ПРОКЛЯТИЯ

Я добралась до гостиницы на окраине города вскоре после заката.
Укрывшись в тени возле неосвещенной двери, я в нерешительности
остановилась, переминаясь с одной ноющей ноги на другую и глядя, как
конюхи чистят лошадей в гостиничной конюшне. До сих пор мое путешествие
было трудным: каждый закат означал ночевку в сыром стогу или на холодной
куче опавших листьев под деревом. Мне страстно хотелось снова выспаться в
теплой постели, сгодилась бы даже брошенная на пол охапка соломы. Осталось
у меня всего четыре медных пенни, но их должно было хватить. Если то, что
рассказали мне в последнем на пути городе, было правдой, конец моего
путешествия уже недалеко. Я нерешительно закусила губу. Наложенные на меня
чары вынуждали меня по возможности избегать людей, но можно и скрыть их
действие - хотя бы на одну ночь.
Проникший под плащ резкий порыв ледяного ветра бросил меня в дрожь, и
я решилась. Я пересекла двор, подошла ко входу и толкнула дверь. Она с
грохотом захлопнулась за моей спиной, вырванная из рук ветром. Я поморгала
и осмотрелась.
Я оказалась в общей комнате гостиницы, длинном низком зале,
потолочные балки которого были закопчены дымом бесчисленных свечей. В
дальнем конце пылал большой огонь, поближе к которому жалась группа темных
фигур, сидевших за столами на скамьях из положенных на козлы досок. Перед
каждым стояла большая кружка. Мимо меня торопливо пробежал человек с
подносом, полным грязных тарелок. - Погоди чуток, - бросил он через плечо.
Он шмыгнул в дверь кухни и быстро вернулся, вытирая грязные руки еще более
грязным фартуком.
- Добрый вечер, - довольно вежливо сказал он и поклонился. - Чем могу
услужить?
Я указала на свое горло и покачала головой.
Он озадаченно нахмурился.
- Не можете говорить? Так вы больны, леди?
Я снова покачала головой и склонила голову на сложенные ладони.
- Нужна постель на ночь? На сколько ночей?
Я подняла палец.
- У вас лошадь есть? Нет? Ну, хорошо... есть постель в отдельной
комнате на втором этаже. Комната маленькая, но теплая. Три пенни, включая
ужин. Показать вам вашу комнату? - Он повернулся, чтобы показать дорогу,
но я коснулась его рукава и остановила его. Он вопросительно посмотрел на
меня: - Да?
Я поманила его пальцем и подошла к камину. Выхватив из огня
обугленную палочку, я начертила на камне обугленным концом рунический
знак. Он вгляделся в него, скосив глаза.
- Это... ну-ка, ну-ка... это знак Недры. Той самой, которую называют
Владычицей Леса. - Он бросил на меня быстрый взгляд. - Так что?
Я развела руками и вопросительно пожала плечами.
- Что вы хотите о ней узнать?
Отчаявшись, я поднесла ладонь к бровям, словно затеняя глаза, и
повернула голову, обведя взглядом комнату.
- Хотите узнать, где она? - Он скривился и стер знак подошвой
башмака. - Я слыхал, будто она живет в пещере неподалеку. К ней надо идти
по тропе, что ответвляется через несколько лиг от юго-западной дороги в
том месте, где три большие красные скалы. По ней никто не ходит, потому
что Недра - фея. И если вы достаточно умны, то тоже держитесь от нее
подальше.
Я пожала плечами, а он задумчиво посмотрел на меня, словно сожалея о
том, что все мне рассказал. Я видела, что он сильно удивляется, почему я
путешествую в одиночестве, и непроизвольно взглянула на свой разорванный
плащ и покрытые пылью бриджи. Я уже давно не надевала юбок, потому что в
них путешествовать через лес просто глупо. На поясе у меня висел лишь
небольшой кинжал, годный разве что резать хлеб или сыр. Наверняка я
выглядела как легкая добыча для воров или еще кого похуже.
- Комната, как я уже говорил, стоит шесть пенни, - сказал он
неожиданно холодным тоном, явно переменившись после упоминания о
Владычице.
Я едва не начала протестовать, но сдержалась. Вместо этого я вынула
из мешочка на поясе четыре пенни и протянула руку, чтобы он их увидел.
Он покачал головой. - Или шесть, или ищите себе другое место для
ночлега.
Очень хорошо, подумала я. Мне очень не хотелось этого делать, но раз
уж я решила провести ночь под крышей, то менять решение не собиралась.
Поэтому я неохотно достала из заплечного мешка маленький мешочек, что дала
мне сестра Розалинда. Открыв его, я вытряхнула одну жемчужину и положила
ее на ладонь хозяина гостиницы. Я могла надеяться лишь на то, что
Розалинда меня поймет.
- Бож-же! - выдохнул он и поднес руку к огню, рассматривая жемчужину.
Двое, о чем-то негромко говорившие за соседним столом, подняли головы. Я
быстро опустила его руку вниз, заставив сжать пальцы вокруг драгоценности,
и показала на лестницу.
- Да, да... конечно, - возбужденно пробормотал он. - Сюда,
пожалуйста. Он взял со стола свечу и пошел, тяжело дыша, вперед по узкой
крутой лестнице. Пока мы не скрылись из виду, нас провожали взгляды
нескольких пар любопытных глаз.
Комната оказалась как раз напротив лестницы. Когда он распахнул
дверь, я увидела, что она чистая и удобная. Постель была застлана свежим
простынями, а край одеяла приглашающе откинут. Я положила свой небольшой
мешок возле стола и стула и расстегнула плащ.
Жемчужина совершенно изменила хозяина.
- Желаете спуститься вниз и поужинать? - льстиво спросил он.
Я покачала головой и показала на стол.
- Как вам будет угодно, - кивнул он. - Я пошлю мальчика зажечь в
комнате огонь и принести вам ужин и эль.
Вскоре пришел мальчик с подносом, поставил на стол хлеб, тушеное мясо
и разжег торф на каминной решетке. Когда он ушел, я пододвинула стул
поближе к огню и начала есть. Снизу до меня доносились песни и взрывы
смеха. Теперь, снова согревшись, я бы должна была почувствовать
удовлетворение, но на самом-то деле, подумала я, при звуках этого веселья
мое одиночество стало просто невозможно игнорировать. Добрая компания и
неторопливый разговор в придорожной гостинице - вещи нехитрые, но для меня
они навсегда останутся недоступными.
Допив остатки эля, я встала, распахнула ставни на окнах и выглянула
во двор. Затем прислонилась к подоконнику и некоторое время смотрела на
звезды. Нахлынувшее чувство одиночества заставило меня вспомнить о сестре
Розалинде, единственном на свете человеке, что любил меня. Когда наша
история стала известна всем (потому что скрыть ее было невозможно), люди
стали нашептывать про меня друг другу всякие гадости. Я тщеславна,
говорили они, и зла, и завидую удаче моей сестры.
Что ж, я-то знаю, что я не тщеславна.
1 2 3 4