— Перед тем как ты будешь клясться посвятить этому делу всю жизнь, я прошу тебя еще раз: поступай на работу в качестве генерального советника или партнера в компанию «Таггарт констракшн».
Тони нахмурился.
— Четыреста тысяч долларов в год, — настаивал Таггарт. — Куча секретарей. Мы составим великолепную команду, парень.
— Нет! Ты мне это уже предлагал, и я тебе уже говорил свое мнение. Я не хочу работать на компанию. Я буду работать обвинителем.
— Ты хочешь бороться с мафией?
— Не проси меня больше.
— Хорошо, я обещаю, — сказал Таггарт. Он обнял Тони за плечи, и они отправились в здание министерства юстиции.
Благодаря Тони Таггарт познакомился с юристом Артуром Финчем и был им буквально очарован. Финч был наследником в семье владельцев железных дорог, но он не заинтересовался бизнесом своих предков и не поступил на престижную дипломатическую службу. Хотя Финч и выглядел в своем строгом костюме как завсегдатай элитарных клубов, а его манера говорить свидетельствовала, что он окончил привилегированную школу, он прошел путь, который прошли все стремившиеся стать адвокатами отпрыски небогатых ирландских и итальянских семей. Он называл себя консерватором, и ему нравился дух устойчивых традиций министерства. Кроме того, он упорно боролся с неисполнительностью и непрофессионализмом в своем учреждении. Про него говорили, что он может со временем стать кандидатом в губернаторы штата Нью-Йорк.
Финч распоряжался во время церемонии приведения Тони к должности. Это происходило в библиотеке, в присутствии сотни человек. На глаза Таггарта набежали слезы, когда Тони произнес клятву исполнять законы и Конституцию Соединенных Штатов. Было трогательно, что все обвинители министерства собрались в этот день, чтобы принять нового члена в свою корпорацию, но причиной слез все же было другое — Таггарту почудилась фантастическая картина: будто рядом с ним стоит отец в своем синем костюме для официальных встреч и шепотом советует ему с этих пор быть поосторожнее с Тони, особенно в беседах о своем бизнесе.
Финч объявил, что Тони будет специализироваться на проблемах рэкета в отделе по борьбе с организованной преступностью, а затем пошутил, подмигнув Таггарту, что любое разрешение перестроить здание министерства юстиции в высотный жилой дом будет немедленно расследовано в Вашингтоне.
Крис заметил, что Тони покоробило от этой шутки, — ведь он давно продал свою долю и поместил весь свой капитал в финансовую компанию, как того требовал закон. Но тот факт, что Крис сменил фамилию, вызвал слухи, будто эта попытка дистанцироваться не случайна. Наверное, ирония судьбы заключалась именно в том, что, когда Тони первый день начал работать как юрист, к Крису явились с требованием денег.
Братья отправились в новый офис Тони. На полу лежали картонные ящики с книгами. В кабинете остался стол прежнего хозяина, стулья и телефон. Тони сказал своему помощнику, что будет крайне признателен, если машинка будет доставлена сюда перед обедом, и повернулся к Крису:
— Обед отменяется. Я должен работать.
Таггарт протянул ему пакет, завернутый в золотистую бумагу.
— Счастливого начала!
— Поскольку я на государственной службе, я должен быть осторожен, получая подарки от богатых людей.
Это звучало как шутка, поэтому Крис ответил в том же духе:
— Если это должно быть обязательно занесено в твою декларацию о доходах, просто выброси в корзину. Давай открывай!
Поколебавшись, Тони снял обертку и обнаружил ящик. В ящике был черный кожаный портфель с массивными, поблескивающими золотом углами. Тони повертел подарок в руках.
— Я думаю, тебе пора перестать носить рюкзак, — сказал Крис. Он показал пальцем на золотистый замок, на котором были инициалы Тони. — Тебе это нравится?
Тони поставил портфель на стол, скрестил руки и молча стал его разглядывать.
— Я буду выглядеть, как министр обороны.
— Посмотри внутрь.
— Это тебе выбрали Чрил и Виктория?
— Это выбрал я.
— Более чем модно.
Несколько уязвленный, Таггарт сказал:
— Послушай, а что ты имеешь против Чрил и Виктории?
— Ничего.
— Ты критиковал всех моих девушек с тех пор, как мне исполнилось двадцать. А ты говорил хотя бы с одной из них?
— Я больше не критикую никого, — серьезно сказал Тони и положил руку на плечо брата. — Крис, сейчас я не делаю многого из тех глупостей, которые делал раньше.
— Если кто из нас и делает глупости, так это я.
— Крис, все считают, что я прям, как стрела. Но ты знаешь, что это не так.
Его брат говорил таким дружеским тоном, каким не говорил ни разу со времени похорон. Тони всегда был наивен, прям и думал, что перебранка двух братьев — это тяжкий грех.
— Давай не будем ссориться, — серьезно продолжал Тони. — Теперь я присягнул на Конституции и буду работать здесь и в здании министерства напротив. И это неважно, кто старше, или кого отец любил больше, или что я не пошел продолжать его дело. У нас началась жизнь, у каждого своя. И у каждого свои собственные женщины.
— Но отец не...
— Перестань! Пожалуйста. Отца нет с нами, а ты не имеешь права говорить за него.
— Хорошо. Но мог бы ты сделать мне одно одолжение?
— Какое?
— Постарайся быть дружелюбнее с Чрил и Викторией. Что бы ты ни думал о них, они необыкновенные женщины, и для меня это очень важно. Я хотел и сегодня привести их сюда.
На лице Тони появилась улыбка, какая часто бывала у него в детстве.
— А ты определил, кто они тебе — матери или подруги? Они тебе готовят обед или ложатся с тобой в постель?
— Это нарушает федеральные законы или законы штата?
— Божьи законы, — Тони взглянул на свои часы. — Послушай, я собираюсь приняться за работу.
— Не сейчас, — Крис закрыл дверь и запер ее. — Открой портфель, братишка, посмотри внутрь.
Тони озадаченно взглянул на него и пожал плечами. Щелкнул замок.
— Телячья кожа. Так что заворачивай свой завтрак в полиэтилен. Видишь секретное отделение?
Тони просунул руку внутрь. За этикеткой изготовителя оказался карман.
— Как, черт побери, ты сообразил сделать это?
— Я сообразительный парень...
— А это что? — Тони вытащил конверт из секретного отделения.
— Это мой подарок.
Тони открыл конверт и разложил в полдюжины листков на столе.
— Что это?
— Это твое первое дело.
— О чем ты говоришь?
— Это имена.
— Я это вижу.
— Это адреса и номера телефонов.
— Кто эти люди?
— Парни из профсоюза рабочих цементной промышленности, которые требуют от подрядчиков взятки. И подрядчики, которые на это идут.
— Где ты достал это?
— Слухи.
— Слухи?
— Это уже больше, чем слухи. Из нескольких обрывков я составляю общую картину.
Он поднял самый нижний листок:
— Ты это видишь?
— Что это?
— Шифр.
— Для чего?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92