Средиземное и Эгейское моря я исплавала вдоль и поперек, они, конечно же, не сравнятся с Парк-Лейн. Наш опыт несопоставим.
Чем-то она задела его, потому что Фрэнк свирепо пнул стул, стоящий позади него.
— Да, милая, это действительно регион прелюбопытный!
— А что, нельзя было спросить? — (Они вышли из кухни на террасу и оказались в тени апельсиновых деревьев.) — Не имею права, да?
— На все у тебя есть право, кроме омовения. Заруби это себе на носу.
— Ах, извини! Вывела тебя из равновесия!.. — откликнулась она. — Я ведь здесь заложница, о которой мало кто вспоминает. Это в десять раз хуже, чем жизнь у Тео, но в миллион раз хуже, чем жизнь у Сатаны.
— Порой ты не даешь себе отчета в словах, Зоя.
— Значит, нужно говорить только то, что тебе приятно слышать? Извини, но это не по правилам.
— А-а… у тебя свой кодекс?
— Вроде этого. — Она стушевалась, хотя теплый белый песок направлял мысли совсем в другое русло.
Он простер руку к закипающему морю.
— Хочешь плавать — плавай, только не проси о помощи. — (Она надулась.) — Ты не имеешь права так рисковать! — Его голос походил на гром. — Свою жизнь ты можешь ценить как угодно, но я свою ценю достаточно высоко. Впредь ты будешь делать то, что я говорю, потому что я лучше знаю, как поступить. Ты поняла?
Его грубая тирада ранила очень больно. Все, что ей оставалось, — это только возвращать удары.
— О да, — прошептала Зоя, — я поняла. Ты командуешь — я выполняю приказы. Я говорю «да», ты — «нет». Все, что я скажу или сделаю, не правильно, не правильно, не правильно. Но знай: я все равно все сделаю по-своему, а не по-твоему!..
— Остановись, Зоя!
— Прекрати указывать мне! Я не ребенок, и ты — не моя няня. Я женщина и… и…
Да, она была женщиной, со своими желаниями. И сейчас она так нуждалась во Фрэнке… Чувства нахлынули как весенний ливень. Она устала от борьбы, устала от выискивания знаков внимания с его стороны. Зоя кусала в досаде губы. Он, вероятно, никогда больше не будет заботиться о ней. Он не хочет ее больше. Даже его поддразнивания ничего не изменили за несколько прошедших дней. Боже, она потеряла его.
— ..И — что, Зоя? — настаивал он. Его глаза стали грозными, будто свинцовая туча над их головами.
От бьющихся о берег волн в разные стороны разлетались брызги, и часть их попадала им на лица. Зоя боролась с желанием протянуть руки и оградить его лицо от этих брызг.
— Ничего. — Она безнадежно вздохнула, сжав кулаки, отвернулась и направилась к вилле.
Шторм усилился и, казалось, готов был бушевать всю ночь. У Зои жутко болела голова, когда она начала готовить ужин. На острове не было свежих продуктов, кроме апельсинов и лимонов, только консервы. Сегодня вечером Зоя решила приготовить рис с консервированной приправой из перца и томатного соуса. Пока варился рис, она просматривала бумаги, над которыми они с Фрэнком работали днем.
Зоя не могла поверить, что Фрэнк всерьез намерен закрыть свое агентство. Его работа виделась ей интересной и разнообразной, но, видимо, в ней поджидало много опасностей. Он рассказывал, что работал в некоторых странах Среднего Востока, намекал, что ему неоднократно угрожали расправой. И что, он испугался? Бежит? Видимо, что-то в его жизни сделало его осторожным и заставило скрываться. К сожалению, Зоя не знала истинной причины.
— Что ты собираешься делать, когда оставишь агентство? — спросила она у вошедшего на кухню Фрэнка.
Он переоделся. Теперь на нем были бутылочного цвета хлопчатобумажные брюки и черная рубашка, лицо гладко выбрито, волосы — еще влажные. Он выглядел секс-символом.
— Думаю, буду выращивать картофель, — сказал он, приподнимая крышку и разочарованно глядя в кастрюлю с рисом.
— Извини, я думала, ты любишь рис.
— Люблю, но не три же раза в день. Зоя пожала плечами, когда он подошел к холодильнику за водой.
— Я не успела приготовить прохладительные напитки.
— Ничего. Как твоя голова? Болит?
— Да.
— Ты приняла что-нибудь?
— У меня ведь не было времени толком собраться, — кисло заметила она, — и никаких лекарств я не взяла.
— Извини, сейчас я принесу тебе. Варившийся рис стал вытекать из кастрюли, шипя на газу, и они оба бросились к плите. Голову Зои внезапно пронзила острая боль, она покачнулась.
— Я сам закончу приготовление ужина, — недовольно пробурчал Фрэнк, — а ты иди возьми аспирин в верхнем ящике комода рядом с моей кроватью и прими его.
