Не намерены ли вы и через Атлантику перебросить свою идею?
Ну вот, получи! Да ты своей лихостью, проявленной наугад, видно, закопала и себя, и Джесс, внутренне ужаснулась Эбби, внимательнейшим образом всматриваясь в узоры тарелки. Но почему Нью-Йорк? Почему, в самом деле, он упомянул Нью-Йорк? И именно тогда, когда она решила позвонить в Нью-Йорк и проконсультироваться с сестрой! Странноватое, надо признать, совпадение. От всех этих сомнений и подозрений ей вдруг страшно захотелось спать. Начиная с полудня ей пришлось совмещать хлопоты, связанные с необходимостью помочь сестре с продажей ее пресловутой компьютерной идеи, с собственными заботами о том, как бы не промахнуться с круизами, пока эту работу не перехватили другие. И вот этот домашний прием в доме неизвестно кого, совсем в стиле историй Агаты Кристи… Собиралась устроиться на интересную работу, а вместо этого оказалась вовлеченной в дурацкую чужую историю, выпутаться из которой, возможно, окажется не так-то просто. Да еще и свою поездку во Францию сюда приплела! Все удовольствия морского плавания того и гляди уплывут у нее из-под носа. Взамен великолепного капитана на мостике банальный придворный шофер со смазливой внешностью. Нет, все это надо как-то пресечь, пока не поздно…
– Я упомянул Нью-Йорк, Джессика, вы не слышали меня? И да, осетрины я еще, пожалуй, съел бы.
Эбби заставила себя поднять голову, осторожно взглянула на него через стол и почувствовала, как спазм перехватил горло.
Прежде чем заговорить, она нервно хихикнула.
– Простите, я задумалась и мысленно оказалась очень далеко, – привела она единственное и довольно хилое оправдание своей невнимательности к гостю. – Временами это со мной случается, задумаешься о работе… Ну, вы понимаете, мелькнет какая-то новая идея…
Впрочем, она не лгала здесь.
Он улыбнулся ей, когда она передавала ему тарелку с остатками осетрины. Принимая тарелку, он прикоснулся к ее пальцам, и она опять почувствовала, как вспыхнула ее кровь, и вновь напомнила себе, что она не Джесс.
– Да, наверное, вам приходится много времени проводить со своими компьютерными человечками, снующими по другой планете. Но нельзя ли, Джессика, и мне уделить толику вашего внимания?
Он пристально смотрел ей в глаза, и Эбби почувствовала, что у него на уме. По всему видно, он не сомневался в себе и в том, что ему ничего не стоит привлечь к себе женское внимание.
– Еще раз прошу прощения, не очень вежливо с моей стороны позволить себе задуматься о работе во время приема гостя, сказала она, лихорадочно соображая, как увести разговор от опасной темы. – Давайте не будем говорить ни о моих идеях, ни о вашем боссе. Все это, согласитесь, довольно скучно… Лучше скажите, вы видели последний фильм Тарантино? Мне так очень понравилось…
И, переведя таким образом разговор в другое русло, Эбби окончательно успокоилась. Позже она приготовила кофе, и они произвели глубокое вторжение в десерт Павловой. А когда он перегнулся через стол и легонько стер пальцем крем с уголка ее губ, сердце ее бухнулось несколько раз с гибельной силой.
– Спасибо, – сказала она и нервно рассмеялась. – Я такой неаккуратный едок.
– Ну, нельзя же позволить вам заявиться в Париж с губами, перепачканными кремом, не правда ли?
Так или иначе, но его насмешливый тон раздражающе подействовал на ее нервы, изменив все буквально за секунду. Настроение ее упало, и она поняла, что, наслаждаясь приятным обществом, совсем забыла о времени. Вот уродина! Если она тотчас не начнет вострить лыжи, то запросто опоздает в аэропорт!
Оливер сразу же уловил внезапную перемену и заметил, как она быстро взглянула на часы, стоящие на холодильнике.
– Вы что-то говорили о Париже, боюсь, я злоупотребил вашим временем. Я должен загладить свою вину. Позвольте мне прибрать со стола, пока вы будете собираться в дорогу.
И он встал и начал собирать тарелки.
– О нет. Этого я вам позволить не могу, – быстро проговорила Эбби.
Она поднялась из-за стола и покраснела, ибо сказанное ею прозвучало так, будто она хочет как можно скорее от него отделаться. На самом деле это было совсем не так, но на несколько секунд она пришла в замешательство от собственных мыслей. Самое ужасное, что она не хотела, чтобы он уходил.
