темная вода крутится в луче света, и водоворот кажется каким-то плотным столбом. — Посмотри туда! Посмотри! Всего лишь после одного дня дождя! Ты думаешь, мы продержимся такую зиму? Я тебе скажу кое-что, Флойд, старый ты мой корешок, чтобы ты не зря съездил. От чего твое несчастное сердце, страдающее запором, возликует и запоет. Мы просто можем не успеть, тебе никогда это не приходило в голову? Нам еще надо сделать половину. За три недели, самых дерьмовых три недели для лесоповала; и заканчивать мы будем в государственном парке. Вручную! Как шестьдесят-семьдесят лет тому назад, потому что нам не позволят тащить туда тракторы и лебедки из боязни, как бы мы не повредили их чертовы зеленые насаждения. Три недели под проливным дождем, с примитивными методами работы — очень возможно, что мы не успеем. Но мы будем пахать изо всех сил, правда, Джоби? А вы, ребята, добро пожаловать, можете стоять и разглагольствовать о женщинах и детях, друзьях и соседях, о преданности и прочей параше, пока языки не отвалятся, о том, как вы лишитесь своих телевизоров этой зимой и что вы будете есть… но предупреждаю: если мы и дадим вам заработать на хлеб, то не из-за того, что я, Джо Бен или кто-нибудь еще намерен изображать из себя Сайта-Клауса! Потому что я плевать хотел на своих друзей и соседей в этом городе так же, как и они на меня. — Он останавливается. Рана у него на губе снова открылась, и он слизывает кровь языком. Они стоят в шафрановом свете фонаря, не глядя друг на друга. — Пошли! — наконец произносит Дрэгер. И Флойд добавляет: — Да, обратно, туда, где еще есть братство между людьми. — И они начинают спускаться в темноте вниз по мосткам. За их спинами тут же раздается придушенный смех. „Разорвите ваш контракт, чтобы мы могли продать“, — присоединяется к нему Хэнк. „Жирный петух, — произносит Джо Бен. — Посбивать бы с него спесь“. — Ага, — соглашается Дрэгер, но мысли его уже где-то далеко. — Черт, — щелкает пальцами Ивенрайт, когда они добираются до лодки. — Надо было попросить его… — И обрывает себя:— Нет уж, дудки. — Что ты хотел попросить, Флойд? — Не важно. Ничего. — Ничего? — Дрэгер кажется веселым; похоже, настроение у него даже улучшилось. — Попросить его ни о чем? — Да. Я так и знал. Я знал, что говорить с ним все равно что со столбом. Незачем нам было ездить. Я правильно сказал: ни о чем не надо было его просить. Ивенрайт вслепую отвязывает трос окоченевшими пальцами и залезает в лодку. — Черт, — бормочет он, на ощупь пробираясь к корме. — Ну попросили бы: все равно больше чем „нет“ он не может сказать. А может, назло и дал бы. Тогда, по крайней мере, был бы хоть какой-то толк… Дрэгер возвращается на свое прежнее место, на нос. — А от поездки был толк, Флойд, и безусловный. А что ты хотел попросить? — добавляет он после минутного размышления. — Курева! — Ивенрайт яростно дергает трос мотора. — Надо было хоть курева у них попросить. Он заводит мотор и, развернув лодку вниз по течению, со стоном обнаруживает, что уже начался прилив и ему опять придется бороться с рекой. Когда Тедди увидел Ивенрайта и Дрэгера, пересекающих улицу к «Пеньку“, все посетители уже разошлись. Устроившись в своей норе среди разноцветных огней у витрины, он наблюдал, как они себя ведут, войдя в бар: Флойд чувствует себя неловко. Ивенрайт рассматривает свою вымокшую одежду, раздраженно подергиваясь. — Он изменился с тех пор, как вышел из лесов в мир белых Воротничков. — Как нахохлившийся цыпленок, которому не терпится почесаться между перышек. — Флойд приходил после работы мокрый и уставший, как животное, и ему было совершенно все равно, как он выглядит; глупое животное, но вполне домашнее… — Наконец он вздыхает и распускает ремень, чтобы мокрые брюки не резали ему живот… — А теперь он стал просто тупым. И испуганным. К естественной боязни темноты Флойд добавил еще одну, гораздо худшую: боязнь падения. — Сложив свои коротенькие ручки на животе, чтобы скрыть брюшко, которое неустанно увеличивалось с тех пор, как его избрали в мир белых воротничков, Ивенрайт снова вздохнул от возмущения и неудобства и, нахмурившись, взглянул на Дрэгера, который все еще аккуратно развешивал свой плащ. «Ну ладно, Джонатан, ладно». — И хуже всего, что он настолько глуп, что даже не понимает, что он не настолько высоко забрался, чтобы бояться падения. Дрэгер заканчивает возиться с плащом и принимается неторопливо отряхивать брюки; удовлетворившись, он подвигает стул и усаживается за стол, положив руки одну на другую. — Что «ладно»? — спрашивает он. — А вот этот Дрэгер занимает высокое положение — вид у него настолько же спокойный и аккуратный, насколько раздрызганный у Ивенрайта. — Так что «ладно», Флойд? — Почему же он не боится падения? — Что? А что бы мы там, на хрен, ни собирались делать, то и ладно! Я хочу сказать, я жду, Джонатан! Я уже неделю жду, чтобы вы наконец оправдали свое жалованье… Я ждал вчера, когда вы заявили, что сначала вам надо ознакомиться с положением, я ждал сегодня, когда вы предпринимали увеселительную поездку к Стамперам, а теперь я хочу знать, что вы собираетесь делать! Дрэгер полез во внутренний карман пиджака за табаком. — Надеюсь, ты продержишься, пока я набиваю трубку? — любезно поинтересовался он. — И закажу выпить. — Флойд закатил глаза и снова вздохнул. Тедди выскользнул из своего убежища и подошел к столу. — Я бы предпочел виски, — улыбнулся ему Дрэгер, — чтобы справиться с ознобом после нашей прогулки. А тебе, Флойд? — Ничего не надо, — ответил Ивенрайт. — Одно, — добавил Дрэгер, и Тедди растаял в мигающем свете. — Не боится ни темноты, ни падения… как будто ему известно что-то такое, чего мы не знаем. — Ну, Флойд, — Дрэгер раскурил трубку, — так чего же именно ты от меня ждешь? Ты так говоришь, словно ждешь, что я найму банду и поручу ей сжечь Стамперов дотла. — Он тихо рассмеялся. — На мой взгляд, не такая уж плохая мысль. Сжечь все его дело — лесопилку, грузовики и все остальное. — Ты все еще мыслишь в духе тридцатых годов, Флойд. С тех пор мы кое-чему научились. — Да? Хотелось бы знать чему. По крайней мере, в тридцатых они добивались результатов, эти старики… — Ну? Не уверен. По крайней мере, не желаемых результатов. Тактика этих стариков зачастую заставляла оппозицию лишь сжимать челюсти и затягивать узду еще туже; а вот и мы… — Он отодвинул руку, чтобы Тедди было удобнее поставить перед ним стакан. — Спасибо, и, Тедди, не принесете ли еще стаканчик воды? — Он снова повернулся к Ивенрайту и продолжил: — А в этом конкретном случае, Флойд, — если только я полностью не заблуждаюсь насчет Хэнка Стампера, — ничего хуже и придумать невозможно, как сжечь все его дело… — Он поднял стакан и, заглянув в его желтоватое содержимое, задумчиво улыбнулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210