Зоя покорно поплелась за лекарством. Фрэнк разговаривал с ней одновременно резко и нежно, и это часто ставило ее в тупик. Сплошные противоречия… В ящике, куда она заглянула в поисках аспирина, лежало то, от чего Зоя невольно отшатнулась. Потрясенная, она судорожно схватилась за спинку кровати…
— Извини, — мягко произнес Фрэнк, подходя к ней. Он пришел из кухни с перекинутым через плечо полотенцем. На ум пришло нелепое сравнение: будто лакей в пьесе. — Извини, — повторил он, бросая полотенце на пол и закрывая ящик. — Прости, что тебе пришлось увидеть это.
Потерянная и озадаченная, Зоя встряхнула головой.
— Но почему? — выдохнула она хриплым шепотом. Ее вопрос долго висел в воздухе. Зоя уже потеряла надежду получить ответ.
— Это необходимо, — едва слышно прошептал он.
Зоя не услышала, а, скорее, почувствовала ответ. Она пристально посмотрела Фрэнку в лицо и поразилась его бледности. Только теперь она поняла, почему он такой понурый и уставший и почему в нем не осталось ничего легендарного. Стоило заглянуть в ящик комода, где лежало оружие, и…
— Почему… почему это необходимо? — снова спросила Зоя. Она испуганно следила за Фрэнком. Она и раньше видела оружие. Телохранители Тео имели пистолеты, многие из охраны носили оружие. Но здесь было совсем другое. Может, жизни Фрэнка что-то угрожало; иначе зачем здесь, на этом почти необитаемом острове, оружие?..
— Я всегда ношу пистолет. Это ужасный факт моей жизни, привычка, — сказал он угрюмо.
Фрэнк снова открыл ящик, и Зоя вздрогнула, испугавшись, что он достанет пистолет, но Фрэнк взял лишь аспирин и бросил лекарство Зое. Она поймала его на лету.
— Иди прими пару таблеток и жди внизу, — приказал он тихо. — Я позову, когда ужин будет готов.
Зоя медленно пошла к двери. Ей хотелось прижаться к Фрэнку, успокоить и его, и себя, но она не знала, какой будет его реакция, и поэтому сдержалась. Проглотив две таблетки аспирина, она легла в спальне и стала перебирать в памяти события дня. Дождь хлестал все сильнее. Его шум убаюкивал, но Зое было не до сна.
— Почему ты все время молчишь? — спросил Фрэнк во время ужина. — У тебя все еще болит голова?
— Нет, прошла.
— Тогда в чем дело? Ужин не понравился или, может, моя занудная компания тебе надоела?
Зоя подняла на него глаза.
— Ну что ты, ты совсем не занудный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Чем-то она задела его, потому что Фрэнк свирепо пнул стул, стоящий позади него.
— Да, милая, это действительно регион прелюбопытный!
— А что, нельзя было спросить? — (Они вышли из кухни на террасу и оказались в тени апельсиновых деревьев.) — Не имею права, да?
— На все у тебя есть право, кроме омовения. Заруби это себе на носу.
— Ах, извини! Вывела тебя из равновесия!.. — откликнулась она. — Я ведь здесь заложница, о которой мало кто вспоминает. Это в десять раз хуже, чем жизнь у Тео, но в миллион раз хуже, чем жизнь у Сатаны.
— Порой ты не даешь себе отчета в словах, Зоя.
— Значит, нужно говорить только то, что тебе приятно слышать? Извини, но это не по правилам.
— А-а… у тебя свой кодекс?
— Вроде этого. — Она стушевалась, хотя теплый белый песок направлял мысли совсем в другое русло.
Он простер руку к закипающему морю.
— Хочешь плавать — плавай, только не проси о помощи. — (Она надулась.) — Ты не имеешь права так рисковать! — Его голос походил на гром. — Свою жизнь ты можешь ценить как угодно, но я свою ценю достаточно высоко. Впредь ты будешь делать то, что я говорю, потому что я лучше знаю, как поступить. Ты поняла?
Его грубая тирада ранила очень больно. Все, что ей оставалось, — это только возвращать удары.
— О да, — прошептала Зоя, — я поняла. Ты командуешь — я выполняю приказы. Я говорю «да», ты — «нет». Все, что я скажу или сделаю, не правильно, не правильно, не правильно. Но знай: я все равно все сделаю по-своему, а не по-твоему!..
— Остановись, Зоя!
— Прекрати указывать мне! Я не ребенок, и ты — не моя няня. Я женщина и… и…
Да, она была женщиной, со своими желаниями. И сейчас она так нуждалась во Фрэнке… Чувства нахлынули как весенний ливень. Она устала от борьбы, устала от выискивания знаков внимания с его стороны. Зоя кусала в досаде губы. Он, вероятно, никогда больше не будет заботиться о ней. Он не хочет ее больше. Даже его поддразнивания ничего не изменили за несколько прошедших дней. Боже, она потеряла его.
— ..И — что, Зоя? — настаивал он. Его глаза стали грозными, будто свинцовая туча над их головами.
