Преследующий катер несся за ними по реке, хоть и не так быстро, как прежде. Мегафон объявил, что, если они не остановятся, по ним откроют стрельбу.
— У них катер поврежден, — заметил Регги. В следующий момент пуля сбила его на палубу...
— Регги! — Таггарт упал на палубу позади него.
— Возьми руль.
— С тобой все в порядке?
— Нет. Но если мы не будем рулить — мы покойники! Бери это на себя.
Таггарт взялся за руль, тревожно поглядывая на Регги. Тот зажимал правую руку окровавленными пальцами.
— Направляйся к Всемирному яхт-клубу, у Тридцать третьей стрит, пока сюда не явился их вертолет.
Две мили. Таггарт умел управлять, но не так мастерски, как Регги, — он не смог бы преодолеть ледорез. Они неслись по центру реки, и преследователи понемногу их догоняли. Таггарт увидел на фоне силуэта города свою «Башню» и подумал, увидит ли он это здание еще.
— С тобой все в порядке?
Регги сел. Его правая рука висела, как плеть.
— Не совсем.
Он придвинулся к переносному холодильнику на носу судна, достал немного льда и приложил к ране. В ночном небе раздался шум мотора.
— А вот и вертолет.
— Мы не можем уйти, — сказал Таггарт. — Нам нужно убраться с катера и взорвать его.
— Я думаю абсолютно так же.
Регги достал из кармана красный ключ, сунул его в панель управления под рулем и нажал несколько переключателей. С каждым нажатием зажигалась одна из красных лампочек. Затем он снова посмотрел назад.
— Мы обогнем причал, и ты прыгнешь в воду. Плыви под причалом. У нас там есть яхта, ее название — «Папай». Взберешься на борт.
— А ты?
— Я последую за тобой, как только направлю яхту куда надо.
— У тебя одна рука, Per. Я направлю яхту.
— Не спорь. Рулить буду я. — Он взялся за руль. Черный катер влетел в залив и стал огибать причал.
— Сейчас!
Черный катер шел вперед так, будто он собирался врезаться в берег. Регги повернул руль.
— Прыгай! Что ты делаешь?!
— Прости, приятель. Я уже потерял отца, и не хочу потерять и тебя.
Таггарт поднял Регги, удивляясь, как легок он оказался. Регги ударил его здоровой рукой.
— Вот чем ты мне платишь за все?
— Да, этим я и плачу.
Он бросил Регги за борт, повернул руль и увеличил ход, направляясь на середину реки. Катер, следующий за ним, не отставал, как прицеп, тянущийся за грузовиком. По реке шарил луч прожектора с вертолета. Он взглянул еще раз на приближающийся катер и попытался спуститься в воду. Он почувствовал, как вода дернула его назад. Над головой прошел катер со звуком уходящего поезда метро. Два катера понеслись по Гудзону, сопровождаемые вертолетом. Потом раздался взрыв, белая вспышка осветила реку. Катер преследователей сбавил скорость, и из мегафона последовал приказ оставшимся в живых сдаться. Таггарт проплыл под настилом причала и нашел там Регги, который пытался взобраться по ступенькам на корму «Папая». Таггарт помог ему. «Папай» был огромной роскошной яхтой. Регги держался на ногах нетвердо. Он потерял свои темные очки, и Таггарт увидел, что Регги пытается улыбнуться.
— Мы никогда не давали никому второго шанса, у нас всегда были пути отхода. Надень свои черные очки. Моим людям не следует видеть твоего лица.
Крепко сбитый капитан приветствовал их в салоне. Регги отдал распоряжения:
— Нашего доктора, горячие ванны, сухую одежду и машину, которая нас доставит к самолету «скорой помощи».
Часом позже Таггарт остановил машину у перекрестка Парк-авеню и Двадцать третьей стрит. Регги, казалось, посерел от боли, но его синие глаза были все так же бесстрастны.
— Твое дело сделано. Оно было интересным.
— Хорошо. Если твоя рука не очень болит, мы можем здесь поужинать или что-нибудь в этом роде. Здесь есть хорошее место, прямо за углом.
— Мне действительно надо тебя покинуть. Я хотел бы, чтобы ты здесь вышел, если не возражаешь.
Таггарт обнял его. Он хотел что-нибудь сказать, но все, что пришло ему на ум, было:
— Куда ты направляешься?
— В Европу.
— Сегодня вечером?
— Сегодня вечером. Когда твой брат и его Комиссия допросят «сумасшедшего Мики», они начнут искать «англичанина».
Таггарт, стоя на улице, смотрел, как его машина уезжает. Потом он посмотрел вверх, над Парк-авеню возвышалась «Башня Таггарта». Майклу Таглиону она бы понравилась. На секунду Таггарт почувствовал присутствие отца, как будто это сердце Майкла билось в его теле. Затем Крис отправился к платному телефону, чтобы позвонить Хелен и договориться о встрече, на которой можно было бы обсудить, как выручить ее брата, но все ее телефоны были заняты.
Тони Таглион позволил начальнику полицейского участка отвезти его домой. Этого он раньше не делал: могло возникнуть обвинение в злоупотреблении служебным положением, к тому же обычно он ездил на такси или на своей машине. Но сегодня, в это замечательное утро, когда солнце разогнало утренний туман, он это заслужил.
Мики Цирилло и Эдди Риззоло были пойманы на катере с грузом героина благодаря агентам Комиссии, которые тщательно следили за Эдди Риззоло и сумели подслушать разговор в оздоровительном клубе. Эдди бросил свою сумку в воду — никто не сказал ему, что банкноты отлично плавают. Было выловлено восемь миллионов долларов. А под палубой катера оказалось пятьдесят килограммов первоклассного героина.
Оба клялись, что они были на прогулке, и когда в ответ на это Таглион улыбнулся, даже самые серьезные из полицейских не стали сдерживать свой смех. Теперь началась работа для юристов. Пятьдесят килограммов означали, что этих двоих не выпустят даже под залог. Поэтому теперь есть время и возможность заняться этим делом очень основательно и привлечь их к суду. Не Эдди, так «сумасшедшего Мики», если вести дело как нужно. Этот день был самым лучшим за время его работы в Комиссии.
— Здесь вы выходите, мистер Таглион. Мне следует вас подождать?
— Я буду занят несколько часов. Кто-нибудь может заехать за мной в час?
Пошатываясь от усталости, Тони шел по дорожке. Он подобрал на полу газеты за последние два дня и вошел в дом. Налив себе немного виски, залпом осушил стакан. Потом посмотрел на пианино и модель здания, которое строил отец.
— Привет, отец. Как дела?
Верхушка стрелы, которую Крис отломил в день похорон отца, все так же лежала рядом. Таглион тихо выругался, как делал всякий раз, когда это замечал, и, как всегда, дал себе обещание починить ее, когда будет время. Он обвел глазами комнату, радуясь, что он наконец дома. Здесь по-прежнему незримо обитали мать и отец. Он оставил эту комнату в неприкосновенности. Когда-нибудь ему придется покинуть этот дом. Грех занимать одному человеку столько места в таком перенаселенном городе.
Почти в каждом интервью ему задавали вопрос, почему он не женат. Он отшучивался тем, что работа для него — все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92