Они стояли и смотрели через стол друг на друга. Наступил такой момент, когда кажется, будто само время остановилось. Вечер окончился, и оба понимали это и сожалели об этом. Ладони Эбби стали влажными, она взяла салфетку и крутила ее в руках. Что теперь? Попросит ли он ее о новой встрече? Если да, то она должна объясниться с ним прямо теперь, сказать ему, кто она на самом деле, и извиниться за то, что ввела его в заблуждение, выдав себя за свою сестру. И надо быстро что-то придумать в оправдание своей лжи, чтобы не показаться ему совсем уж бесчестной, хотя что-то ничего не приходит в голову… Впрочем, возможно, ничего и не понадобится. Если она действительно понравилась ему, он вряд ли станет придавать этому особое значение, а простит ее совершенно, даже добродушно посмеется над этим, когда обнимет и губами коснется ее губ…
Она почувствовала слабость, подробно представив себе то, что нафантазировала. Оливер все еще смотрел на нее, будто никак не мог ни на что решиться. или решил покончить с этим, не успев начать? Улыбнуться ему? Или что-нибудь сказать? Она вопросительно выжидала, сделает ли он первое движение.
И он сделал первое движение.
Он прервал этот зрительный контакт и опустил глаза к тарелкам.
– Я все же уберу со стола. Хотя бы в благодарность за приятный и очень интересный вечер.
Что это значит? Эбби пришла в замешательство, разочарование заключило ее в свои объятия, а не он. Видно, она ошибалась, думая, что он очарован ею так же сильно, как она им. Очарован!.. Как бы не так! С чего это она взяла? Купидоновы стрелы и всякая такая чушь…
– Ну, хорошо, – тихо проговорила она. – Раз вы настаиваете…
– О да, Джессика, я настаиваю, – сказал он таинственно.
– Ну, а я пока, – пробормотала она, отступив от стола, – пойду соберу вещи.
И вот здесь, в неприкосновенности спальни, Эбби закрыла дверь и оперлась о нее спиной. Ну и ну, ее сердце колотилось, как паровой двигатель. Оливер едва ли не самый красивый мужчина из всех, кого она встречала, но… но что из этого следует? Смешно сказать, он разволновал ее как… Ну как что? Даже слова не подберешь. Возможно, все так сложилось именно потому, что она прожила этот вечер в обмане. Все дело в том, что она заняла место сестры и, когда Оливер появился в их доме вместо своего босса, позволила себе слишком увлечься. Ах, если бы она созналась ему раньше, сказав, кто она такая. Тогда, вероятно, ей не пришлось бы сейчас так переживать из-за всей этой чепухи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Ну вот, получи! Да ты своей лихостью, проявленной наугад, видно, закопала и себя, и Джесс, внутренне ужаснулась Эбби, внимательнейшим образом всматриваясь в узоры тарелки. Но почему Нью-Йорк? Почему, в самом деле, он упомянул Нью-Йорк? И именно тогда, когда она решила позвонить в Нью-Йорк и проконсультироваться с сестрой! Странноватое, надо признать, совпадение. От всех этих сомнений и подозрений ей вдруг страшно захотелось спать. Начиная с полудня ей пришлось совмещать хлопоты, связанные с необходимостью помочь сестре с продажей ее пресловутой компьютерной идеи, с собственными заботами о том, как бы не промахнуться с круизами, пока эту работу не перехватили другие. И вот этот домашний прием в доме неизвестно кого, совсем в стиле историй Агаты Кристи… Собиралась устроиться на интересную работу, а вместо этого оказалась вовлеченной в дурацкую чужую историю, выпутаться из которой, возможно, окажется не так-то просто. Да еще и свою поездку во Францию сюда приплела! Все удовольствия морского плавания того и гляди уплывут у нее из-под носа. Взамен великолепного капитана на мостике банальный придворный шофер со смазливой внешностью. Нет, все это надо как-то пресечь, пока не поздно…
– Я упомянул Нью-Йорк, Джессика, вы не слышали меня? И да, осетрины я еще, пожалуй, съел бы.
Эбби заставила себя поднять голову, осторожно взглянула на него через стол и почувствовала, как спазм перехватил горло.
Прежде чем заговорить, она нервно хихикнула.
– Простите, я задумалась и мысленно оказалась очень далеко, – привела она единственное и довольно хилое оправдание своей невнимательности к гостю. – Временами это со мной случается, задумаешься о работе… Ну, вы понимаете, мелькнет какая-то новая идея…
Впрочем, она не лгала здесь.
Он улыбнулся ей, когда она передавала ему тарелку с остатками осетрины. Принимая тарелку, он прикоснулся к ее пальцам, и она опять почувствовала, как вспыхнула ее кровь, и вновь напомнила себе, что она не Джесс.
– Да, наверное, вам приходится много времени проводить со своими компьютерными человечками, снующими по другой планете. Но нельзя ли, Джессика, и мне уделить толику вашего внимания?