От бьющихся о берег волн в разные стороны разлетались брызги, и часть их попадала им на лица. Зоя боролась с желанием протянуть руки и оградить его лицо от этих брызг.
— Ничего. — Она безнадежно вздохнула, сжав кулаки, отвернулась и направилась к вилле.
Шторм усилился и, казалось, готов был бушевать всю ночь. У Зои жутко болела голова, когда она начала готовить ужин. На острове не было свежих продуктов, кроме апельсинов и лимонов, только консервы. Сегодня вечером Зоя решила приготовить рис с консервированной приправой из перца и томатного соуса. Пока варился рис, она просматривала бумаги, над которыми они с Фрэнком работали днем.
Зоя не могла поверить, что Фрэнк всерьез намерен закрыть свое агентство. Его работа виделась ей интересной и разнообразной, но, видимо, в ней поджидало много опасностей. Он рассказывал, что работал в некоторых странах Среднего Востока, намекал, что ему неоднократно угрожали расправой. И что, он испугался? Бежит? Видимо, что-то в его жизни сделало его осторожным и заставило скрываться. К сожалению, Зоя не знала истинной причины.
— Что ты собираешься делать, когда оставишь агентство? — спросила она у вошедшего на кухню Фрэнка.
Он переоделся. Теперь на нем были бутылочного цвета хлопчатобумажные брюки и черная рубашка, лицо гладко выбрито, волосы — еще влажные. Он выглядел секс-символом.
— Думаю, буду выращивать картофель, — сказал он, приподнимая крышку и разочарованно глядя в кастрюлю с рисом.
— Извини, я думала, ты любишь рис.
— Люблю, но не три же раза в день. Зоя пожала плечами, когда он подошел к холодильнику за водой.
— Я не успела приготовить прохладительные напитки.
— Ничего. Как твоя голова? Болит?
— Да.
— Ты приняла что-нибудь?
— У меня ведь не было времени толком собраться, — кисло заметила она, — и никаких лекарств я не взяла.
— Извини, сейчас я принесу тебе. Варившийся рис стал вытекать из кастрюли, шипя на газу, и они оба бросились к плите. Голову Зои внезапно пронзила острая боль, она покачнулась.
— Я сам закончу приготовление ужина, — недовольно пробурчал Фрэнк, — а ты иди возьми аспирин в верхнем ящике комода рядом с моей кроватью и прими его.
Зоя покорно поплелась за лекарством. Фрэнк разговаривал с ней одновременно резко и нежно, и это часто ставило ее в тупик. Сплошные противоречия… В ящике, куда она заглянула в поисках аспирина, лежало то, от чего Зоя невольно отшатнулась. Потрясенная, она судорожно схватилась за спинку кровати…
— Извини, — мягко произнес Фрэнк, подходя к ней. Он пришел из кухни с перекинутым через плечо полотенцем. На ум пришло нелепое сравнение: будто лакей в пьесе. — Извини, — повторил он, бросая полотенце на пол и закрывая ящик. — Прости, что тебе пришлось увидеть это.
Потерянная и озадаченная, Зоя встряхнула головой.
— Но почему? — выдохнула она хриплым шепотом. Ее вопрос долго висел в воздухе. Зоя уже потеряла надежду получить ответ.
— Это необходимо, — едва слышно прошептал он.
Зоя не услышала, а, скорее, почувствовала ответ. Она пристально посмотрела Фрэнку в лицо и поразилась его бледности. Только теперь она поняла, почему он такой понурый и уставший и почему в нем не осталось ничего легендарного. Стоило заглянуть в ящик комода, где лежало оружие, и…
— Почему… почему это необходимо? — снова спросила Зоя. Она испуганно следила за Фрэнком. Она и раньше видела оружие. Телохранители Тео имели пистолеты, многие из охраны носили оружие. Но здесь было совсем другое. Может, жизни Фрэнка что-то угрожало; иначе зачем здесь, на этом почти необитаемом острове, оружие?..
— Я всегда ношу пистолет. Это ужасный факт моей жизни, привычка, — сказал он угрюмо.
Фрэнк снова открыл ящик, и Зоя вздрогнула, испугавшись, что он достанет пистолет, но Фрэнк взял лишь аспирин и бросил лекарство Зое. Она поймала его на лету.
— Иди прими пару таблеток и жди внизу, — приказал он тихо. — Я позову, когда ужин будет готов.
Зоя медленно пошла к двери. Ей хотелось прижаться к Фрэнку, успокоить и его, и себя, но она не знала, какой будет его реакция, и поэтому сдержалась. Проглотив две таблетки аспирина, она легла в спальне и стала перебирать в памяти события дня. Дождь хлестал все сильнее. Его шум убаюкивал, но Зое было не до сна.
— Почему ты все время молчишь? — спросил Фрэнк во время ужина. — У тебя все еще болит голова?
— Нет, прошла.
— Тогда в чем дело? Ужин не понравился или, может, моя занудная компания тебе надоела?
Зоя подняла на него глаза.
— Ну что ты, ты совсем не занудный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34