«Аметист»: АСТ; Москва; 1999
ISBN 5-237-01895-5
Аннотация
Это — высший свет. «Красивая жизнь», о которой мечтают многие и которая доступна лишь единицам. Тут царят блеск и роскошь, но нет ничего подлинного — кроме бриллиантов. Тут играют в любовь и дружбу, как в забавную игру, а мужья изменяют женам с их лучшими подругами и мужьями этих лучших подруг. Тут аристократы оказываются мошенниками, а аристократки — преступницами. Тут дозволено все. Но за вседозволенность приходится расплачиваться дорогой ценой…
Мэри-Роуз Хейз
Аметист
Моей матери, Энид Ленгмейд
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
Тишину вечера разорвал громкий и резкий телефонный звонок. Сидевшая в скрипучем плетеном кресле, совершенно измотанная после долгого трудового дня, Джессика Хантер слышала, как надрывается аппарат, но решила не подходить. Она смертельно устала, да к тому же это точно не Рафаэль: он никогда не звонит раньше одиннадцати, а сейчас только восемь часов. Вероятнее всего, в данный момент доктор Рафаэль Геррера торчит где-нибудь на Переферико, застряв на своем черном «корвете» в автомобильной пробке по дороге из госпиталя домой.
Но телефон не умолкал.
«Черт бы тебя побрал!» — ругнулась про себя Джессика и, заставив-таки себя подняться, недовольная, поплелась в дом, гадая на ходу, кто бы это мог быть…
— Джесс, это Танкреди.
— Танкреди… Чего тебе? — холодно спросила Джессика.
— Ты нужна Виктории. Я хотел, чтобы ты приехала в Данлевен.
Сквозь тысячи миль, отделяющих северную Шотландию от Сан-Мигель-де-Альенде, в горах центральной Мексики, голос Танкреди был едва слышен, но тревожен. И тревожен настолько, что Джессика, уже готовая было зло рассмеяться в ответ, на долю секунды растерялась.
— Это еще зачем? — взяв себя в руки, с наигранным равнодушием поинтересовалась она. — Что-нибудь случилось?
— Всего не расскажешь, приедешь — сама поймешь, — хрипела телефонная трубка. — Я не просил бы, не будь на то веской причины. Прошу тебя, Джесс, приезжай немедленно…
— Что значит «немедленно»? Сегодня вечером, что ли?
— Завтра ты можешь быть здесь.
— Я пошутила.
— Сейчас не до шуток, Джесс.
— Ну тогда на следующей неделе. Если смогу…
— Будет слишком поздно. Ты должна приехать сейчас.
Сейчас или никогда. — Приняв, очевидно, молчание Джессики за знак согласия, Танкреди решил, что разговор можно закончить. — До свидания, Джесс. Жду тебя в Данлевене.
Джессика медленно повесила трубку. Попытавшись рассчитать разницу во времени, она пришла к выводу, что в Шотландии сейчас около двух или трех часов ночи. Довольно странное время для телефонного звонка! Он что, пьян?
Вряд ли — Танкреди никогда не напивался.
Минуту спустя раздался новый звонок. Из Англии звонила Катриона.
— Я только что говорила с Танкреди. Он дозвонился до тебя? Я дала ему твой номер. Танкреди говорил так странно.
Он что-нибудь тебе сказал, Джесс? — У Катрионы тоже было около двух ночи, и она тоже говорила с явным беспокойством. — Что там натворила Виктория?
— Ах, если бы я знала!..
Положив трубку, Джессика задумалась. «В чем тут дело?» — спрашивала она себя и не находила ответа.
Через полчаса снова зазвонил телефон. Теперь на проводе был Нью-Йорк.
— Так ты как, едешь? — вопрошала Гвиннет.
— Да. — Джесс тяжело вздохнула.
— А ты знаешь, что это за день?
— Сегодня? Сегодня — двадцать седьмое июня.
— Джесс, — в голосе Гвиннет зазвучала настойчивость, — ты должна приехать туда до тридцатого. Тридцатого не лети. — Смущенный смешок. — Может быть, я совсем уже свихнулась, но никак не могу вспомнить…
Мысли Джессики скакнули на двадцать лет назад.
— Ничего ты не свихнулась. Все правильно.
— Ее предсказания всегда сбывались.
— Знаю.
Джесс успела на утренний автобус до Мехико и провела четыре часа в салоне, битком набитом рабочими, крестьянами, старухами с многочисленными баулами и коробками, детьми, курами и даже поросенком в большой корзине. Из Мехико она долетела до Майами, где после шумного скандала с администрацией ей удалось выбить билет по брони для отпускников. Рейсом «Бритиш Эйруэйз» Джессика вылетела в Лондон.
В следующем месяце у Джесс должна состояться очередная большая выставка в галерее Вальдхейма в Нью-Йорке.
Осталась куча мелких дел, требовавших немедленного решения, и ей следовало бы сидеть дома и заниматься выставочными проблемами, а не лететь за тридевять земель в уединенный замок на севере Шотландии. Но выбора не было…
Джесс с тоской подумала о своем прекрасном уютном домике в Сан-Мигеле. Она переехала туда два месяца назад в поисках уединения и покоя, необходимых для того, чтобы дописать сразу три картины: все три — очень изящные, хотя и несколько зловещие пейзажи в манере, сделавшей ее известной художницей. Еще вчера вечером она сидела у себя во внутреннем дворике среди виноградных плетей, потягивала винцо и думала о Рафаэле.
Рафаэль собирался приехать к Джесс из столицы на выходные, и таким образом в их распоряжении оказывалось целых два драгоценных свободных дня. Именно драгоценных, если учитывать забитый до отказа рабочий график Рафаэля — одного из ведущих кардиохирургов Мехико.
Рафаэль расстроился не меньше Джесс.
— Но, Джессика, мы не виделись уже три недели. И ты не представляешь, до чего же трудно было вырваться на уик-энд…
Рафаэль злился на Джесс. Она представила его в гневе прищуренные живые янтарные глаза, сильные пальцы хирурга, раздраженно теребящие на голове копну густых, черных как смоль волос.
— И почему именно сейчас?
— Я все объясню позже. Это — личное. — Джессика терпеть не могла скрывать что-либо от Рафаэля, но на этот раз обстоятельства вынуждали ее молчать.
Повесив трубку, недовольная и расстроенная Джесс уставилась на телефон и принялась нервно барабанить пальцами по столику, борясь с желанием рассказать Рафаэлю обо всем. Почему она не открылась ему? Потому что Рафаэль испугается за нее и запретит поездку?
Придя к выводу, что причина вовсе не в этом, Джесс поджала губы. Ей было неприятно сознавать, что она не рассказала Рафаэлю правды из-за того, что звонил Танкреди.
Стюард склонился над Джессикой и уже во второй раз поинтересовался, не хочет ли она что-либо выпить перед ужином.
— Шампанское, пожалуйста.
Вино несколько успокоило Джесс, помогло даже почувствовать нечто вроде смирения перед судьбой. В конце концов, решение принято: она в пути. И теперь поздно беспокоиться о Рафаэле и выставке. Джессика вытянула ноги и, уставившись на носки своих потрепанных, но очень удобных башмаков из мягкой телячьей кожи, попыталась угадать, что же могло приключиться с Викторией.
Предположений было больше чем достаточно. Виктория Рейвн, журналист-международник, вела безрассудную, полную опасностей жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96