыхание. Старик пытался заглянуть в глаза Луи, но король не мог сфокусировать взгляд. Нож гильотины опустился: толпа шумно выдохнула. Голова скатилась в корзину, старик в экстазе закатил глаза и выкрикнул: «Жак де Молэ, ты отмщен!») Профессор Глинн, читая студентам лекцию по истории средних веков, сказал: "Однако истинное преступление тамплиеров заключалось, возможно, в том, что они были связаны с хашишин". Джордж Дорн, почти не слушая, размышлял, стоит ли ему примкнуть к Марку Радду и остальным, которые хотели совсем закрыть Колумбийский университет.
— И то же самое мы читаем в современных романах, -продолжал выступление Улыбчивый Джим. — Секс, секс, секс -причем речь идет не о нормальном сексе. Всевозможные извращенные, уродливые, неестественные, непристойные, аномальные и психопатические виды секса. Вот так они нас и похоронят, как сказал мистер Хрущев, без единого выстрела.
Сола Гудмана разбудил солнечный свет.
Солнечный свет и головная боль. Похмелье в результате введения гремучей смеси наркотиков.
Он лежал в кровати и без привычной пижамы. Он безошибочно узнал одежду, которая на нем была: больничный халат. И комната, когда он, прищурившись, огляделся, имела характерный безжизненный вид палаты современной американской исправительной лечебницы.
Он не слышал, как открылась дверь, но в палате оказался потертого вида мужчина средних лет во врачебном халате. В руке его был держатель для бумаг, из кармана халата торчали головки ручек; он ласково улыбался. Массивные темные очки в роговой оправе и короткая стрижка выдавали в нем оптимистично настроенного и восходящего по служебной лестнице человека. Он принадлежит к поколению, лишенному воспоминаний о Депрессии и Второй мировой войне, обременявших ровесников Сола, и в то же время не мучимому атомными кошмарами, которые приводили в неистовство молодежь. Очевидно, он считает себя либералом, хотя по крайней мере в половине случае голосовал консервативно.
Безнадежный тупица.
На самом-то деле он, конечно, был не одним из них, а просто очередным агентом, который справлялся с ролью весьма убедительно.
— Ну-с? -радостно сказал он. — Чувствуем себя лучше, мистер Малдун?
"Малдун, — подумал Сол. — Начинается очередной сеанс их кичевого представления о Сердце Тьмы".
— Моя фамилия Гудман, — с трудом выговорил он. — И из меня такой же ирландец, как из Моше Даяна.
— О, мы все еще играем в эту милую игру, да? — мягко произнес человек. — И вы по-прежнему детектив?
— Идите к черту, — проговорил Сол, утратив желание блистать остроумием и иронией. Он впал в состояние враждебности и сделал последней линией обороны одиночный окоп горечи и угрюмого немногословия.
Человек подвинул себе стул и сел.
— В сущности, — сказал он, — нас не особенно тревожат эти остаточные симптомы. Вы были в более тяжелом состоянии, когда вас сюда привезли полгода назад. Сомневаюсь, что вы это помните. Электрошок мягко удаляет значительную часть воспоминаний из ближайшего прошлого, что крайне полезно в таких случаях, как ваш. Вы знаете, что избивали людей на улице, а в первый месяц пребывания здесь пытались нападать на медсестер, сиделок и санитарок? В тот момент у вас была очень тяжелая паранойя, мистер Малдун.
— Да пошел ты... — сказал Сол. Он закрыл глаза и отвернулся.
— Сейчас ваша враждебность довольно умеренна, — легко сказал человек, радуясь, как птичка в утренней траве. — Несколько месяцев назад вы пытались меня задушить. Сейчас я вам кое-что покажу. — Послышался шелест бумаг.
Любопытство взяло верх над раздражением. Сол повернул голову и посмотрел. Человек держал в руке водительские права, выписанные в штате Нью-Джерси на имя Барни Малдуна. С фотографией Сола. Сол злобно усмехнулся, демонстрируя недоверие.
— Вы отказываетесь себя узнать? -мирно спросил человек.
— Где Барни Малдун? -сделал ответный выстрел Сол. -Вы держите его в соседней палате, пытаясь убедить, что он -Сол Гудман?
— Где?... — повторил «доктор», явно сбитый с толку. — Ах да, вы признаете, что это имя вам знакомо, но утверждаете, что это лишь имя вашего друга. Прямо как насильник, который у нас недавно лежал. Он утверждал, что все изнасилования совершил его сосед по комнате, Чарли. Хорошо, давайте попробуем по-другому. Все эти люди, которых вы зверски избивали на улице, и в том числе зайка из «Плейбой-клуба», которую вы пытались удавить, — вы по-прежнему считаете, что они были агентами, э-э... прусских иллюминатов?
— Уже лучше, — сказал Сол. — Весьма интригующая комбинация реальности с фантазией, шаг вперед по сравнению с предыдущими попытками вашей группы. Интересно послушать, что вы еще скажете.
— Вы полагаете, это сарказм, — невозмутимо сказал человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110