Он пристально смотрел ей в глаза, и Эбби почувствовала, что у него на уме. По всему видно, он не сомневался в себе и в том, что ему ничего не стоит привлечь к себе женское внимание.
– Еще раз прошу прощения, не очень вежливо с моей стороны позволить себе задуматься о работе во время приема гостя, сказала она, лихорадочно соображая, как увести разговор от опасной темы. – Давайте не будем говорить ни о моих идеях, ни о вашем боссе. Все это, согласитесь, довольно скучно… Лучше скажите, вы видели последний фильм Тарантино? Мне так очень понравилось…
И, переведя таким образом разговор в другое русло, Эбби окончательно успокоилась. Позже она приготовила кофе, и они произвели глубокое вторжение в десерт Павловой. А когда он перегнулся через стол и легонько стер пальцем крем с уголка ее губ, сердце ее бухнулось несколько раз с гибельной силой.
– Спасибо, – сказала она и нервно рассмеялась. – Я такой неаккуратный едок.
– Ну, нельзя же позволить вам заявиться в Париж с губами, перепачканными кремом, не правда ли?
Так или иначе, но его насмешливый тон раздражающе подействовал на ее нервы, изменив все буквально за секунду. Настроение ее упало, и она поняла, что, наслаждаясь приятным обществом, совсем забыла о времени. Вот уродина! Если она тотчас не начнет вострить лыжи, то запросто опоздает в аэропорт!
Оливер сразу же уловил внезапную перемену и заметил, как она быстро взглянула на часы, стоящие на холодильнике.
– Вы что-то говорили о Париже, боюсь, я злоупотребил вашим временем. Я должен загладить свою вину. Позвольте мне прибрать со стола, пока вы будете собираться в дорогу.
И он встал и начал собирать тарелки.
– О нет. Этого я вам позволить не могу, – быстро проговорила Эбби.
Она поднялась из-за стола и покраснела, ибо сказанное ею прозвучало так, будто она хочет как можно скорее от него отделаться. На самом деле это было совсем не так, но на несколько секунд она пришла в замешательство от собственных мыслей. Самое ужасное, что она не хотела, чтобы он уходил.
Они стояли и смотрели через стол друг на друга. Наступил такой момент, когда кажется, будто само время остановилось. Вечер окончился, и оба понимали это и сожалели об этом. Ладони Эбби стали влажными, она взяла салфетку и крутила ее в руках. Что теперь? Попросит ли он ее о новой встрече? Если да, то она должна объясниться с ним прямо теперь, сказать ему, кто она на самом деле, и извиниться за то, что ввела его в заблуждение, выдав себя за свою сестру. И надо быстро что-то придумать в оправдание своей лжи, чтобы не показаться ему совсем уж бесчестной, хотя что-то ничего не приходит в голову… Впрочем, возможно, ничего и не понадобится. Если она действительно понравилась ему, он вряд ли станет придавать этому особое значение, а простит ее совершенно, даже добродушно посмеется над этим, когда обнимет и губами коснется ее губ…
Она почувствовала слабость, подробно представив себе то, что нафантазировала. Оливер все еще смотрел на нее, будто никак не мог ни на что решиться. или решил покончить с этим, не успев начать? Улыбнуться ему? Или что-нибудь сказать? Она вопросительно выжидала, сделает ли он первое движение.
И он сделал первое движение.
Он прервал этот зрительный контакт и опустил глаза к тарелкам.
– Я все же уберу со стола. Хотя бы в благодарность за приятный и очень интересный вечер.
Что это значит? Эбби пришла в замешательство, разочарование заключило ее в свои объятия, а не он. Видно, она ошибалась, думая, что он очарован ею так же сильно, как она им. Очарован!.. Как бы не так! С чего это она взяла? Купидоновы стрелы и всякая такая чушь…
– Ну, хорошо, – тихо проговорила она. – Раз вы настаиваете…
– О да, Джессика, я настаиваю, – сказал он таинственно.
– Ну, а я пока, – пробормотала она, отступив от стола, – пойду соберу вещи.
И вот здесь, в неприкосновенности спальни, Эбби закрыла дверь и оперлась о нее спиной. Ну и ну, ее сердце колотилось, как паровой двигатель. Оливер едва ли не самый красивый мужчина из всех, кого она встречала, но… но что из этого следует? Смешно сказать, он разволновал ее как… Ну как что? Даже слова не подберешь. Возможно, все так сложилось именно потому, что она прожила этот вечер в обмане. Все дело в том, что она заняла место сестры и, когда Оливер появился в их доме вместо своего босса, позволила себе слишком увлечься. Ах, если бы она созналась ему раньше, сказав, кто она такая. Тогда, вероятно, ей не пришлось бы сейчас так переживать из-за всей этой чепухи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91